Постепенно грохот окованных железом колес по булыжнику сделался громче. И вот в полуквартале от нас из-за угла стремительно вывернул странный маленький экипаж. Дворкин с облегчением выдохнул.

А я уставился на экипаж, разинув рот. Больше всего он напоминал тыкву. Казалось, будто плавно скругленные стенки экипажа сделаны из молочно-белого стекла. А еще он испускал жутковатый фосфоресцирующий свет, заливая всю улицу. Но даже это было не самым странным. У экипажа не было ни лошадей, ни возницы, хотя наверху виднелась пустая скамья. — Магия.

За годы, проведенные при дворе короля Эльнара, я несколько раз видел странствующих чародеев, но в наших краях они появлялись очень редко, да и магия их обычно была всего лишь бахвальством и забавой: милые фокусы и изящные иллюзии, годные лишь на то, чтобы после обеда развлечь дам. А то, что в распоряжении Дворкина оказался столь сильный маг, безошибочно указывало на важность его задания.

Я и сам кое-что смыслил в магии, хотя и мало. Еще в детстве я обнаружил, что могу, сосредоточившись как следует, менять собственные черты лица, и втайне упражнялся в этом, пока не научился копировать любого, кого только знал. Но когда мама и Дворкин это обнаружили, мой талант им сильно не понравился. Ну, а поскольку в бою от подобного фокуса толку мало, за последние годы я и сам о нем подзабыл.

Экипаж приблизился, и кто-то внутри отдернул на миг кружевную занавеску на боковом окошке. Мне показалось, будто из окошка на нас взглянула женщина: кроваво-красные губы, темные глаза, очень бледное лицо. Может, она катко управляет этим экипажем изнутри?

— Скорее! — нетерпеливо воскликнул Дворкин, ухватил меня за локоть и потащил к экипажу. Мне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от него. — Мы должны…

И в этот миг дом у нас за спиной взорвался. И сила взрыва была такова, что меня швырнуло на землю. Я с трудом поднялся на ноги. Локти и колени саднило — я здорово разбил их о булыжную мостовую.

Не веря своим глазам, я уставился на то, что осталось от дома Хельды. Изумрудное пламя поднялось на добрую сотню футов. Все здание, от крыльца до чердака, полыхало дьявольским зеленым огнем. Мне уже доводилось видеть такое пламя на поле боя — иногда адские твари швыряли в нас горящие метательные снаряды, и те горели точно таким же огнем.

Жар был невероятный. Откуда-то из дома донесся женский крик. Хельда! Я должен спасти ее!

Я бросился к двери, но Дворкин ухватил меня за руку и рванул обратно. Хватка его оставалась все такой же железной. Я не мог вырваться, как ни старался.

— Обере, нет!

Взгляд у него сделался отчаянный, если не сказать безумный.

— Я люблю ее! — крикнул я. — Я люблю ее!

— Она мертва!

Дворкину пришлось кричать, чтоб перекрыть рев пламени.

Тут с жутким грохотом обвалилась крыша дома. Зеленые искры взлетели в ночное небо. Дом начал оседать; стоит прогореть балкам, и он рухнет целиком.

Пошатываясь, я отступил назад. Мне представилось, как душа Хелъды улетает на небеса. А с них на головы нам обрушился горячий дождь из золы и пепла.

Дворкин. Он откуда-то знал об этом нападении. Но откуда?

Развернувшись, я ухватил его за шелковую рубашку и поднял на добрый фут над мостовой — одной рукой. Это всегда производит впечатление на людей, и мне не раз доводилось подобным образом утихомиривать трактирных задир; я поднимал их так, а потом вышвыривал в ближайшую дверь или окно, как будто они были легче пушинки.

— Ты знаешь, кто это подстроил? — спросил я и встряхнул Дворкина. — Откуда ты узнал, что адские твари ударят именно сегодня и именно сюда? На кого ты шпионишь? Что угрожает королю?

Вместо ответа он врезал мне ногой в живот, да так, что у меня дух перехватило. Такого пинка я не получал с тех самых пор, как во время сражения при Сэдлер-Милл меня лягнула лошадь. Среднего человека такой удар вырубил бы, а то и вовсе прикончил, но я собрался с силами и встал. Я готов был драться. Мой меч с шорохом выскользнул из ножен, и я направил острие в лицо Дворкину.

— Я знал, что сегодня ночью на тебя нападут, — осторожно сказал Дворкин, встав так, чтобы я до него не дотянулся. — Но я не знал, как именно это произойдет.

— А король? Он тут при чем?

— Он ни при чем… пока что. Адские твари кое-что разыскивают. А король Эльнар просто оказался у них на пути. А теперь, мальчик мой, хватит валять дурака. Ты остался в живых лишь благодаря мне. Если б я желал твоей смерти, я бы просто оставил тебя в этом доме, поджариваться.

Я заколебался и взглянул на дом. Он ведь правду говорит… Моя Хельда, моя милая малышка мертва, и я ничем уже не могу ей помочь — разве что принести жертву богам-хранителям иного мира.

А потом Дворкин резко повернул голову в сторону и застыл, напрягшись всем телом, словно кролик, готовый пуститься наутек. Тут я тоже услышал стук копыт. Сюда скакали всадники — дюжина, а то и больше. Я развернулся в ту же сторону и принял боевую стойку.

Всадники вылетели из-за поворота. Луна светила им в спину, но я все равно разглядел и их светящиеся красные глаза, и пламя, вырывающееся при дыхании из пастей их вороных коней. Они поскакали к нам, занеся мечи и жутко, нечленораздельно вопя.

— Спиной к стене! Скорее! — крикнул Дворкин — Не допускай, чтобы они нас окружили, или долго не протянем!

— Бежим!

Я припустил к дому напротив, двухэтажному каменному зданию. Его владелец, подобно большинству горожан, несколько недель назад бежал от приближающейся войны. Окна дома были закрыты ставнями, а двери заколочены, так что внутрь мы не попали бы, даже если бы и захотели. Но к стене можно было прижаться, чтоб не позволить врагам напасть сзади. Для этой цели дом годился не хуже любого другого.

Всадники придержали лошадей. Я напрягся и вскинул меч. Как они умудрились пробраться за нашу линию обороны, да еще так далеко? Как только вернусь в лагерь, непременно это выясню — даже если для этого придется вздернуть на дыбу каждого часового, уснувшего на посту.

Потом я вспомнил об экипаже Дворкина и о пассажирке, чье лицо промелькнуло в окошке, и бросил взгляд в ту сторону. Странная маленькая повозка не двигалась, но зато засветилась еще сильнее.

— А как быть с твоей пассажиркой? — негромко спросил я у Дворкина. — Вдруг адские твари набросятся и на нее?

— Не набросятся. Пока мы живы, их никто и ничего более не интересует. А если мы вдруг и вправду умрем… ну, Фреда вполне способна сама о себе позаботиться. Она скроется прежде, чем они сумеют открыть дверь.

Фреда. Это имя ничего мне не говорило. Я снова полностью сосредоточился на назревающей схватке.

— Если у тебя найдется два клинка, дерись обоими, — посоветовал я, — и следи за лошадьми. Если подпустить их близко, они плюются огнем в глаза и могут вообще ослепить.