12 лет спустя.

Синее, синее небо. Все тот же, что и много лет назад, теплый летний ветерок промчался по зеленым кронам деревьев, весело шаля, волной прошелся по ярко-желтым полевым цветам, и улетел в сторону пшеничных полей.

В небе одиноко кружила хищная птица. Ее тоскливый окрик то и дело разрушал безмятежность этого летнего дня.

Все эти годы она ходила сюда, как на работу. Почти каждый день. На кладбище. К своему любимому Пете. Вот и сегодня, держа в руках небольшой букет его любимых пионов, аромат которых пьянил, Тамара присела на могилку. Буднично сменила в небольшой вазе подсохшие цветы, одновременно оправдываясь…

– Ну, здравствуй, Петь. Ты прости, что неделю не приходила. На заводе дел столько навалилось с этими проверками…

Тамара знала, что многим она кажется странной. Потому что разговаривает с умершим мужем, потому что все еще носит траур и категорически не желает повторно устраивать свою личную жизнь. Только ей было на это глубоко плевать. В ее сердце было место только для Пети. Каждый раз, приходя на его могилку, она представляла, что разговаривает с ним, как с живым. Что он слышит ее, отвечает. И это давало Тамаре сил жить дальше.

– Люсенька наша год закончила с отличием. Лучшая в классе! – с гордостью продолжала рассказывать Тамара про их с Петей общую дочку, которую она безумно любила. Хотя бы уже за то, что у Людмилы были его, Петины, глаза. – Динка?

В голосе Тамары отчетливо читалось плохо прикрытое раздражение. Будь ее воля, она вообще бы не вспоминала про старшую дочь, которая сломала ей жизнь! Но Тамара знала Петю. Он относился к падчерице как к родной и обязательно бы спросил про нее, поэтому…

– Динка – это Динка, – лишь разочарованно отмахнулась мать. – Сплошные «неуды» за поведение. Как ей только аттестат без троек дали – удивляюсь. А так… Все хорошо. – И тут же встрепенулась, вспомнив: – Саша возвращается сегодня!

О боже! Сколько любви, восхищения, нежности звучало в ее словах. Саша был одновременно и радость, и боль Тамары. Она безумно любила пасынка. Сначала как родного сына, а потом… Непросто жить под одной крышей со взрослым парнем, который так походит на твоего любимого умершего мужа. Пусть даже речь шла не столько о внешнем сходстве, сколько о внутреннем. Тот же характер, те же манеры, повадки. Привычка прищуриваться, когда смеется, и голос… Его голос – Петра. Если закрыть глаза и слушать только его голос, то отчетливо кажется, что это не Саша, а Петя стоит рядом с ней.

– Ой, Петь! Ты б его только видел! Как он на тебя похож стал, Петя! Просто вылитый! – продолжила рассказывать Тамара, с трудом сдерживая слезы, которые душили изнутри. – Такой же ответственный. Такой же порядочный. Я иногда, знаешь, Петь, я иной раз на него смотрю, а мне кажется, что я не с ним, а с тобой разговариваю. Представляешь?!

Тамара старалась не расстраивать мужа своими слезами, но это уже было выше ее сил. Продолжая натянуто улыбаться, глядя на выгравированный на могиле портрет Петра, женщина не выдержала, всхлипнула, отвернулась. Прошло 12 лет. Но для Тамары все было как вчера. Корова на дороге. Вой пожарных сирен. И рыдания матери, которые без лишних слов кричали ей о том, что Пети больше нет. Как и ее прежней счастливо-безмятежной жизни.

* * *

Пожалуй, это был самый красивый коттедж в поселке. Семья Славяновых переехала сюда почти сразу после пожара. Руководство завода специально выделило его для семьи Тамары. Добротный, из широкого светлого кирпича, обнесенный железным резным забором. Но главное – дом буквально утопал в ярких цветах, за которыми с любовью ухаживала Клавдия Матвеевна. Все эти годы в первую очередь именно благодаря ей в доме был создан уют. Тамаре было не до этого – она сутками пропадала на работе, делая карьеру, чтобы содержать семью. И чтобы лишний раз не думать о Пете.

Главными помощниками бабушки были подрастающие дети. Хозяйственные Динка с Люсей уже давно взяли все бытовые дела на себя. Саша прекрасно справлялся со всеми мужскими обязанностями по дому. Наколоть дрова, отремонтировать технику, сделать ремонт – все это было не проблемой для сообразительного трудолюбивого парня. И даже когда он поступил в университет и перебрался в Красноярск в общежитие, он все равно каждые выходные возвращался домой, не только потому, что соскучился по родным, но и чтобы быть уверенным, что у них там без него все в порядке.

На этот раз Саши не было дома долго. Почти три недели! Он готовился в городе к защите диплома. Тамара скрепя сердце сама потребовала, чтобы сын не приезжал какое-то время на выходные. Динка же ему просто не даст нормально подготовиться к предстоящей защите диплома! Надо признать, что в этом Тамара была права.

Вот и сейчас Динка нервничала от нетерпения. Она то и дело выглядывала в окно, по привычке теребя длинную косу. Тоненькая, стройная, еще не взрослая девушка, но уже не подросток… С веселым озорным взглядом. Было заметно: мать особо не тратилась на нее. Резко вытянувшаяся за последний год Динка явно выросла из простенького сарафанчика. На лице ни грамма косметики. Но она и не была нужна. Природа щедро наделила девочку необычной красотой, которую уже нельзя было скрыть. Хуже всего, что Дина внешне совершенно не походила на Тамару. И это еще больше бесило Тамару, ведь дочка невольно напоминала ей своего подонка отца.

«Ну когда же… Когда же он приедет?!» – мучительное ожидание брата сводила непоседу Динку с ума. Она прописалась возле окна с самого утра, хотя прекрасно понимала, что автобус из города приедет только к обеду. Но надежда все же мелькала: вдруг Саша передумает и приедет утром.

Ох уж это «вдруг»!

Друг детства Динки – тот самый долговязый очкарик Валера, прозванный языкастой девчонкой не иначе как Ботаник (за особую любовь к учебе и, в частности, биологии), оторвался от созерцания красочной энциклопедии, бросив на подружку, которая никогда не отличалась особым терпением, улыбчивый взгляд.

– Автобус приходит по расписанию в одиннадцать. Ты же знаешь, – нравоучительно изрек он.

Динка действительно прекрасно знала расписание междугородних автобусов, но легче ей от этого не становилось.

– Я его целых три недели не видела! – расстроенно бросила она и тут же насторожилась: – А вдруг он там в городе себе…

– …другую сестренку найдет? – не выдержал, рассмеялся Валера, прочитав ее мысли, в очередной раз поражаясь ревнивости Динки. – Ну это вряд ли… Тут ты вне конкуренции!

Девочка бросила хмурый взгляд на смеющегося друга.

– Ну вот что ты ржешь?! Я не это хотела сказать!

Валера даже не пытался сделать вид, что верит ей. Они оба знали: великая собственница Динка с детства ревновала Сашу ко всем и вся, искренне считая, что любимый старший брат принадлежит ей, и только ей! Единственная, с кем она еще соглашалась делить Сашку, так это с их младшей сестренкой Люсей, которая родилась уже после смерти их отца. И то только потому, что Люсю она тоже считала их с Сашей совместной собственностью.