Сегодня утром Эйва должна была помогать врачам при проведении операции двойной грыжи. Пришлось долго провозиться, а когда они закончили и мыли руки, доктор Дуайт Арго, ассистент, сказал ей:

— А знаете, хорошо иметь рядом такую толковую медсестру. Мне нравятся ваши неутомимость и уверенность. Вдохновляет как-то… Особенно когда столько возни.

Эйва ответила машинально, не успев подумать:

— Просто пациенту повезло, что его оперировал хороший врач. Лучший врач.

Она тут же пожалела о своих словах. Прозвучало все так, словно Эйва хотела этой лестью привлечь к себе внимание доктора Стонтона. Зардевшись, она оглянулась на него. Услышал ли? Он вытирал руки полотенцем, храня на лице обычное строгое выражение. Но взгляд его темных глаз был устремлен на нее, и в этом взгляде проскользнуло нечто вроде удивления.

— Спасибо, — сухо поблагодарил он и тут же ушел в мужские душевые.

— Разговорчивый малый, не правда ли? — рассмеялся доктор Арго. — Слушайте, я голоден как волк. И вы, уверен, тоже. Как насчет того, чтобы заглянуть в кафе и перекусить чего-нибудь?

— Только каждый платит за себя, — согласилась с улыбкой Эйва, — иначе не получится. Я прекрасно знаю, как вы поглощаете бифштексы.

Дуайт Арго прищелкнул пальцами, делая вид, что разочарован.

— Ну ладно, — вздохнул он. — За себя я заплачу. А вот… Жена убьет меня, если узнает, что я заплатил в кафе за девушку.

Спустя полчаса они уже сидели за столиком в кафе. Эйва смотрела на Арго, слушала, как он что-то рассказывал, размахивая руками, и думала о том, как много энтузиазма, доброты и, как ни странно, веселья привнес он в эти больничные стены. Он постоянно подтрунивал над медсестрами, шутил с пациентами и даже очаровал монахинь своим неиссякаемым юмором.

Они ели и говорили о прошедшей операции. Дуайт со своей обычной прямотой изрек:

— Мне будет жаль этого беднягу, когда он выпишется и приплетется домой. Его жена ударится в плач и станет заламывать руки, увидев этого призрака. А он будет думать, что мы оставили в его брюхе по крайней мере половину всех инструментов. Но, — добавил он, — мы поднимем его на ноги еще сегодня до захода солнца. Посмотрим, что он запоет.

— Солнца? — Эйва глянула в окна, залитые потоками дождя, и рассмеялась. Гроза стала походить на настоящую бурю, а ветер хлестал по высоким пальмам так яростно, словно это были травинки. — Сейчас океан особенно красив. Знаете, именно этого мне и не хватало на Гавайях: изменения обстановки. Там было красиво, да, но всегда так однообразно.

— Вы были там на многих островах?

— Да, выходные я проводила в разных местах, в итоге побывала на всех островах. Специально. На тот случай, если не будет возможности поехать туда снова. На Куайе я наблюдала восхитительный шторм. Красиво, хотя он испортил мне серфинг.

— Вы занимаетесь серфингом?

Эйва пригубила кофе. Еда восстановила ее силы и взбодрила. Воспоминания давались ей сейчас легко. Она улыбнулась:

— Обожаю! Доска — единственная вещь, которую я привезла с собой с Гавайев.

Дуайт Арго покачал головой:

— Лучше не упоминать об этом в присутствии Стонтона. Он всегда ходит по твердой земле, не любит моря и развил целую теорию о сломанных костях. К тому же вы, наверное, уже слышали о том, что он потерял в море жену.

Эйва инстинктивно подалась вперед:

— Нет, я не знала. Как это произошло? Он был рядом?

— Они были вдвоем на двадцатифутовой яхте, когда налетел один из тех нежданных штормов, о котором вы только что вспоминали. Знаете, когда день превращается в ночь, и ты не можешь разглядеть собственную руку. Стонтон пытался справиться с управлением яхтой, но, похоже, ему это не удалось. Короче, жену смыло волной за борт и… Я точно не знаю, но, видимо, в первые минуты он ее не хватился. — Арго покачал головой. — Ее тело так и не нашли. Это сильно надломило Стонтона.

— Господи, какая трагедия! А знаете, мне говорили, что у него остался ребенок…

— Да, Тони. Мальчик лет девяти или около того. — Дуайт Арго помешал сахар в чашке с кофе. — В любом возрасте, а в таком особенно, очень тяжело переживается потеря матери. Становится страшно одиноко.

Глаза Эйвы затуманились от жалости.

— Бедняжка! Маленький! Кто же о нем заботится?

— У них есть кто-то вроде экономки. Этакая здоровая, лишенная чувства юмора женщина. Боюсь, это не подарок для Тони. Моя жена Сара… Вы вроде как-то встречались, нет? Ну, короче, это женщина с золотым сердцем. Своих детей у нас нет, и Сара решила стать второй матерью для Тони. Она пошла домой к Стонтону, но экономка выставила ее за порог. Грубо, резко, знаете ли… Это очень обидело Сару. С тех пор мы, собственно, ничего о Тони и не слышали.

— Так вот ты где! — раздался у их столика приятный женский голос. — Любезничаешь с девушками за моей спиной? — Яркие глаза Сары Арго искрились смешинками. — Да вдобавок с самой хорошенькой в округе медсестрой! Здравствуйте, мисс Кендалл. — Миссис Арго взяла для себя стул и присела к их столику. — Ну как дела на этой вашей «таблетной фабрике»?

Эйва смотрела на доктора Арго и его жену и внутренне радовалась, видя, как сильно они привязаны друг к другу. Так же, думала она, было, наверное, и у доктора Стонтона. И вдруг все это было украдено у него одной их тех волн, что и сейчас обрушиваются на берег…

Горло Эйвы судорожно сжалось. Извинившись, она поднялась из-за стола и быстро вышла.

Китти была дома. В камине плясал веселый огонь, соблазнительный аромат жареного цыпленка окутал Эйву, когда она, исхлестанная грозовым ливнем, насквозь промокшая, вошла в их уютный коттедж.

— Да ведь здесь настоящий рай! — радостно воскликнула она, останавливаясь на пороге, чтобы снять обувь. — Китти, ты рождена быть домохозяйкой! Откуда у нас цыпленок?

Китти Уиллис, лежавшая перед камином прямо на полу, наморщила свой вздернутый носик и улыбнулась.

— Надеюсь, тебе он понравится, подружка. Ты спрашиваешь, откуда у нас цыпленок? А ты разве забыла, что сегодня день получки? Сия очаровательная птица была подвешена за ноги в окне лавочки одного китайца. Вид у цыпленка был такой осиротелый, что я сразу обратила на него внимание. Повинуясь одному из самых своих благородных импульсов, я вошла внутрь и спросила о цене.

— Какая роскошь!

— Торг, если это можно так назвать, протекал довольно забавно. Мы не понимали друг друга, но я вышла на улицу с ощущением, что не прогадала. Впрочем, он выглядел не особенно-то счастливым. Я имею в виду китайца, а не цыпленка, надеюсь, ты поняла. Цыпленок, наоборот, так и засиял от удовольствия, когда я нафаршировала его рисом и зеленью!

Эйва бросила свой шарф на стул и, быстро освободившись от мокрого плаща, присоединилась к Китти у камина.