Это «еще куда» мне совсем не понравилось. Мне вообще все не нравилось, но объяснять сейчас всем этим троим, что сопротивляться насилию – естественная человеческая реакция, было тупо лень… Организм настойчиво сигнализировал, что запас адреналина закончился и нам опять пора спать. Только засыпать было нельзя – тут моя жизнь решается. Наспался уже...

– Но сами подумайте! Мы не можем сказать, что восстановили ему мозг, значит, его… на органы… А он – нормальный… И… Мы сами тогда станем убийцами. Я так не могу! – Азалия чуть не разрыдалась, вызывая во мне сонно-вялое ликование. Меня нельзя на органы, я целый вполне себе нравлюсь.

– И что ты предлагаешь?! – вторая девчонка глазами сверкнула и руки в бока уперла, даже камера ей не помешала. – Ну купила я его по дешевке, оптом, все органы сразу. Так я ж думала его потом вернуть. Если насовсем брать, то у меня потребуют объяснений – зачем…

– А мы что-нибудь придумаем, – пролепетала гениальная. – Паранойя перед дипломом, секретная информация... Эксперимент какой-нибудь медицинский, который провалится? А потом я попрошу папу заключение написать… И все.

– Да для чего он мне сдался, геморрой этот? У меня конкурс, отбор мужа, а я вместо приличного мальчика в дом убийцу притащу? Смотрите, мама с папой, я вам помощника достала… теперь у нас бизнес в гору пойдет, туристы в гостиницы прямо попрут!..

– Все от многих факторов зависит, – пробубнил я, напрягая мозг со всей силы. – Надо, чтобы реклама была, обслуживание, место удобное, развозка от вокзала…

– От какого вокзала? – девчонка с камерой, Евгеника, как-то прямо на глазах сдулась и даже подошла ко мне поближе, игнорируя предупреждающие знаки блондинчика. – Ты чего несешь вообще?

– А у вас что, вокзалов нет? – искренне удивился я. И это было последнее усилие моего уставшего организма, потому что потом мы с ним дружно в очередной раз отключились.

Очнулся я… в подвале вроде… короче, в каком-то, блин, очень неуютном месте!.. Замкнутое маленькое пространство без окон, тоска смертная. Опять на мне экономят. Даже кровати нет…

Зато на третьем круге обнаружил дверь, в которую принялся отчаянно ломиться с упорством дикого зверя в клетке. Только не прошло и минуты, как у меня в голове что-то завибрировало и череп буквально взорвался от резкой боли. Я заорал даже вроде…

– Эмиль, придурок, зачем сразу на максимум?! Ты ему спалишь все, что Азалия каким-то чудом спасла…

Так, этот голос я знаю. Евгеника… Чем и что они мне палить собрались?! Главное, боль как резко пришла, так резко же и ушла, словно примерещилась.

Только я почему-то валяюсь на полу, обхватив голову ладонями, и горло першит, словно я голос надорвал. Реальные такие глюки, в общем. Глюк в глюке… прям матрешки…

Тут меня явно откатом шибануло, или как еще в психиатрии это дело называется? Короче, заржал я, как конь… и давай по полу валяться и гоготать… Причем на самом деле даже не смешно, просто не остановиться. В голове открылся люк, ты не бойся, это глюк. Ну а если в глюке – глюк, подтекает череп, блин…

– Заткнись, пожалуйста, поговорить надо, – спокойный голос девчонки помог мне гораздо больше, чем пинания в бок от блондинчика. Тому просто повезло, что у меня от смеха руки не поднимались в морду ему дать.

– Знаю я ваши разговоры, – фыркнув, я все-таки успокоился и уселся на пол в позе лотоса. Глаза закрыл и представил, что тут нет никого… Или нет! Я на тренировке, стоит глаза открыть – слева Илья, справа Димон. А не… это все… «заткнись» и «пожалуйста»… Так, главное – снова не заржать.

– Азалия вставила тебе в голову чип. Пульты управления есть у меня и у Эмиля, – Евгеника продемонстрировала мне браслет на руке с кнопкой. Одной, мать ее, кнопкой…

А, нет, еще переключатель маленький, который у блондинистого Эмиля на максимуме.

– Обосраться, как круто! – обобщил я все сказанное одной фразой.

– Сама фигею, – усмехнулась девчонка. – Так что теперь, если полезешь – получишь болевой разряд в голову.

– А если не полезу? – решил уточнить я размах моей свободы. – Пожрать дадут? Кровать выдадут? В туалет бы еще сходить… А то все под себя и под себя. Одежду мне мою вернут?

– Одежду не вернут, – сразу разочаровала меня Евгеника. Блондинчик в разговор вообще не влезал, стоял, подпирая дверной косяк и олицетворяя собой максимальное осуждение всего происходящего.

– Жаль, – совершенно искренне вздохнул я, учитывая то, что на мне красовались сероватые мешковато-больничного фасона штаны с модными разрезами спереди и сзади, хорошо с запахами, а не просто дырками для свежего воздуха, и такая же сероватая майка, а в подвале было довольно прохладно.

– Но можно попробовать вывести тебя наверх, помыть и покормить. Если пообещаешь хорошо себя вести.

– Евгеника, ты спятила? Он – убийца, а ты собираешься тащить его в свою комнату?!

– Он из отбросов, но все равно живой же. Может, у нас получится договориться. Маму я о покупке предупредила, она, правда, поняла ее цель несколько неправильно… – тут девчонка смутилась. Причем конкретно так, даже уши запылали. – Начала говорить о том, что использовать для удовлетворения потребностей отброс общества – как раз в моем духе. Хотя она понимает мой страх обязательств после секса. И то, что выходить замуж совсем неопытной глупышкой даже в ее время считалось моветоном.

– У тебя мать очень продвинутая, – чуть насмешливо фыркнул блондинчик и, кажется впервые с момента нашего знакомства, посмотрел на меня с сочувствием. – Еще и поделиться попросит… Вот увидишь.

– С нее станется… – недовольно буркнула Евгеника, пока я переваривал услышанное. То есть сначала меня продавали просто так, за несуществующие долги, потом решили пустить на органы, а теперь, выходит, я этот… отброс для удовлетворения потребностей?!

Евгеника:

Отбор кандидатов на роль мужа проходил довольно успешно. Из более трехсот желающих в жесткой конкурентной борьбе пострадало двести девяносто три. Осталась семерка лидеров – красивые, спортивные, воспитанные и потенциально успешные для семейного бизнеса.

И тут Азалию огорошили, что для защиты конкретно ее диплома им мало одной теории и примеров операций, сделанных на трупах.

Да, она замечательно описала последовательность действий, осуществляемых над оперируемым «объектом». Перечислила все необходимые медицинские приборы, инструменты, материалы, вещества… Короче, расписала все манипуляции и произвела более десятка операций… в морге. Для диплома – достаточно, а вот для того, чтобы запатентовать метод лечения, – нет.

Мы уже были достаточно взрослыми, чтобы понимать: диплом не послужит защитой, и любой, имеющий к нему доступ, – руководитель проекта, два его помощника, те, кто будет присутствовать и оценивать… в общем, любой уже дипломированный медик, имеющий возможность добраться до живого тела, радостно запатентует это изобретение на себя. Хорошо, если хватит совести указать диплом Азалии как опорную литературу, но верить в такое – святая наивность!..