— Я не…

— Лапочка.

Припечатывает, будто это я собственное имя забыла, а мужчина добродушно подсказывает его. В лицо свежий воздух бьёт. Холодно. На улице зима, а моё пальто осталось в здании.

— Руки выше подними, чтобы видно было наручники, — выполняю приказ мгновенно. Едва над головой не поднимаю. — Какая послушная, может нужно всегда тебя связанной водить? Ступеньки. Двигайся быстро, пока в ледышку не превратилась.

Будь моя воля, я бы сбежала уже по этим ступенькам и свернула в неизвестном направлении. Но тяжелая мужская рука не даёт сделать и шага в другом направлении.

Раздаются женские вскрики, визг шин. Вдалеке разносится вой сирен, который стремительно приближается. Но мои мужчины быстрее. Оказываюсь на мягком сидении, а по бокам меня зажимают. Двери хлопают.

На спинку отлетаю, когда машина с места срывается. Хочется повязку сдёрнуть и видеть, что происходит. Но не спешу это делать сама. Чем меньше деталей увижу, тем менее полезным свидетелем буду. И шанс возрастает, что меня просто отпустят.

— Аккуратно, — кто-то из них за бедро придерживает, когда на повороте заносит. — Вот так.

Яркий свет по глазам бьёт. Моргаю часто, слёзы прогоняю. Пытаюсь обстановку оценить. Только это не столица, где я каждую улицу знаю. Хабаровск незнакомый город, чужой. И от этого ещё более странным кажется то, что мы с мужчинами в одном банке встретились.

Обычная поездка таким провалом обернулась. Думала выходные интересно проведу после сложной сессии. Вот, интересные развлечения себя нашла.

— Наручники пока снимать не будем. Из города выедем, машины поменяем и тогда может быть.

— Может быть? — смотрю на Князя раздраженно, пока основную информацию не понимаю. — Из города? Вы уезжаете?

— Забрали всё нужное, кис, и валить пора. На архитектуру в другой раз полюбуешься.

— Мне нельзя уезжать, у меня отель забронирован.

— Это приглашение? Тогда разворачиваем машину. Ради такого я готов и с ментами потягаться.

— Через центр нельзя! — выкрикиваю вдруг, тему разговора меняю. — Там сейчас пробки, распродажа именитого бренда. Что? Собиралась после банка туда заглянуть.

Князь кивает, веля водителю менять маршрут. Безоговорочно мне доверяет, хотя я могла его намеренно в ловушку завести. Мне нет резона такое проворачивать, но кто знает, что в голове моей творится.

— По поводу отеля, — мужчина напоминает. — Что там важного?

— Документы все, одежда. Как минимум, нужно будет выезд оформить.

— На сколько снимала?

— На две ночи.

Выпаливаю и понимаю, что действительно приглашением кажется. Будто намеренно их к себе заманиваю, хотя и мысли такой не было. Только о вещах своих переживаю. И возможность ищу, чтобы одной остаться.

— Заберём. Часть ребят останется в городе, чтобы замести следы и проследить. Так что вернём тебе твои документы.

— А меня? — голос садится от их близости. Зажата между двух мужчин, горячих и крупных. Которые взгляда от меня не отводят. Будто сканируя, разгоняют кровь по телу. — Меня вернёте? Мне ещё долго вашей заложницей быть?

— До самой Москвы, лапочка. Домчим с ветерком.

— Нас ждёт чумовая поездка, кис.

И не сговариваясь, мужчины опускают ладони на мои ноги. Пробираются под край платья.

Ох.

— Если вы сейчас не остановитесь…

Мне нечем угрожать. Даже руками не отпихнуть, которые все ещё в наручниках зажаты. Но мужчины замирают. Оба, разом. Не убирают ладони, которые кожу плавят, но дальше не двигаются.

— Вы серьезно говорили? Сейчас возвращаемся в столицу? Стоп, до Москвы несколько суток ехать. Недели две.

— Самолётом не безопасно, так что на машине в Москву.

— А может я тогда самолётом? — без особой надежды предлагаю. — Заберу документы и улечу. Мне нравится план.

— Мне — нет.

Поразительно единодушие двух мужчин. Хотелось бы к окну отвернуться, но везде на пронизывающий взгляд мужчины натыкаюсь. Поэтому рассматриваю маникюр, делая пометку записаться в салон. Если, конечно, доживу к тому моменту, как ногти отрастут.

И уверенность в этом уменьшается, когда мы с шоссе сворачиваем, заезжая в лес. На плохой дороге машину качает, только руки мужчин не дают на очередной кочке подлететь.

— Зачем мы здесь?

Решаюсь задать главный порос, когда машина останавливается. Охрана с передних сидений первой выходит, оставляя нас наедине. И мне не нравится, что лишних свидетелей не остаётся.

— Сейчас пацаны проверят всё и машины поменяем. Ты вроде умная, а такие глупые вопросы задаешь, Тис.

Если меня сейчас спросить про количество планет — неправильно отвечу. В мыслях сумбур полный. Я всегда всё с чётким планом делала. Что Асю похищала из чужого дома, что в банк заходила. Только все планы разрушились, когда на горизонте мужчины появились.

Миха помогает из машины выбраться. Хотя без наручников мне чужая помощь не нужна была бы. Но с этим никто не спешит. Только парик сдёргивают, а я волосы распускаю. Лучше намного. Любила фотосессии с разными образами устраивать, но волосы потом на швабру похожи. И сейчас их тоже не спасает отсутствие специальной шапочки.

— Со мной поедешь.

Князь припечатывает, не давая вариантов. Подталкивает к серому Ситроену, неприметному и непривычному. Раньше всегда только на джипах мужчин видела.

— А Миха? — не уверена, что втроём будет безопаснее. С другой стороны, мужчины же явное соревнование за меня устраивали. — Почему именно с тобой?

— Потому что я так сказал.

Смотрю на Миху в поисках поддержки. Не знаю, откуда во мне уверенность, что он безопасней. Но с этим мужчиной всегда себя уверенней ощущала. А с Князем резких движений сделать боялась. Будто в любой момент броситься на меня мог.

Но Миха кивает только, отворачиваясь. Меня наедине с Князем оставляет, от которого меня трясти начинает.

— Помочь? — мужчина наслаждается тем, как у меня пристегнуться не получается. — Давай сюда.

Забирает у меня ремень и щёлкает легко. Конечно, когда руки свободны всё легче намного получается. Но в этот раз Князь на мой взгляд реагирует правильно. Достаёт из карманов ключи и легко проворачивает до щелчка, снимая наручники.

А после сжимает мои запястья, притягивая к себе. Рассматривает красные следы, проводя подушечками пальцев по коже. Не выдёргиваю руки, завороженно слежу за его действиям. Как он наклоняется и лёгкий поцелуй оставляет. Невесомый, едва заметный. Но меня колотит, когда мужчина с левым запястьем повторяет, сухими губами касаясь.