на ледяном полу и потёрла саднящее колено — кажется, своё. Потом погладила по ноге и Карима, который тихо ругался сквозь зубы. А потом осознала, что сидит не в воде, а просто на влажноватой каменной плите.

— Карим, тут сухо! Как такое может быть? Где мы?

— Если лестница та самая, то возле Медузы. Прямо напротив неё. Там же, где мы стояли, когда началась вся эта чертовщина.

— Похоже на то. Других лестниц мы не видели.

— Но как мы к ней снова попали…

— И почему тут сухо, а? Везде заливает, а тут нет. Здесь же уровень ниже, чем… ну, там, где мы были до этого.

Обоих передёрнуло от воспоминания о залитом водой подземелье с плавающим на лодке неведомым певцом. Тупик водохранилища, где всё противоречило законам физики, тоже не казался абсолютно безопасным местом — но, по крайней мере, вода сюда не прибывала. И жуткого пения тоже не доносилось, словно оно осталось очень далеко позади. Да и шелестящие вздохи разом исчезли — в ушах звенело от тишины, которая обложила кругом так же плотно, как темнота. Даша чихнула, и эхо ударилось о потолок, тут же погаснув.

— Будь здорова, — вяло сказал Карим. — Смотри, не заболей, обидно болеть в отпуске. У нас с тобой ещё много дел впереди.

Даша грустно улыбнулась его словам и нашарила в темноте его руку, привычно сжала её.

— Милый?

— Да?

— Я не знаю, почему тут сухо и что тут происходит, — горько вздохнула она. — И не хочу знать. Милый, я уже ничего не понимаю. Это просто какая-то чертовщина. Я просто хочу домой.

— И я хочу, — признался Карим. — У меня же там кошка не накормлена…

— Нас отсюда вытащат? Наступит утро и за нами придут, правда?

— Придут, — Карим изо всех сил постарался, чтобы его голос звучал уверенно. Выходило плохо — у него зуб на зуб не попадал от холода. Его одежда тоже пропиталась влагой и стала почти такой же мокрой, как у Даши, побывавшей под водой.

Пытаясь согреться, Даша зашевелилась и ощупала камень за своей спиной — поблизости оказался угол постамента. Они сидели не возле стены, а у одной из колонн. Девушка поднялась на ноги.

— Ты куда?

— Холодно сидеть.

— Слушай, — Карим тоже поднялся и, пошарив в темноте руками, заключил Дашу в объятия. — Прости меня. За то, что затащил тебя в эту дыру. Зачем?! Свидание, блин! Есть места получше…

— Мы больше сюда не пойдём, — миролюбиво сказала Даша. — Перестань, ты не виноват.

Стоять обнявшись было чуть теплее. Она поводил кончиком замёрзшего носа по груди Карима, ещё хранившей тепло, тронула губами покрытый щетиной подбородок.

— Не пойдём! — грустно передразнил её Карим. — Выйти бы отсюда когда-нибудь… Мы непонятно где, тут происходит не пойми что…

— Выйдем, — с неожиданной даже для себя уверенностью, горячо прошептала Даша. — Что бы тут ни происходило, наступит утро и нас найдут. Вся эта фигня не может происходить вечно. «Цистерна» открывается и закрывается каждый день, толпы людей входят и выходят, а кто-нибудь слышал о сгинувших без вести? О чём-то подобном сообщают в новостях? Нет. Это не наш вариант.

— Тогда что будем делать? Ждать здесь? — Карим прижался щекой к её макушке.

— Лично я больше никуда не пойду, — кивнула Даша. — Туда, обратно — ни ногой.

— Я тоже.

— Тогда поцелуй меня что ли…

Кариму эта идея понравилась. Он склонился, ища губами её губы — привычка тела не подвела, нашёл сразу и поцеловал с острой нежностью, будто впервые. Даша тоже привычно закрыла глаза — пусть это было и излишне в кромешной тьме. Медленный, мягкий поцелуй хоть ненадолго успокоил их и согрел.

Даша не поняла, что произошло, когда внезапное сияние хлынуло под её опущенные веки, рождая красно-синие круги. Она открыла глаза и тут же снова закрыла их, ослеплённая нестерпимо ярким светом после долгой темноты. За долю секунды успела увидеть, что Карим, разорвав поцелуй, удивлённо поднял голову, прищурился, вглядываясь в источник света — куда-то ей за спину, где, как они оба помнили, окружённая водой, лежала исполинская каменная голова.

Свет погас так же резко, как и возник. Даша шокированно глотнула воздуха и вцепилась в плечи Карима, чтобы не потерять равновесие: цветные круги так и плыли перед глазами.

Она хотела было обернуться, посмотреть, куда он глядел до этого, но мужская рука неожиданно тяжело придавила её затылок.

— Милый, что это… — выдохнула она и осеклась. Обтянутые тканью футболки плечи под её ладонями, ещё секунду назад такие тёплые, стремительно холодели. Она повела ладонями ниже, по знакомым очертаниям рук, которые продолжали обнимать её, надавила на мышцы — кожа была чудовищно твёрдой. Твёрдой, холодной и усеянной мелкими каплями, вовсе не пота.

Задыхаясь от ужаса, Даша оттянула футболку на груди Карима, тронула живот, бока — под тканью был рельефный камень, быстро покрывавшийся водной плёнкой. Совершенная на ощупь, но абсолютно мёртвая каменная статуя обнимала девушку в безмолвии подземелья.

И в это мгновение свет за её спиной вспыхнул снова.