Ей надо было найти Мину. Она не могла терять ни минуты.

– Слушай, давай объединимся, – решительно сказала девочка. – Ты весь светишься от колпака до пяток, но ничего не видишь в темноте. А я не умею зажигать спички, зато вижу то, что движется в тумане. Мы могли бы сотрудничать.

Это предложение явно застало Маламаламу врасплох. Анемона заметила, как он сжимал кулаки и всё время оглядывался по сторонам. Как будто очень спешил. Как Бен. А потом сказал, что ему некогда с ней сотрудничать, у него много других дел. Очень важных. И его время вот-вот истечёт.

Анемона не очень поняла про время, но всё равно сильно обиделась.

– И что это за дела у тебя такие срочные?

Маламалама засветился ещё сильнее. Буквально вспыхнул, как спичка. «Что бы это значило?» – подумала Анемона. Это он от радости, страха, надежды или отчаяния?

– Мне надо брата найти. И как можно скорее. Иначе в Фароле станет очень опасно.

Анемона даже рот открыла от удивления. Как можно потерять брата? Он ведь не кошка, которая уходит к соседям есть кошачью мяту и возвращается домой, когда захочет. Впрочем, Анемоне сложно было об этом судить: у неё не было ни брата, ни сестры. Но вот почему из-за брата Маламаламы Фароле должна грозить опасность, это другой вопрос. И Анемона задала его Маламаламе, но он не ответил.

– Слушай, Фонарщик, думаешь, у меня не бывает важных дел? Кровать заправить, посуду помыть, папе помочь хлеб замесить. А если кто паука в доме увидит, всегда меня зовут, потому что я их не боюсь. Я не маленькая, понятно?

На самом деле всё было не совсем так, но Маламалама-то этого знать не мог.

Фонарщик покачал головой, но потом наконец протянул Анемоне руку.

Договорились!

Кто такие Фонарщики?

На беглый взгляд Фонарщики могут показаться забавными людьми, которые носят колпаки, позаимствованные у гномов, и длинные куртки ярких цветов.

Ничего подобного!

Фонарщики – не люди. Они похожи на людей. Подобно людям они иногда боятся и капризничают. Но на этом, собственно, сходство и заканчивается.

Когда можно увидеть Фонарщика?

На закате, когда наступает ночь. Фонарщики приступают к работе, вооружившись специальным жезлом-зажигалкой. У каждого Фонарщика – свой способ будить фонари и дарить людям свет. Главное, чтобы мрак никогда не победил.

Что Фонарщики любят?

Чистить жезлы от копоти, протирать фонарные стёкла, хвастать своим умением зажигать фонари. Они терпеть не могут грязь и боятся Темноты. Если днём слишком ярко светит солнце, они носят великолепные солнечные очки.

Глава 4. Отчаянное мяуканье

А город уже наводнили тени-монстры, прятавшиеся в складках тумана.

Девочка и Фонарщик шли вперёд, взявшись за руки, и Анемона видела, как тени летают над их головами, совсем близко, словно невесты-призраки в длинных чёрных фатах.

На улицах не было никого, только она и Маламалама, маленькая девочка и юный Фонарщик, крепко взявшиеся за руки.

Ни один человек в здравом уме не вышел бы из дома в такую ночь.

По пустынным улицам Фаролы далеко разносились призывы мэра, вырывавшиеся из громкоговорителей. «Комендантский час! Не открывайте двери! Зажгите свет! Уповайте на Фонарщиков!» От этих слов по коже бегали мурашки. Анемоне казалось, что она попала в легенду о Фароле, которая когда-то давным-давно была серой и мрачной. От молчания становилось ещё страшнее, и Анемона решила спросить у Маламаламы, как он умудрился потерять брата.

– Он сбежал из дома два дня назад. Ему немного не везло… в последнее время. Всё шло не так.

– А он тоже весь такой блестящий, как ты?

Маламалама резко одёрнул руку и воскликнул с обидой в голосе:

– Я не блестящий, я светящийся. Светящийся!

Анемона только плечами пожала. Не всё ли равно?

– В любом случае нет. Он не такой светящийся, как я. Он… несчастный. Но я не хочу об этом говорить.

Один из монстров, круживших над их головами, чуть сбавил высоту, и Анемона снова увидела его страшное лицо. Дорога у неё под ногами вдруг превратилась в скользкий лёд. Она услышала, как монстр зарычал. Или завыл. А может, рассмеялся. Анемоне было очень страшно, но она не хотела пугать своего друга Фонарщика, поэтому она закрыла глаза, чтобы жуткая картина исчезла, и нашла рукой руку Маламаламы.

Когда девочка снова открыла глаза, монстра не было.

– Ну что ещё? – спросил Фонарщик.

Анемона дёрнула его за руку и зашептала, поднеся указательный палец к губам:

– Кто-то мяукает!

Она отчётливо слышала мяуканье вдалеке.

– Тебе показалось, – сказал Фонарщик, растерянно глядя по сторонам.

– Кажется, в том сарае, – пробормотала Анемона, тыча пальцем в тёмные очертания здания в нескольких шагах от неё.

Ещё совсем недавно никакого сарая не было. Или его не видно было в густом тумане, а теперь он высился прямо перед ними, большой, тёмный и настоящий.

Маламалама даже сказать ничего не успел, как Анемона бросилась к сараю. Думать было некогда: она толкнула дверь и вошла внутрь. Дверь за ней тут же захлопнулась, но Анемона этого не заметила. Она думала только об отчаянном мяуканье, которое слышала пару минут назад.

Сарай оказался очень маленьким. Деревянные доски, из которых он был сложен, давно прогнили и издавали очень неприятный запах. Балки под потолком и створки дверей едва держались на ржавых болтах. Казалось, сарай вот-вот развалится, и Анемона решила, что чем раньше она из него выберется, тем лучше.

– Мина, ты где?

Мина не ответила. И никто больше не мяукал.

Анемона попыталась открыть дверь и попросить Маламаламу немного посветить ей. Но дверь не открывалась.

А сарай вдруг заскрипел и задрожал, будто грозил обрушиться на неё с минуты на минуту. Откуда ни возьмись появились грабли, их словно магнитом притянуло к двери, и они с громким треском ударились в дверной проём. Теперь дверь была надёжно забаррикадирована! Анемона какое-то время ошеломлённо смотрела на грабли, а потом набросилась на них, пытаясь оттащить от двери. Она тянула рукоятку, пока у неё не онемели руки.

– На помощь! – закричала девочка. – Помогите!

– Я здесь! – тут же отозвался Фонарщик с улицы. – Сейчас я тебя вытащу…

Маламалама стоял прямо напротив двери и пытался открыть её всеми возможными способами: лупил кулаками, пинал ногами, ругался.

Ничего не помогало. Дверь только ныла и хлюпала, а открываться не собиралась.

Анемоне было очень страшно, но плакать как-то не хотелось. Она посмотрела вокруг, внимательно изучая внутренности сарая, точнее, то немногое, что могла различить в темноте.