Сара закрыла ящик и решила осмотреть книжный шкаф. В конце концов, ее отец проводил в кабинете многие часы, и она всегда была уверена, что он там читал. Но что? Судя по названиям на корешках стоявших на полках книг, любимой его темой был период между двумя мировыми войнами, в первую очередь 1930-е годы. Полки, высившиеся от пола до потолка, были просто забиты работами, посвященными этому периоду, и это походило на какую-то манию. И только одна книга выбивалась из общего ряда. Сара заметила ее сразу. Это было роскошное издание на лощеной бумаге – фотоальбом с изображениями самых красивых бассейнов мира. Сара удивилась, поймав себя на том, что мысленно улыбается, потому что вспомнила, как эту книгу они – мать, сестра и она – вместе подарили отцу, чтобы убедить его сделать бассейн в их садике. Конечно, для Осло их идея была несколько экстравагантной. Впрочем, отец сразу и категорически отказался, объяснив, что не любит воду. Точнее, что у него фобия: боязнь стоячей воды после того, как в детстве он чуть не утонул в пруду. Сара прочитала написанное матерью посвящение, имя сестры и свое собственное, выведенные еще детским почерком после короткого пожелания: «Чтобы мы купались там вместе с тобой!» Растрогавшись, она поставила книгу обратно в шкаф, но тут ее ослепил луч «Полилайта».

– Простите, фонарь выскользнул у меня из рук, – извинилась эксперт.

«Видимо, Стефан повесил мне на шею самую неопытную и самую неловкую группу из всех возможных», – подумала Сара.

– Знаете, я пошла в полицию благодаря вам, – призналась молодая сотрудница, увидев, что Сара направляется к двери комнаты. – Мне не хочется вас разочаровывать.

При других обстоятельствах Сара, возможно, оценила бы комплимент. Но на месте преступления она позволяла себе только относящиеся к расследованию разговоры.

– Скажите мне, если найдете что-нибудь необычное, даже если вам это покажется не относящимся к делу.

Сара шагнула через порог кабинета, но обернулась, испытав странное ощущение. Отец не оставил никаких заметок, никакой начатой работы, никаких следов своего репортерского прошлого. Только скучные счета. Неужели он закрывался в этой комнате затем, чтобы почитать?

Она продолжила осмотр дома, пройдя в комнату, которую когда-то делила с сестрой, а сегодня ставшую мастерской, где мать рисовала. Потом с тягостным чувством заглянула в ящики шкафов родительской спальни… Она собиралась исследовать содержимое аптечки в поисках подозрительных препаратов, но тут услышала голос эксперта:

– Инспектор!

Сара бегом вернулась в кабинет.

– Я не нашла ничего… очевидного. Но поскольку вы мне велели держать вас в курсе всего… ну, в общем, я подумала, что…

Сара не пришла ей на помощь, а нетерпеливо сказала:

– Короче, показывайте.

Эксперт направилась прямиком к бюро, обошла его и присела на корточки.

– Вот, возьмите мои очки, – предложила она.

Сара надела очки с желтыми стеклами и опустилась на одно колено.

– Посмотрите на первый ящик. Видите отпечатки пальцев на ручке?

Сара проследила за лучом фонаря и четко увидела скопление отпечатков на металлической скобке, потянув за которую можно было открыть ящик.

– Обратите внимание, что отпечатки находятся только в этом месте, – продолжала молодая полицейская.

Действительно, на дереве не было абсолютно никаких следов.

Сара ждала продолжения.

– Посмотрите на третий ящик, то же самое: отпечатки на ручке, и всё, на передней части дверцы ничего. Теперь средний.

Луч фонаря осветил сначала ручку, тоже захватанную пальцами, а затем прошелся до дверцы ящика. В глаза Саре бросилась одна деталь.

– Видите отпечатки в верхнем углу? – спросила эксперт. – Наверное, это ничего не значит, но, поскольку вы велели сообщать вам обо всем необычном… В левом углу многочисленные отпечатки. Все время одного и того же пальца, – уточнила она. – Большого.

Сара приблизила свой защищенный перчаткой палец к ящику и нажала на место, где были отпечатки. Ничего. Она нажала снова, на сей раз сильнее, и угол отодвинулся, издав щелчок.

– Что это такое? – забеспокоилась молодая эксперт.

Вздрогнув от выброшенного в кровь адреналина, Сара встала и снова открыла уже осмотренный ею ящик.

На первый взгляд, по сравнению с предыдущим осмотром ничего не изменилось. Счета лежали там же. Вот только как будто стопка стала немного выше: дно ящика приподнялось на несколько сантиметров.

Сара очень осторожно сунула пальцы в образовавшуюся щель. Латексные перчатки наткнулись на ребро закрывавшей двойное дно дощечки, которую она приподняла.

Павел убедился, что за ним нет хвоста, и вошел в один из самых облезлых многоэтажных домов Осло. Он поднялся по вздувшейся от сырости лестнице и открыл дверь в квартиру-студию. Войдя внутрь, он запер замок на двойной поворот ключа, после чего положил на деревянный стол пакет с картошкой фри, гамбургерами и газировкой.

В этот момент прозвучал шум спущенной воды, и из туалета вышел мужчина.

– О! Жратва, наконец-то!

Угрюмый мужчина в клетчатой рубашке плюхнулся на пластиковый стул возле стола, развернул еду и откусил большой кусок от сэндвича, после чего жадно набросился на картошку.

– Даже руки не помоешь перед едой? – спросил Павел, с отвращением глядя на него.

Он был стройнее и старше своего напарника.

– Думаешь, тот тип, что готовил тебе гамбургер, делал это чистыми руками?

Мужчина в клетчатой рубашке отхлебнул кока-колу и довольно вздохнул.

– Подумать только: если б не разнесли на хрен Берлинскую стену, мы б никогда не попробовали этих штуковин, – бросил он, восхищенно разглядывая свой стаканчик. – Не хочешь глоточек?

Мужчина обращался не к Павлу, сидящему рядом, а повернувшись к одному из углов комнаты. Он встал и пошел туда тяжелым шагом.

Там сидела прикованная наручниками к батарее отопления женщина. На вид ей было не более тридцати лет, черты ее лица искажал страх. Блестящими от слез глазами она с ужасом следила за приближением своего похитителя.

А тот достал нож и приставил острие к горлу молодой женщины под подбородок.

– Если заорешь, когда я выну кляп, мне потом все-таки придется помыть руки. Поняла?

Она кивнула.

Мужчина вынул из ее рта полотенце и насильно вставил ей между губ соломинку. Без удовольствия, чисто инстинктивно, она втянула сладкий напиток.

– Хватит, – бросил Павел.

– Сеанс окончен, красавица. Если захочешь пописать, я с удовольствием провожу тебя в туалет.

– Прекрати! Это не входит в условия договора.

– Что, уже и развлечься нельзя?