Думаю, в глубине души Настя надеется, что когданибудь у моего отца лопнет терпение, и он сдаст меня в воспитательную колонию или психушку, а уж она приложит к этому все усилия. Да куда там…

Папа, успешный бизнесмен, сколотивший первоначальный капитал в девяностых, когда трое из пяти его друзей пали жертвами пуль конкурентов, уже давно периодически срывается в алкогольный штопор и никак не может взять себя в руки. Последние восемь лет он не живет – только бухает и вкалывает. Сейчас он осыпает подарками Настю, и та не понимает, что является всего лишь мемориалом другой женщине. Его больше никто не интересует.

Даже я.

* * *

Я чувствую себя уставшей и старой. Я уперлась в стену без всякого желания ее преодолеть. Жизнь идет мимо, а я стою перед этой стеной и медленно покрываюсь пылью.

Мне шестнадцать лет, но стремлений, интересов и увлечений у меня нет. Как и друзей. Как и семьи – я вообще не знаю, что это такое. Я постоянно вру и притворяюсь, потому что боюсь, что окружающие вспомнят меня забитой, беспомощной и мелкой, поймут, что такой я и осталась… Такой меня помнит Лена. Такой меня видел тот урод…

Если бы можно было повернуть время вспять, я бы все равно пошла на ту вечеринку. Но припрятала бы в рукаве заточку. И без всяких раздумий воткнула бы ее ему в глаз.

* * *

Сегодня закончился учебный год – десятый класс остался в прошлом, но ничего хорошего о нем я припомнить не могу.

Марта и Оля, прощаясь со мной до сентября, пролили не один литр крокодильих слез, а Лена тихо подошла ко мне после классного часа и сказала, что не держит обиды, потому что мы подруги.

Я давно дома, но от этих слов глазам до сих пор жарко, а в носу хлюпает.

Сидя перед ноутбуком и периодически обновляя страницу, я пытаюсь проследить изменение количества лайков. За прошедшие полчаса их не прибавилось, поэтому, порывшись в старых папках, я кидаю на стену фотку развалин древнего дворца, где, по преданиям, когда-то развлекалась сама Афродита. Под фоткой я разражаюсь десятком тегов про предстоящий отдых, море и солнце.

Подписчики активно включаются в голосование. Все хорошо.

Ни одна живая душа никогда не узнает, что это папина жена Настя будет месяц наслаждаться соленым морем, позировать на фоне этих уродских развалин, пить коктейли через соломинку и намазывать на нос увлажняющий крем, а я буду отсиживаться в номере – у меня аллергия на солнце. Моя и без того неидеальная и бледная, почти голубая кожа при контакте с солнцем покрывается уродливой сыпью, зудит и чешется, но эту мою особенность при выборе путевки никто учитывать не стал.

Моя жизнь не похожа на жизнь обычных девчонок – тех же Марты, Оли, Лены… Она похожа на тот наполненный одиночеством и ужасом кошмар, который теперь преследует меня каждую ночь и не дает уснуть.

В дверь кто-то легонько стучит, и в комнату тихо входит отец.

– Дашка, ты ничего не забыла? Перепроверила багаж? Вылет завтра в девять утра, выезжаем в семь. Проспишь – ждать не стану.

– Па, я с вами не поеду, – неожиданно даже для себя самой выпаливаю я.

– Ты чего? – Папа в изумлении на меня смотрит. – Ты же вроде хотела…

– Да я же буду вам только мешать! Налаживай свою жизнь, сколько потребуется, я не обижусь. Честно. Можно, я… к бабушке Свете поеду? Ты ведь сам говорил, что она раньше каждое лето зазывала меня к себе?

Отец садится рядом со мной на кровать и выдыхает:

– Так-с… Ну, спасибо, Дарина. Ты уже взрослая и все понимаешь… Может, так действительно будет лучше для всех нас. – Он хлопает себя по коленям. – Тогда добазарились! Эсэс… то есть Светлане Сергеевне я утром позвоню. Дядя Миша все организует.

Папа уходит счастливым, в очередной раз от меня отделавшись, а я до утра втыкаю в темный потолок.

Я собираюсь провести лето в стремном райончике, в компании старой кочерги. Самое подходящее для меня место.

Колымага папиного друга и по совместительству юриста, дяди Миши, подскакивая на ухабах и поднимая клубы пыли, тащится по разбитой дороге к расположенному на отшибе рабочему району.

Я молча смотрю в окно.

Рядом со мной обреченно охают и гремят внутренностями те самые чемоданы, что были собраны для поездки на солнечный отдых. Правда, сейчас они набиты исключительно моим барахлом, всем тем, что пригодится для проживания в этой никчемной грязной дыре.

За окном пролетают чахлые кусты, заборы и заброшенные здания промзоны, заросшие рельсы, обесточенные столбы…

На этот раз подписчики не дождутся от меня фотоотчета о том, как я провожу лето.

Выуживаю из кармана узких джинсов смартфон, долго смотрю на свое отражение в экране и борюсь с невыносимым желанием на него плюнуть. На секунду отвожу взгляд.

Через мобильный интернет захожу на свою страницу: под последним постом с развалинами дворца Афродиты новых лайков нет, а мой шикарный паблик спустился на пару пунктов вниз – по количеству посещений его потеснила с давно застолбленной позиции какая-то новая страница.

«Мы носим лица людей» – читаю название.

– А не похоже…

С главной фотографии на меня смотрят три стремные улыбающиеся рожи в непонятных шапочках, а закрепленная сверху запись гласит:

«Мы: Кома, Ротен и Ли, исполним любое ваше желание! В благодарность вы переведете деньги (сколько не жалко) на указанный ниже счет. Интимные услуги – за дополнительную плату. Шутка! Интимных услуг мы не оказываем.

P.S. Славка, держись, мы с тобой!»

Из постов ниже следует, что некая группа людей за деньги готова на все: посидеть пару часов с ребенком, притащить больной бабушке лекарства из аптеки, выгулять кошку, прибить картину, станцевать брейк голышом…

Мои конкуренты – такие же жалкие и продажные, как Марта и Оля.

Я усмехаюсь: а вот и развлекуха подъехала.

Провожу пальцем по экрану, и моя блондинка, обворожительно улыбаясь, размещает на стене вопрос:

«А по силам ли вам исполнить мое желание, тимуровцы? Награда будет щедрой…»

Через пять секунд неведомая зверюшка с ником Кома оставляет под моей записью коммент:

«Любой каприз за ваши деньги. Итак?»

Интрига, зверюшка, интрига…

Я сворачиваю окно с диалогом и открываю приложение мобильного банка. Отец не догадывается, что мне известен пароль от одного из его левых счетов, на котором сейчас – я ахаю – семь миллионов. Вот это фарт!

В меня словно вселяется бес.

Если ты, папа, измеряешь все в денежном эквиваленте, придется раскошелиться. Потому что меня выслушают и мне помогут другие люди. Они сделают то, что должен был сделать ты.

Не задумываясь, я набираю на экране цифру с пятью нулями, ввожу номер счета и код подтверждения.