— Установившиеся мир и порядок, — продолжал Жила, — с таким трудом достигнутые в нашем шатком, нестабильном обществе, кому-то очень не по душе. Кто-то жаждет войны…

Следующие три с половиной часа прошли в такого же духа высказываниях. Все говорили много, на повышенных тонах, но без явных оскорблений. Сыпались взаимные упреки и обвинения. Меньше всех в разговор вмешивался Миронов, только пристально наблюдал за всем происходящим и вставлял свои короткие, но веские замечания. Что-то подсказывало мне — никакой войны, никакого передела сфер влияния нет. В лицах этих тузов, несмотря на всю значимость, с которой они себя преподносили, угадывался страх, животный ужас пешки перед неизвестностью. Люди все же банальны до предела.

— Сергей, я слышал, у тебя свои связи в органах. Какой-то маленький татарин в чине капитана, — вдруг обратился к Баранову Карцев. — Может быть, тебе что-нибудь стало известно? А ты не хочешь поделиться этим с нами? — Он демонстративно обвел рукой всех присутствующих.

— Поражен и завидую вашей осведомленности, Борис Абрамович. Если я что-то узнаю, вам об этом первому сообщу, — несколько резко ответил Сергей.

— Ты здесь только потому, что Николай Иванович настоял, понял? — вспылил Карцев.

— Но отвечаю за себя я сам, — парировал Баранов.

Борис Абрамович поднялся из-за стола, взбешенный такой дерзостью.

— Да я тебе, если захочу, в миг голову откушу, сопляк!

— Борис, не надо переходить на личности, — вмешался Миронов. — Кстати, об «откушу», о хлебе насущном. Все мы немного утомлены продолжительной беседой и наверняка проголодались. Я предлагаю подкрепиться.

— Каким блюдом на этот раз ты удивишь нас, Стас? — заинтересованно потирая руки, спросил Николай Иванович.

— Это сюрприз. Вы же знаете, кулинария — мое хобби. Я бы даже сказал, призвание. Но судьба распорядилась по-иному, к сожалению, — ответил Стас.

Поднявшись, он направился к выходу.

— Извините, я удалюсь на некоторое время. Люблю, знаете ли, сам контролировать процесс приготовления.

Все встали из-за стола переговоров и устроились кому где удобно. Кто на широком диване, кто погрузился в мягкие кресла. Недавно чуть не перегрызшие друг другу глотки Карцев и Баранов теперь мирно беседовали между собой. Они обсуждали, какой изумительной была фаршированная рыба в прошлый раз и какое вино лучше подходит к тому или иному блюду. Вскоре к обсуждению присоединились остальные.

Примерно через десять минут в коридоре послышался шум. Распахнулась дверь, все повскакивали со своих мест, я вышла вперед, загораживая собой Баранова. В зал вбежал тот тип в белой рубашке. В руке он держал поднос, накрытый мельхиоровым колпаком. С лицом, искаженным приступом ярости, поставил его на стол и сдернул крышку. Сначала всем показалось, что это розыгрыш, но, когда ошеломленным гостям стала ясна жуткая картина, улыбки с их лиц стерлись в мгновение ока. На подносе лежала голова Миронова, застывшие глаза его уставились на нас.

— Чьих это рук дело? — бесился охранник. — Никто отсюда не выйдет, пока не выясним. Еще троих замочили там, на кухне.

— Ты хочешь начать бойню? — подойдя к нему, спокойно спросил Баринов по кличке Жила.

Одной этой фразы хватило, чтобы тот остыл. Мы немедленно поспешили прочь.

Через несколько минут уже мчались по шоссе, и, чтобы немного успокоиться, Сергей попросил поставить кассету Феди Меркулова. Для тех, кто не в курсе, — так в шутку он называл Фредди Меркьюри. Ему нравилась музыка «Qween». Баранов молчал, только глаза его бессмысленно бегали из стороны в сторону. Бог знает, о чем он думал в этот момент.

Когда мы были уже на мосту, красный «Фольксваген», обогнав нас, поравнялся с головной машиной с левой стороны. Тонированные стекла опустились, стирая отражения беспощадно палящего солнца. Поняв, что что-то не так, я резко взяла вправо. Идя на обгон, как бы загораживаясь от непрошеного попутчика «Ниссаном», прибавила скорость, уходя в отрыв. В открытые окна показались дула пистолетов-пулеметов, напоминавших немецкий «скорпион». Хотя и были некоторые сомнения в определении марки, что-то очень знакомое слышалось в характерных звуках издаваемых очередей. Я поняла это потом. Позади нас бронебойный дождь осыпал автомобиль с охраной. Фонтаны огненных искр, треск рассыпающегося стекла, гул пальбы не заглушали рев моторов. Затем «Ниссан» резко занесло вправо. Несколько раз развернувшись вокруг своей оси, машина как бы споткнулась, завалилась на бок, потом на крышу, продолжая с диким скрежетом двигаться по инерции. Но люди в красном «Фольксвагене» уже не обращали на «Ниссан» никакого внимания. Последовав за нами, они приближались с огромной скоростью. Вот когда неуязвимость этой колымаги может оказаться помехой, роковой для наших жизней! Я могла бы оторваться чуть раньше от преследователей, теперь же придется действовать по обстоятельствам.

— Быстро лечь на пол! — приказала я Сергею.

Но он не послушался. Перегнувшись через переднее сиденье, Сергей достал из бардачка пятнадцатизарядную «беретту».

В зеркало заднего вида я наблюдала, как высунувшись по пояс из окон «Фольксвагена», люди в черных масках полосуют нашу крепость на колесах из автоматов.

— Открывай окно, — крикнул Баранов. И это было легко. Стекла опускались автоматически, нажатием одной кнопки на передней панели управления со стороны водителя.

Но мне в этот миг показалось, что фамилия ему очень подходит.

— Нет, — был мой ответ.

Он открыл было рот, чтобы сморозить очередную глупость. Неожиданно удары в заднюю дверь заставили его отпрянуть в сторону. Но пуленепробиваемое стекло выдержало смертоносный натиск. Убийцы неслись теперь с нами вровень.

Резко повернув руль влево, я врезалась им в бок. Стрелок с моей стороны едва успел спрятаться внутрь. Продолжая обмениваться ударами, мы только и успевали уворачиваться от летящих навстречу машин. Стрелки часов доходили до семи пополудни, поэтому дачников, возвращающихся домой, было достаточно. Я старалась выпихнуть бандитов на встречную полосу. Легкий «Фольксваген» явно проигрывал в этом соревновании.

Сцепившись в схватке, никто не хотел уступать. Впереди, с бешеным воем клаксона, навис огромный грузовик. Пришлось разъехаться в стороны. Он пролетел посередине. За эти доли секунды я все продумала и решила действовать. Снова резко рванула руль влево. Не выдержав сильного толчка, преследователи вылетели, пробив ограждение, на обочину. Совершая немыслимые кульбиты и перевороты, автомобиль загорелся. Взрыв разметал вокруг языки пламени.

В приступе бешенства Сергей сорвал трубку телефона. Стал судорожно бить по кнопкам, буквально впечатывая их в корпус. Скулы его сводила дрожь, зубы со скрипом сдирали эмаль.

— Эти суки мне за все ответят, — кричал он, извергая проклятия в адрес невидимого оппонента. — Хотят развязать войну? Я им устрою «ледовое побоище».

Постоянно сбиваясь и попутно чертыхаясь, никак не мог набрать правильно нужный номер.