по поводу опубликованной книги о Моисее, – что я слышу голос одного из наиболее фанатичных христиан, выражающего свою ненависть к Израилю, а не Фрейда, который ненавидит и презирает фанатизм такого рода от всего сердца и изо всех сил»[11].

Почему же исследование Моисея вызвало такую негативную реакцию у многих современников Фрейда? Почему близкие ему по духу психоаналитики и друзья отговаривали его от данной публикации? Какие содержавшиеся в работе предположения и заключения явились шокирующими для большей части людей, прочитавших этот труд?

В своей публикации Фрейд повторил, по сути дела, все предшествующие соображения о религии, которые им были высказаны ранее в таких работах, как «Навязчивые действия и религиозные обряды», «Тотем и табу», «Будущее одной иллюзии». Отцеубийство в первобытной орде, акт поедания отца сыновьями, последующий запрет на инцест, заповедь экзогамии, возникновение тотемизма как первой формы проявления религии, очеловечивание почитаемых существ и появление человеческих богов, фиксированность на пережитках прошлого и возвращение забытого спустя сотни лет, являющееся аналогом бредовой мании психотиков религиозного верования, религия как общечеловеческий невроз, мощное воздействие ее на людей, имеющее природу навязчивых невротических состояний, – все это нашло свое отражение в книге «Человек Моисей и монотеистическая религия». Но не эти повторения вызвали столь бурную реакцию протеста среди значительной части ее читателей.

Дело совсем в другом. А именно – в том, что с первых строк публикации становится ясно: автор намерен отнять у народа, которым он гордился как «величайшим среди своих сыновей», свое происхождение. По мере же чтения работы выясняется, что Фрейд собирается это сделать путем обоснования гипотезы, что человек Моисей, освободитель и законодатель еврейского народа, «был не еврей, а египтянин», давший еврейскому народу в Египте такую новую религию, которая «была египетской», и что цель исследования – внести в контекст еврейской истории «образ египтянина Моисея». Одного этого было уже достаточно для того, чтобы, не обращая внимания на приводимые Фрейдом аргументы в защиту своей гипотезы, не только выразить свое возмущение предательством «неверного еврея», но и обвинить его в кощунстве, в подрыве авторитета иудаизма, поскольку в книге утверждалось, что достигнутая греческим народом гармония в развертывании духовной и телесной деятельности «оказалась евреям недоступна» и что в религиозно-историческом смысле «христианство было прогрессом», а иудейская религия «стала в какой-то мере окаменелостью».

Между тем ни о каком предательстве по отношению к иудаизму у Фрейда не было и речи. При случае он всегда подчеркивал свое еврейство. В первой же своей «Автобиографии» он отмечал, что его родители были евреями и сам он всегда оставался евреем.

Правда, Фрейд считал, что если бы, как он выразился в письме к Карлу Абрахаму 23 июля 1908 года, его звали Оберхубер, то его открытия «натолкнулись бы на гораздо меньшее сопротивление»[12]. Однако он не только не отворачивался от своего иудаизма ради спасения психоанализа от всевозможных нападок, но и гордился своей принадлежностью к еврейскому народу, подбадривал своих коллег и призывал психоаналитиков-евреев к тому, чтобы они были готовы к той несправедливости, которая может быть проявлена по отношению к ним со стороны тех, кто насаждает антисемитизм. Так что основатель психоанализа не совершал никакого предательства по отношению к иудеям. Другое дело, что, будучи непреклонным поборником истины, он предпринял такую попытку беспристрастного исследования образа Моисея и развития иудаизма, которая не укладывалась в традиционные рамки еврейской истории и, естественно, не могла не вызвать неприятие и возмущение со стороны многих читателей опубликованного Фрейдом труда.

В рамках данного предисловия я не имею возможности подробно остановиться на той аргументации, которую привел основатель психоанализа в защиту своего предположения, согласно которому Моисей был египтянином, а иудаизм уходит своими корнями в одну из египетских религий. Заинтересованный читатель может наглядно убедиться в той виртуозности психоаналитического исследования, которая сопровождалась у Фрейда глубокомысленными размышлениями и сомнениями, широкими познаниями в области истории религии, ныне отсутствующих у многих психоаналитически ориентированных терапевтов и сосредоточившихся на изложении клинических данных. Воспроизведу лишь в обобщенной форме ход размышлений основателя психоанализа, выдвинувшего предположение о Моисее-египтянине.

Согласно рассмотренной Фрейдом исторической канве событий, в период правления XVIII династии Египет превратился в мировую державу, что не могло не отразиться на становлении новых религиозных представлений, особенно среди тех, кто стоял на вершине власти. В египетской религии того времени существовало множество богов, которым поклонялись египтяне. Приблизительно в 1375 году до Рождества Христова на трон взошел молодой фараон Аменхотеп IV, который ввел новую монотеистическую религию, в основе которой лежало представление о едином вселенском боге солнца Атоне как творце и хранителе всего живого. Введению этой религии противились жрецы, поклонявшиеся богу Амону. Противостояние между ними и молодым фараоном настолько обострилось, что Аменхотеп IV изменил свое имя. Вместо Аменхотепа, в первую часть которого входило имя бога Амона, он назвал себя Эхнатоном, во вторую часть которого вошло имя бога солнца Атона. Молодой фараон запрещал богослужения, связанные с Амоном, преследовал тех, кто поклонялся многим богам, перенес свое местожительство из Фив в новую резиденцию, назвав ее в честь бога солнца Атоном.

Однако правление молодого фараона длилось недолго. Его 17-лет-нее правление прервала смерть, имевшая место в 1358 году. Вызвавшая ранее недовольство среди жрецов и простого народа политика притеснения поклонявшихся Амону сменилась после смерти фараона гонением на религию Атона. Резиденция Эхнатона была разрушена и разграблена, фараон был объявлен вероотступником, религия Атона была упразднена, и жрецы сделали все для того, чтобы искоренить ее из памяти египтян. Зять фараона Тутанхамон вернулся в Фивы и заменил в своем имени бога Атона на Амона. В Египте восстановились старые религии, основанные на идее многобожества. Излагая историческую канву событий, Фрейд опирался на факты, почерпнутые им из различных источников, включая научные работы по истории Египта. Дальнейшее его исследование основывалось на гипотезах и предположениях, отчасти выдвинутых различными учеными, но в большей степени предложенные им самим.

Согласно Фрейду, среди приближенных к фараону Эхнатону был человек, во вторую часть имени которого входило египетское слово «мосе», означающее «дитя». Этот человек был наместником одной из провинций, где проживали культурно отсталые чужеземцы, некогда переселившиеся в те края и имевшие семитское происхождение. Он был знатен, честолюбив, энергичен, разделял убеждения молодого фараона и придерживался религии Атона. После кончины фараона, отмены его религии и развязывания соответствующих преследований со стороны жрецов он сблизился с чужеродцами, достиг соглашения с ними, встал во главе их и решил претворить в жизнь свои идеалы по основании нового государства. Вместе со своей свитой и новым народом он покинул Египет где-то в период между 1358 и 1350