Дина невольно усмехнулась. Немного подумав, она решила рассказать Виолетте всю правду о себе, хотя прежде не собиралась этого делать.

– Какой ужас! – воскликнула девушка, выслушав рассказ Дины. – Неужели ваш брат и его приятель обошлись с вами таким образом? Значит, ваш день рождения всего лишь через два дня?

Дина кивнула:

– Да, пятого декабря.

– Знаете, я не думаю, что вы были бы счастливы с таким человеком, как ваш бывший жених. Лучше жить в бедности, чем в браке без любви.

Дина грустно улыбнулась:

– Вы еще очень молоды, Виолетта.

– Мне уже двадцать. Не так уж я и молода. По правде сказать, я думала, и вы не старше, я ведь на полголовы выше вас.

Дина со вздохом кивнула.

– Видите ли, дело не в росте. Да, я невысокая, но постараюсь подрасти, если получится.

Виолетта рассмеялась:

– Зато у вас чудесные волосы. Никогда не видела такого красивого рыжего цвета.

Дина тоже рассмеялась:

– Знаете, в детстве мне казалось, что у меня ужасные волосы. И меня из-за них постоянно дразнили.

Дина не стала рассказывать о том, как избавилась от насмешек, но она до сих пор была благодарна любимому дяде, тайком дававшему ей уроки бокса и фехтования. Кроме того, Дина научилась довольно ловко управляться с пистолетом. Она не практиковалась уже несколько лет – с тех пор, как дядя уехал в Америку, – но по-прежнему занималась физическими упражнениями и даже поднимала тяжести.

Решив сменить тему, Дина спросила:

– А вы совершенно уверены в том, что хотите выйти замуж за мистера Планкетта? Вы ведь познакомились с ним совсем недавно.

Она ожидала восторженных слов о любви, но Виолетта вдруг нахмурилась и пробормотала:

– Я думала, что уверена. Бегство казалось захватывающим и романтичным приключением, когда он предложил это, но сейчас...

– А сейчас вы, наверное, задаетесь вопросом: почему он не отважился обратиться к вашему отцу? Знаете, на это должна быть причина.

– Да, наверное. Мне тоже так кажется. Вероятно, в этом и заключается опасность дальних путешествий. В дороге в голову приходят самые разные мысли.

Дина едва удержалась от смеха. Впрочем, Виолетта была права – ей в пути в голову тоже приходили «самые разные мысли».

– Не так уж плохо в такой ситуации, правда? Ведь брак – это на всю жизнь, а увлечение может скоро кончиться.

– Да-да, конечно, – закивала Виолетта. – Знаете, я начинаю подозревать, что Грегори интересуют только мои деньги. Но он пишет такие красивые стихи... – Тихонько вздохнув, она спросила: – Хотите кое-что почитать?

Дина утвердительно кивнула, и Виолетта достала из бокового кармана саквояжа несколько листков. Прочитав первое стихотворение, Дина с возмущением стала читать второе.

– Разве не прекрасные стихи?

Отложив листки, Дина с сочувствием посмотрела на девушку.

– Разумеется, прекрасные, ведь они написаны не кем иным, как самим Шекспиром.

– Что?! – Виолетта схватила листочки и в изумлении уставилась на них. – Нет-нет, вы ошибаетесь. Вот, смотрите... Здесь Грегори называет меня музой, своей музой. Он даже назвал поэму в мою честь – «Виолетта».

Как может не хватить у музы тем,

Когда себя вдыхаешь ты в мой стих...

Даря мне столько мыслей, чувств, поэм,

Что не запишешь на бумаге их, —

продолжила по памяти Дина. – Видите ли, моя матушка очень любила Шекспира, особенно его сонеты, и она настояла, чтобы я выучила их все. По ее указанию моя гувернантка чуть с ума меня не свела.

Виолетта со вздохом опустилась в кресло. Дина уже собралась утешить ее, но девушка вдруг рассмеялась и сказала:

– Я очень рада, что мы с вами встретились, Дина. В противном случае я вышла бы замуж за Грегори из-за его стихов. Похоже, он ни разу не сказал мне ни слова правды.

– Простите, Виолетта, но мне кажется, было бы гораздо хуже, если бы вы узнали об этом после венчания.

– Да-да, конечно, – согласилась девушка. – Утром я скажу ему, что раздумала... – Она улыбнулась и добавила: – Должно быть, вы – мой ангел-хранитель. Поверьте, я постараюсь что-нибудь придумать... и выручить вас, чтобы не остаться в долгу.

Дина поблагодарила свою новую подругу. Она понимала: если ей без особого труда удалось уговорить Виолетту отказаться от мистера Планкетта, значит, девушка не так уж сильно его любила. Следовательно, Виолетта не станет возражать, если она, Дина, пожелает с ним венчаться. Ей казалось, что, обвенчавшись, она сможет жить так, как захочет, потому что главное для мистера Планкетта – это деньги. Дина была уверена, что он не откажется от ее предложения, когда поймет, что мисс Терпин для него потеряна. С этой ободряющей мыслью она быстро уснула.

Тор был вне себя от ярости. Час проходил за часом, и надежда спасти сестру становилась все более призрачной. Как Раш и предполагал, он обнаружил следы сбежавшей парочки в Уэзерби, но, увы, сестра проезжала там часов десять назад.

В последний раз сменив лошадь, Тор приблизился к границе с Шотландией. Он очень опасался, что уже не успеет предотвратить венчание, и теперь надеялся лишь на чудо. Если же произойдет самое худшее и Виолетта все-таки вы идет замуж за Планкетта... В таком случае долг брата – убить этого мерзавца. Даже во время войны Тор испытывал отвращение к убийству, хотя и вынужден был делать то, что делали все остальные. Но сейчас – другое дело. Сможет ли он решиться на убийство? Тор раз за разом задавал себе этот вопрос и в конце концов решил, что не станет уклоняться от ответственности за будущее Виолетты.

Вскоре он пересек границу и, пришпорив лошадь, поскакал еще быстрее.

– Но как же я скажу Грегори, что не выйду за него замуж? Как скажу ему об этом после всего, что было? – в волнении спросила Виолетта, когда девушки одевались. – Ведь он, наверное, будет в отчаянии... Возможно, станет упрекать меня...

Дина пожала плечами.

– Что ж, давай я с ним поговорю. Я все ему объясню, и тебе не придется выслушивать его упреки. Согласна?

Виолетта удовлетворенно кивнула. Потом вдруг покачала головой:

– Нет-нет, я не могу просить тебя об этом. Ведь он, наверное, начнет обвинять тебя... Ты не боишься?

Дина с усмешкой отмахнулась:

– Ничего страшного. Я уверена, что справлюсь с ним. А если не смогу, – добавила она, – то просто позову хозяина. Но мне не очень-то верится, что он попытается прибегнуть к насилию.

– Что ж, если ты уверена... – Виолетта вздохнула с облегчением.