– Я серьезно, Эль: Аврора – биологическая сестра Дэвида. Однажды мы поругались из-за нее. Она еще жива и сделала свой выбор в пользу отшельнической жизни… На этом история заканчивается. Копать дальше нет смысла. Договорились?

«На этом история заканчивается». Хотела бы я быть в том уверена. О чем же тогда говорят визиты Армана на Орлеанскую площадь? О причастности Эмили-Авроры к владению управляющей компании по недвижимости «Шарма»? О создании «Ночных Красавиц», эскортного агентства, организованного с единственной целью: найти меня, меня, двойника Авроры, по ее инициативе? Или также о том соглашении, которое, очевидно, заключили братья Барле, чтобы укрыть Аврору от лишних взоров и заставить всех поверить в ее исчезновение?

Но я в очередной раз усыпила свои сомнения и скрепила статус-кво поцелуем. Я крепко прижалась губами к его губам, чтобы надежнее удержать те слова, которые хотели сейчас сорваться с них.

На следующий день после нашего возвращения на улицу Тур де Дам я почувствовала необходимость улизнуть из дома. Луи окружал меня вниманием и заботой, делая все, чтобы я полюбила это место, равно как и семейную жизнь, но я испытывала жажду независимости и свободы, которую не могло обуздать ничто. Его руки с несказанной нежностью обнимали меня, но при этом были оковами, от которых порой хотелось избавиться. Надо полагать, слишком много счастья убивает ощущение счастья.

Хоть я и приняла условия нашего соглашения о нейтралитете, я тем не менее не желала превращаться в Аврору… в прекрасную пленницу, живущую в каменной клетке, полной историй и тайн.

Поэтому я придумала легенду о поиске работы на полный рабочий день, более стабильной, чем колонка в «Экономисте». Только так я могла оправдать свои регулярные отлучки. Луи же планировать сейчас хоть какое-нибудь профессиональное будущее был не в силах. Пока его сложности с правосудием не решатся, пока он будет находиться в центре клеветнической кампании, которую Дэвид развернул против него при помощи Антуана Гобэра, его новая деятельность владельца галереи не сдвинется с мертвой точки. Очевидно, что галерея Барле-Соважа не откроет вновь свои двери еще долгие месяцы. Но, казалось, Луи больше недоволен этим фактом, чем действительно обеспокоен.

– Ты же знаешь, что с той компенсацией, которую выбил для меня Зерки, мы можем прекрасно жить вдвоем до конца наших дней, совершенно не беспокоясь о деньгах, – говорил он, скорее чтобы успокоить себя, чем предложить мне воспользоваться той роскошной праздностью, которой он непринужденно наслаждался.

Луи не обманывал: выходное пособие, полученное по итогам переговоров его адвоката с группой Барле, позволяло нам жить в самых комфортных условиях, не отказывая себе ни в чем. Тем не менее я уже заранее предполагала, что эта ситуация, которую другие восприняли бы с восторгом, как выигрыш в лотерею, для меня вскоре превратится в золотую клетку.

Я нашла отличный аргумент, с которым Луи не мог не считаться.

– Тебе легко говорить… Ты привык получать все, не прилагая усилий. Я воспитана по-другому. Если даже моей зарплаты хватит только на то, чтобы оплатить наши ужины в ресторане, необходимо, чтобы я зарабатывала хоть что-то своим трудом. Понимаешь?

– Думаю, да… Наверное, на твоем месте я бы отреагировал точно так же.

– Я не собираюсь идти наперекор тебе, – добавила я, нежно гладя тыльной стороной ладони его легкую щетину. – Это для меня… для мамы.

– Твоя мать умерла, Эль. Почему, делая выбор, ты руководствуешься ее мнением?

Вместо Центра занятости я обычно посещала городские кафе. Наслаждаясь почти знойным весенним солнцем, я грелась на террасах с самым прекрасным обзором и сравнивала достоинства подаваемого в разных местах коктейля «Монако». От столика к столику, с одной улицы на другую я добралась до северной границы 9‑го округа, выйдя на Итальянский бульвар. У входа в кинотеатр мое внимание привлекла одна выделяющаяся среди других афиша: «Незнакомка из Парижа». Еще больше, чем само название, меня заинтересовал слоган фильма, который вызвал ряд воспоминаний, и заставил зайти в недавно отреставрированный кинокомплекс. «Прошлое убило ее настоящее». Это был фильм в стиле ретро, на съемках которого я случайно побывала в прошлом году, на станции метро «Сен-Жорж», когда направлялась на свидание в «Шарм».

Сюжет показался мне довольно слабым, и если бы меня не пленили многочисленные сцены, снятые в Новых Афинах, я бы, без сомнения, ушла из зала до окончания фильма. По забавному совпадению история кино рассказывала о мести женщины, брошенной ради другой, во время ее депортации в Польшу. Чудом уцелевшая, она возвращается в Париж и обнаруживает, что соперница похожа на нее как сестра-близнец. Воскресшая из мертвых героиня неотступно преследует мужа и его спутницу, в итоге убивая вероломную парочку тем способом, которым уничтожали многих людей за годы ее заключения: газ.

Сцены, снятые на моих глазах, показывали в конце фильма. Это был тот момент, когда выжившая героиня готовилась совершить свой роковой поступок. Она выходит из метро и пересекает площадь Сен-Жорж, направляясь к улице Нотр-Дам-де-Лоретт. Длинный операторский кран следует за героиней, сопровождая ее ход, затем движением крана камера отрывается от земли, подчеркивая неизбежность драмы.

– Что за черт…

Я воскликнула это вслух. К счастью, зал был на три четверти пуст.

Я так и осталась сидеть еще долгое время после окончания титров, не в состоянии выйти из ступора. Поскольку в тот самый момент, когда героиня уходила с площади, я безо всяких сомнений узнала женский силуэт на заднем плане. Прохожая шла по улице Нотр-Дам-де-Лоретт в обратном направлении, лицом к камере. Под этим углом было невозможно не узнать ее. Аврора…

Следовательно, мы обе, и она, и я, были на этих съемках и все-таки не встретились… Произошло ли это в тот день, когда мой бывший клиент заметил ее?

Отныне больше нельзя делать вид, что я принимаю желаемое за действительное. Есть реальное доказательство ее существования в июне 2009, там, на последних кадрах пленки.

– Почему ты говоришь так тихо? Ты в церкви, что ли, или где?

– Я в кино, Соня.

– В «Антикваре» через 20 минут?

– Через десять… я неподалеку.

Прошли годы, а наша «штаб-квартира» не изменилась. Она по-прежнему была пропитана духом компанейства и любви к коллекционным вещам. Сегодня по случаю аукциона в отеле «Друо» здесь собрались ценители старинных часов. Компания состояла из мужчин лет пятидесяти, выставивших напоказ свои круглые животы и твидовые пиджаки. Я не смогла удержать воспоминание о том «Ролексе», который чуть не купила Дэвиду в бутике неподалеку.

Соня уже сидела за столиком, дуя на дымящийся кофе. Это было не похоже на нее. Я уже собиралась поделиться с подругой своим открытием, сделанным в кино, но она заговорила первая, с мрачным взглядом и напряженным выражением лица:

– Фреда уволили.