Часа через два они рухнули на диван, и до конца вечера больше уже не пошевелились, только разговаривали обо всем подряд, делились тем, что происходит в их жизни. В конце вечеринки они обменялись телефонами, и на следующий день Сэм позвонила и предложила снова пойти потанцевать. Первые ростки дружбы пробились сквозь почву.

Через несколько лет на Лондонском Дневном Телевидении появилась Белла. Белла и Джулия работали аналитиками для программы новостей и почти моментально нашли общий язык. Я говорю «почти», потому что, когда Джулия ее впервые увидела, она не была так уверена. На вид Белле можно было бы дать и двадцать четыре, и тридцать. Вообще-то она всегда говорила, что на самом деле ей тридцать пять, но даже когда ей было шестнадцать, ей часто давали больше своих лет.

Короче говоря, Белла была способна вывести из равновесия даже самых уверенных в себе людей… И только когда они отправились в Лидс, чтобы взять интервью кое у кого для программы, они сдружились.

Какое-то время Джулия общалась с ними по отдельности. С Сэм они ходили по клубам, в модные бары, на дикие вечеринки, а стихией Беллы были роскошные рестораны, вычурные торжественные приемы, изредка – даже партия в теннис, сыгранная из рук вон плохо.

Белла и Сэм были знакомы. Иногда их дорожки пересекались – у Джулии дома, например, – и, хотя они не испытывали друг к другу антипатии, особой симпатии тоже не наблюдалось. Лишь когда Белла познакомилась с Полом, лучшим другом тогдашнего бой-френда Сэм, и влюбилась в него, они стали сближаться, но Джулия все еще оставалась связующим звеном.

С тех пор Белла далеко продвинулась. В буквальном и переносном смысле. Два года назад ей предложили работу в Нью-Йорке: продюсером национального утреннего шоу, и, естественно, она не могла отказаться. Она была так занята, что ей не хватило даже времени устроить прощальную вечеринку, и теперь Джулия считает за благословение, если она чаще, чем раз в месяц отвечает на голосовую почту.

В те редкие случаи, когда им, наконец, удается поговорить, Белла ведет себя так, будто у нее случился прорыв. После того как Пол разбил ей сердце, она поклялась не иметь серьезных отношений и самозабвенно бросилась с пучину романтических свиданий с нью-йоркскими холостяками, поражая своих друзей рассказами о бесчисленных мужчинах. Что само по себе удивительно – по мнению Сэм, потому что она всегда считала, что девяносто процентов манхэттенских холостяков – геи. Но очевидно, если верить Белле, это не так.

Белла снимает квартирку размером едва ли не с обувную коробку за баснословные деньги в супер-престижном здании на перекрестке семьдесят пятой улицы и второй авеню. Вторая авеню, конечно, не пятая, смеется Белла, но все же район Верхнего Ист-Сайда, а в Нью-Йорке адрес – это все.

Белла с легкостью влилась в манхэттенскую жизнь. Каждое утро до работы она ходит в спортивный клуб – по мнению Джулии и Сэм, полный бред, учитывая, что раньше только Белла могла подвигнуться на редкую партию в теннис, и то дрянную. Но даже тогда это было всего лишь оправданием, чтобы обменяться сплетнями, одновременно ощущая себя самой добродетелью.

Белла всегда прекрасно приспосабливалась, внимая поговорке: в чужой монастырь со своим уставом… Еженедельный маникюр, обеды у Бергдорфа и дефиле вниз по Мэдисон-авеню в смертельных шпильках высотой с небоскреб теперь стали для нее второй натурой.

Она редко приезжает домой. В последний мимолетный набег Сэм и Джулия едва ее узнали. Они договорились встретиться в лобби отеля «Сандерсон», и прошли мимо стройной девушки в черном, лицо которой было скрыто под огромными очками в стиле Джеки О.

Больше всего Белла обожает работу. Она испытывает к своему шоу настоящую страсть, ей нравится, как работают американцы, и она души не чает в своих коллегах. (В буквальном смысле – раньше она какое-то время встречалась с одним из больших боссов на телеканале, но он был женат. И это уже совсем другая история. Вообще-то, об этом даже можно было бы написать целую книгу).

Шоу можно смотреть и у нас, если, конечно, вам повезло и у вас есть спутниковая антенна. Программа выходит каждый день, в два часа дня, и Джулии даже удается посмотреть ее, если она болеет или работает дома, что в последнее время случается все чаще. Желание иметь ребенка отодвигает карьеру на второй план.

Итак, Белла. Белла, которая мечтает встретить идеального мужчину, но не верит, что он существует на свете. Белла, которая не испытывает ни малейшего желания завести ребенка. По крайней мере, сейчас. Белла, которая искренне счастлива. По крайней мере, так она говорит.

Но Джулию тоже все считают счастливой. Кто знает, что происходит за закрытыми дверями?

– Работа – такая же скукотища, как обычно, – говорит Сэм, с большим трудом поднимаясь с дивана, чтобы отнести на кухню пустые коробки из-под пиццы.

Джулия раздумывает, не предложить ли ей помочь, но удерживается, зная, как Сэм всегда обижается.

– Я беременна, – скажет она, – я же не инвалид какой-нибудь.

Боже упаси, если кто-нибудь не уступит ей место в метро в час пик.

– Эй! – кричит она, как можно дальше выпячивая живот и глядя прямо в глаза какому-нибудь бизнесмену, который сидит себе спокойно. – Вы что, не видите, что я на восьмом месяце? – и ей всегда уступают.

Кстати, она не на восьмом месяце. На пятом. Но выглядит так, как будто на восьмом. Особенно когда выпятит живот.

– Не могу говорить о работе, – она возвращается, пыхтя и ворча после трехминутной прогулки. – Не могу дождаться, когда, наконец, уволюсь из этой проклятой конторы. Крис думает, что я вернусь на работу спустя четыре месяца декретного отпуска, но я ни как не решаюсь сказать ему, что у меня другие планы. А у тебя как дела? Есть новости на фронте беременности?

– Еще слишком рано загадывать. Через две недели будет видно.

– Вы, наверное, занимаетесь этим, как кролики, ведь сейчас самый пик брачного сезона.

– Вообще-то, нет. Мы стараемся заниматься сексом через день, потому что, очевидно, если делать это каждый день, сперматозоиды слабеют, и нужно дать им отдохнуть. Я где-то слышала, что самый важный день – тринадцатый, то есть позавчера, а позавчера мы этим занимались, поэтому теперь остается только ждать.

– Боже. Секс. Я все еще помню, что это такое.

– Сэм! Ты всего лишь на пятом месяце! Что значит, я еще помню, что это такое? Тебе все еще можно заниматься сексом, ради всего святого!

– Джулия, мне не просто не хочется заниматься сексом. Я теперь даже его запах не переношу.

– Что?

Сэм вздыхает.

– Я не вру. Он поворачивается набок тридцать раз за ночь, и каждый раз, когда он это делает, я просыпаюсь, чувствую запах его дыхания, и мне хочется блевануть.

– И что ты делаешь?

– Шиплю на него, чтобы он перевернулся, и обычно он автоматически слушается и даже не просыпается при этом.