– Хорошо, подпишите протокол, – спокойно произнёс следователь и протянул ему другую бумагу. – Мы избрали меру пресечения – содержание вас под стражей на семьдесят два часа.

– Ничего я подписывать не буду. Я требую адвоката!

– Уведите задержанного, – сухо распорядился в телефонную трубку следователь Никифоров.

Дверь открылась, и вошёл конвоир:

– Руки за спину, пройдёмте.

– Поздравляю с раскрытием преступления, Алексей Дмитриевич! – следователь через стол протянул руку Мазуркину. – Быстро вы дело раскрутили. Даже не верится в такую удачу.

– Рановато поздравлять, – ответил тот. – Мне тоже не верится… Поеду в ресторан – допрошу ещё раз официантов и швейцара. Слишком уж всё гладко. Честно говоря, не похоже, что этот холёный администратор мог пойти на такое. Чувствую, швейцар что-то знает, но не договаривает. Маловато вещдоков у нас. Да и потерпевший какой-то мутный. В его мобильнике пара иностранных номеров имеется, надо поработать в этом направлении. Не люблю я, когда так гладко начинается. Дело непростое – может не срастись.

«Ну вот, зачастил», – недовольно подумал Петрович, увидев, как к стеклянной входной двери подходит незваный гость.

– Добрый день, – улыбнулся Мазуркин. – А я лично к вам. Хотелось бы ещё раз с вами побеседовать – в свете, так сказать, новых обстоятельств.

– Милости просим, – развёл руки в гостеприимном жесте Петрович.

Однако от намётанного взгляда оперативника не ускользнуло, как в натянутой улыбке поползли вниз уголки напряжённого рта, как приподнялись плечи Петровича, когда он отрепетированно гостеприимно раскинул руки навстречу. При этом глазки его растерянно забегали.

«Да, старик явно не рад моему визиту. С чего бы это?» – подумал капитан.

«Один стаканчик мадеры за обедом – и столько проблем, – с раскаяньем думал Петрович в этот момент. – Если б я тогда был трезв, такая дурь в мою голову не пришла бы – избавляться от трупа».

Но озвучить эту мысль Петрович, конечно, не осмелился. И капитан Мазуркин вернулся в свой кабинет ни с чем.

5

Дверь в камеру предварительного заключения, где находился Геннадий Семёнович, отворилась, и на пороге появился вчерашний седой следователь – Никифоров.

– Доброе утро, Геннадий Семёнович.

– Это для меня-то доброе? Хотелось бы верить, – усмехнулся тот горько.

Выглядел администратор плачевно: суточная щетина на лице, несвежая, измятая рубашка, в которой он провёл ночь, и такие же мятые брюки. Потускневший взгляд печальных, как у святого мученика, карих глаз, взывал о сочувствии.

– Как настроение? Вы готовы сегодня общаться более откровенно или ещё подумаете? – спросил следователь.

– Готов, – ответил Геннадий Семёнович, скрестив на груди руки и сжав пальцы в кулаки. – Только в присутствии моего адвоката.

– Понятно, – улыбнулся следователь. – Увидимся, когда приедет ваш адвокат. Вам вчера сообщили, что с ним не удалось сразу связаться?

– Сообщили, но я вам не верю.

За двадцать четыре часа, проведённых в камере предварительного заключения, Геннадий Семёнович Кульчицкий достаточно поразмыслил о своей горемычной судьбе и пришёл к выводу, что совершил глупейшую ошибку, последовав совету швейцара в тот злополучный вечер. «Чёрт бы его побрал! – думал Геннадий Семёнович. – И его, и наш ресторан с замечательным имиджем. Уж лучше бы пострадала репутация ресторана, чем моя репутация и моё доброе имя. Попробуй отмойся теперь – после пребывания в этом заведении. Дыма без огня не бывает, и любой решит, что я совершил преступление. А если мне удастся выбраться отсюда, скажут: откупился. И как ещё отреагирует шеф на эти события – неизвестно. Могу и работу потерять. Скорей бы уже пришёл адвокат». Он мерил шагами камеру и сокрушался: «Кто мог подумать ещё вчера, что я могу оказаться в таком диком положении?»

Внезапно дверь открылась, и его пригласили пройти в следственный кабинет. Там его ждал адвокат Лившиц – бывший ученик покойного отца Геннадия Семёновича и друг семьи. Геннадий в возбуждении бросился к нему навстречу:

– Ну, что же ты так долго не шёл?! У меня чуть башню не сорвало! Представь, нашли козла отпущения. Работать не хотят, вот и решили на мне свои показатели сделать. Ты веришь, что я мог человека убить? Я и видел-то его впервые в жизни, и жалею, что послушался совета Петровича. Что мне делать? Ты мне поможешь? – выпалил он на одном дыхании и с надеждой уставился на своего спасителя.

– Не волнуйся и – всё по порядку, – спокойно сказал адвокат, тяжело дыша.

«Надо худеть, два пролёта лестницы без одышки преодолеть уже не могу», – озабоченно подумал он, оглядываясь – куда бы повесить дорогое пальто.

Сняв длинное черное пальто, аккуратно сложил его вдвое и пристроил на спинку стула. Присев к столу, жестом показал Геннадию на второй стул. Геннадий примостился на краешек.

– Я здесь именно для того, чтобы помочь тебе. Только хочу предупредить сразу: тебе нужно рассказать мне всю правду, не надо со мной лукавить. Я берусь тебе помочь даже в том случае, если ты совершил преступление. Так что выкладывай всё начистоту, и будем вместе думать.

– Клянусь, я не убивал и не пытался, только отдал распоряжение ребятам, чтобы вывезли тело из ресторана, когда обнаружил его в туалете.

– Тело, говоришь? Ты думал, он мёртв?

– Ну, конечно! Я сразу хотел вызвать милицию, но Петрович, наш швейцар, посоветовал вывезти его за пределы ресторана, чтобы у нас не было неприятностей.

– Да, деятели! Неприятностей испугались. А статья сто тридцать шестая Уголовного кодекса Украины о неоказании помощи лицу, находящемуся в опасном для его жизни состоянии, вас не пугала?

– Сколько? – понуро опустив голову, спросил Геннадий.

– Погоди, с деньгами разберёмся потом, – сказал адвокат, не поняв, что на этот раз вопрос был не о деньгах. – Но ты, говоришь, был уверен, что человек мёртв и ему уже нечем было помочь. И тогда ты, решив спасти репутацию ресторана, распорядился вынести труп наружу. Я правильно понял?

– Совершенно правильно! – оживился Геннадий.

– Я постараюсь, чтобы тебя сегодня выпустили под подписку о невыезде. И дальше будем работать, чтобы наказание было минимальным или вообще избежать его. Хорошо бы найти истинного виновника, чтобы все о тебе позабыли и занялись делом, а не раздачей кнутов.

– А его можно найти?

– Теоретически – да, но практически – бабушка надвое сказала. Я бы лично не поставил и гривны на то, что найдут. Похоже, кто-то свёл счёты, а здесь был свой круг, все профессионалы.

– А кто пострадавший? – поинтересовался наконец Геннадий. – Они, когда пришли первый раз в ресторан, показали фото и фамилию назвали, но я так и не понял, из ментов он или нет?

– Нет, не мент, слава Богу. Один из гостей – бывший тренер футбольной команды, предприниматель. Но, как я понял, не особенно успешный. Честно говоря, репутация у него не очень, какой – то скользкий тип. Близких друзей вообще не имел, семьи тоже. Если бы его ваши официанты не нашли, умер бы. В коме он – правду тебе скажу, хотя и не должен… Но ты в этом деле случайно оказался, и я тебя вытащу, – уверенно пообещал адвокат.