– Карантин, – лаконично объяснил Юрий. – Придется соблюдать полную изоляцию. Физическую и цифровую. Так что порталов к нему не открываем, добираемся по старинке наземным транспортом.

– Цифровая изоляция? – На застывшем лице Алика не отразилось ничего. И не надо было: тон оказался достаточно выразителен. – Скажите, пожалуйста, а доступ в Солнет с базы есть?

– Нет доступа, – ответил Юрий. – Протокол контакта Обороны Альфа.

– Мы не вправе рисковать. Уверен, в Вашингтоне это одобрят, – хитро усмехнулся Каллум.

– Научная группа уже на месте, – сообщил я и жестом обозначил трех ассистентов. – И мы рады дополнительному составу, прибывшему с вами.

– Дополнительный состав, – фыркнула Джессика. – Мы что, оркестр?

Они с Элдлунд обменялись взглядами и улыбками. Луи не заметил – он пялился только на меня.

– Вы получите полный доступ к данным, собранным учеными, – продолжал я. – И, если вас заинтересуют еще какие-то свойства артефакта, мы рассмотрим ваши вопросы в первую очередь. Фактически вы будете определять программу исследований.

– Сколько времени мы там проведем? – спросил Каллум. Я до сих пор различал в его речи абердинский выговор, хотя, судя по досье, он больше века не бывал в Шотландии.

– У нас две основные задачи, – объявил Юрий. – Первая: определить потенциальную опасность артефакта. Враждебен ли он и в какой степени. Вторая на основании первой: выработать рекомендации по ответу. Сколько это займет, столько займет. Годится такой ответ?

Алик, хоть и недовольный, все же кивнул.

– Больше ничего? – осведомился я. Как видно, вопросов ни у кого не имелось. – Отлично. Прошу за мной.

На семьдесят шестом располагалась дверь портала, ведущего прямо в хьюстонское отделение «Экссолар-связи». Алик Манди, в котором было сто восемьдесят восемь сантиметров роста, прошел за мной не сгибаясь, а вот Элдлунд пришлось слегка наклониться. Порталы корпорации «Связь» делаются стандартных двух метров пятнадцати сантиметров в высоту. Вероятно, Элдлунд могло бы и не нагибаться, но отрицать не приходится – оне высокие.

Мы вышли в круговой хаб с еще четырнадцатью дверями порталов по окружности. Сквозь стеклянный купол сияло раннее утро. Кондиционеры шумно воевали с техасской жарой и влажностью. Наши ап-троллы ждали посреди хаба: в их метровой высоты жемчужно-белые цилиндры с очень гибкими колесами загрузили все наши личные вещи. Санджи заставил мой ап-тролл пискнуть и открыться. Луи, конечно, потребовалось две штуки. Чтобы не помять модных рубашек.

Я по часовой стрелке прошел вдоль стены, избегая заглядывать в двери. Одни вели в чистенькие вестибюли жилых домов, другие открывались прямо в большие и пустые на первый взгляд конференц-залы.

Дверь в отдел экзонауки и экспедиций «Связи» была пятой. Остановившись перед ней, я дождался, пока подтянутся остальные со своими ап-троллами, и вошел.

Учитывая, что межзвездные путешествия – самое славное достижение человечества, здание отдела «Э-С» на удивление заурядно. Бетон, карбон и стекло – точь-в-точь как тысячи других деловых зданий в хьюстонской технологической зоне. В его вестибюль открывалось пять портальных дверей, все снабженные барьерами службы безопасности – тонкими серебристыми стержнями, расположенными так тесно, что исключали физическое просачивание. Это что касается видимых препятствий. Другие меры безопасности не бросались в глаза, зато были смертельно опасны (корпорация очень нервно восприняла инцидент стадвенадцатилетней давности, превративший Каллума из доброго лояльного сотрудника компании в полноценного утопийца). Заведовавший охраной здания Ген 8 Тьюринг допросил Санджи и просканировал всех. Затем стержни втянулись в пол.

Джованни, начальник экспедиции с Беты Эридана, ждал на той стороне. Он здорово нервничал перед таким множеством альфа-визитеров в своих владениях. Представился, неуверенно пожал руки и наконец вымолвил:

– Пожалуйста, сюда.

Он провел нас по длинному коридору с картинами разных звездных скоплений и безрадостных экзопланетных ландшафтов. Ап-троллы покорно катились за нами. Немногочисленные сотрудники «Экссолара» окидывали нас любопытными взглядами: большинство здесь знало Юрия в лицо. Просто удивительно, как часто у людей, столкнувшихся с властью такого уровня, становится виноватый вид.

– Что тут за планета? – поинтересовалась Кандара.

– Икая? Довольно типичная, если бывают типичные экзопланеты, – ответил ей Джованни. – Что вам сказать: диаметр десять тысяч триста километров, сила тяжести выходит девять десятых – от земной. Тридцатисемичасовые сутки, не очень удобно для наших суточных ритмов. Атмосферное давление две тысячи Паскалей, это два процента земного на уровне моря; состав в основном углекислота, следы аргона, азота и диоксида серы. Обращается на пяти с половиной а. е.[4] от Беты Эридана, так что здесь холодно-холодно-холодно. Тектоническая активность минимальная, то есть вулканов нет. Лун тоже нет. Терраформировать эту малютку никто не собирается.

– И местных форм жизни нет?

– Ни в коем случае, – ухмыльнувшись ей в лицо, ответил Джованни.

– А другие планеты, кроме Нкаи, у Беты Эридана имеются?

– Три. Две маленькие твердые – обе ближе к Эридану, горячие, как Меркурий, и не вращаются – приливные силы остановили, – так что на дневной стороне кирпичи плавятся. Один маленький газовый гигант, на пятнадцати а. е. от звезды, в сравнении с ним на Нкае тропики.

В конце коридора перед нами открылись тяжелые двери, за которыми обнаружился ничем не примечательный холл. Джованни прямо-таки пронесся к другим таким же дверям на противоположной стороне. Выходная камера, ведущая на Нкаю, удивительно напоминала промышленный склад. Гладкий до блеска бетонный пол, покрытие стен из голубовато-серого композита, черная композитная крыша прорезана развешанными вдоль проходов светящимися полосками. По всей длине металлические стеллажи в три раза выше Элдлунд, на полках белые пластиковые контейнеры и здоровенные металлические коробки. Вдоль полок катился грузовой ап-тролл, то ли принявший поклажу у наружных дверей и везущий ее на должные места, то ли собиравший аппаратуру с полок, чтобы доставить к порталу на дальнем конце.

За длинными окнами в одной стене открывались лаборатории по анализу образцов. Лаборанты в изолирующих костюмах двойной защиты бродили вдоль рабочих столов, заставленных дорогостоящим оборудованием, наблюдая за всем сквозь пузыри шлемов.

– Точно здесь нет никакой жизни? – поинтересовалась, заглянув в лабораторию, Кандара. – Похоже, вы очень серьезно относитесь к карантинным требованиям.

– Стандартная процедура, – возразил Джованни. – На выдачу предварительного удостоверения об отсутствии автохтонных микроорганизмов от сенатского агентства экзобиологии Сол уходит от семи до двенадцати лет. Лично я считаю, что хорошо бы увеличить срок до пятидесяти и учетверить количество изученных образцов – без этого ни одно учреждение не должно бы выдавать никаких свидетельств. Но то я. Мы год от года обнаруживаем весьма любопытные образцы микробов на совершенно негостеприимных планетах.