– Ну как же, ваш супруг совсем недавно погиб.

– Да по вашей вине в Ясе у каждого танского дома бесчисленные потери в мужьях, женах, родителях и детях. Не лицемерьте.

– А ты не зарывайся, Маленькая танша, – осадила ее Тахивран. Здесь, запертая четырьмя стенами, Светлейшая стала куда увереннее.

– Мне кажется, я достаточно ясно обрисовала вам ситуацию…

– А твой сын? – спросила раману в лоб. Бансабира нахмурилась. – Пурпурным танааром должен владеть он после тебя, не так ли?

– К чему вы ведете?

– Я уже привела. – Тахивран откинулась на мягкую спинку. – Ты угрожаешь наследникам моей семьи, и я делаю то же.

– Разница в том, что ваши родственники у меня под рукой, они погибнут, стоит мне задержаться в вашем дворце на пару часов дольше обещанного. А вам Гайера не достать.

Любила она этого ребенка так, как должна любить мать, или нет – не имело значения. Ради его появления на свет Бансабира поступилась всеми желаниями, надеждами и частично планами. Ради его появления на свет она сносила близость с мужчиной, которого и назвать таковым никогда не могла. И сейчас, когда он мертв, Гайер остался единственным звеном, соединяющим дома Яввуз и Каамал.

– Гайера вам не достать, – непререкаемо пригвоздила Бану, прямо встретив взгляд черных глаз.

Вопрос Тахивран заставил таншу вздрогнуть:

– Разве?

Догадки, одна страшнее другой, пронеслись в голове Бану подобно стае саранчи, оставляя за собой лишь опустошение и растерянность. Кто? Как? Когда? Ну ведь не отец? Хотя бы не отец, верно? И не Русса? Праматерь, кто угодно, только бы не ее кровный родственник! И не командир, и не офицер… Кто угодно, но не свои…

– На, прочти, – ласково предложила Тахивран, протягивая бумагу, которую прежде достала из бюро. – Ты говорила, что никто из сподвижников тебя не предавал, но, кажется, совсем забыла, как велик ваш северный лагерь.

С трудом унимая дрожь в руке, Бану взяла свернутый лист, раскрыла, бегло пробежав глазами.

– Поскольку он не входил в число действующих генералов, в нужный момент ахтанат не стал ввязываться в бойни, а предпочел на правах единственного ближайшего родственника подходящего возраста гостить в семейном чертоге Яввузов. Ты правда думала, что Этер Каамал поехал нянчить твоего ребенка из родственных чувств?

И эта часть загадки тоже сошлась, мгновенно поняла Бансабира. Схватила суть мгновенно и интуитивно, чутьем, задолго до того, как сознание сложило все в одну цепочку. Скорее всего, даже Нер покинул позиции в свое время, уступив натиску Раггаров, по указке старшего брата, перед которым всегда благоговел. В том, что Этер мог добыть сведения о ситуации, Бану не сомневалась.

– Когда Яввузы, Каамалы и Маатхасы внезапно отошли от боевых действий через полтора года после их начала, я поняла, что единственный способ контролировать ход войны – нейтрализовать непредсказуемых северян. Твой отец имел все, чтобы нельзя было соблазнить его выгодами, и был слишком горд собой, чтобы с ним можно было договориться. Предыдущий тан Маатхас был похож на нынешнего и без конца бубнил про честь и достоинство. Зато Каамалы имели большие амбиции и давние счеты к Яввузам. Заносчивый Пурпурный дом перестал заключать браки с Серебряным с тех самых пор, как север Яса присягнул Гавани Теней почти двести лет назад. Вот что написал мне Яфур в ответ на мое предложение. Но, к сожалению, даже Каамалы оказались закостенелыми приверженцами старых порядков.

– А поскольку золота у них и без вас хватало, купить их у вас не получалось, – продолжила Бансабира, наконец улавливая ход мыслей раману. – Но вы же не могли знать, что я вернусь? Или вы как-то узнали и смогли уговорить моего отца выдать меня за Каамала? Так, что ли? – Бансабира всплеснула руками. – Да я в жизни не поверю, что вы имеете контакты с Храмом Даг или знаете Гора!

Тут Бану не соврала: даже вообразить, что в таком ключе ее предал именно Гор, было невозможно, хотя бы потому что наставник считал ее, Бану, личной собственностью и явно не стал бы участвовать в планировании ее замужества. Праматерь, что за абсурд творится у нее в голове?!

– Кто такой Гор? – вполне искренне спросила Тахивран. Бану мысленно вздохнула.

Раману махнула рукой.

– Да я знать не знала о твоем существовании, Бану Кошмарная. Получив отказ Яфура Каамала, я почти шесть лет потом вздрагивала при одном упоминании о севере. Но тут появилась ты, и все стало ясно. Каамалы никогда особенно не рвались заключать браки с домом Маатхас, хотя, конечно, устраивали для поддержания отношений. Просто потому что Маатхасы находились в том же положении, что сами Каамалы. Таны Яввуз издавна считались верховными владыками севера. Вы никогда не выпячивали грудь колесом, если исторические хроники в библиотеках столицы не врут, и старались не ссориться с соседями. Но ваши бесчисленные орды делали вас негласным лидером среди снежных кланов. Вот почему Каамал так жаждал брака именно с твоей семьей.

– Я это все и без вас знаю, – хмуро отозвалась Бансабира. – Странно, что вам потребовалось шесть лет, чтобы это понять.

Раману поморщилась, запрещая себе реагировать на колкость, и продолжила:

– После того как Сабир Свирепый вновь обрел дочь, стоило ожидать, что Яфур Каамал зашлет сватов. И судя по всему, он и заслал. Просто твой отец довольно долго строил из себя невесть что, давая мне возможность действовать. Если Каамалы так хотели брака с силой и властью, я, раману Тахивран, могла предложить им гораздо больше, чем тан каких-то невероятно далеких и богами забытых земель. Но Каамал Льстивый Язык и тогда не сдался, будь он проклят! Написал мне: «Я подумаю», – и как одержимый твердил о браке наследника с тобой, надеясь объединить земли. И когда наконец мне почти удалось уговорить Яфура перейти на мою сторону, твой отец – поглоти его Акаб! – объявил о свадьбе.

– Не смейте желать зла моему отцу, – прошипела Бану, трясясь от злости.

– Да только из безвыходной ситуации меня спасла твоя глупость. Ахтанат Каамал написал, что ты настояла на браке с его младшим братом. Значит, сам Этер оставался свободен, и, значит, действовать стоило через него, а не через несговорчивого Яфура. Не знаю почему, Этер не страдает одержимостью отца объединиться с вашим домом. По крайней мере, мирным путем. Когда он выпустил пар в отмщении за брата и вернулся стеречь твоего сына, я сделала предложение, от которого нельзя отказаться.

Насладившись эффектом, который производила на Бану мучительно долгая пауза, Тахивран пояснила:

– Если он убьет Гайера, я позволю ему войти в семью Яасдур на правах зятя.

– Гайер его племянник, тоже ахтанат дома Каамал, – сдержанно заметила Бану.

– Мне показалось, Этер не совсем в этом уверен. Так что сейчас все твои труды поставлены под удар одного моего слова. – Тахивран расплылась в ухмылке.

– Так отчего не скажете его? – с вызовом спросила Бану. Даже если такое случится, она найдет выход. Она всегда находила или выход, или тех, кто за нее открывал нужную дверь.