– Понятия не имею, куда может его забросить. Хуже то, что он без сознания, а, значит, попади он в опасную ситуацию, не сможет себе помочь… – Кодонак обернулся к Наэлю – в его глазах бушевал ураган чувств: отчаяние, беспомощность, злость, беспокойство, непонимание. – Нужно было держать его за руку все это время!

Наэль только вздохнул.

Воцарилось молчание, и когда Кодонак вновь заговорил, его глаза были уже спокойнее; он встал, заложив руки за спину, принялся прохаживаться по комнате.

– Я думаю, что его может забросить туда, где он бывал раньше. В Ару, например. Или в Тарийский лес. Или в Город Огней.

– В Город Семи Огней? – удивился Наэль.

– Да. Ты не забыл, что он сын Асы Фаэля? Что родился в Городе Семи Огней и жил там до семи лет, а воспоминания детства обычно самые яркие? Вполне возможно, он там окажется бессознательно. А если он все же придет в себя, то переместится туда осознанно. Если где его и искать, то только в столице.

– А может, он все-таки вернется? – спросил Наэль.

– Сюда? Может быть. – Кодонак пожал плечами. – Но нужно предупредить Исму и Эниля. – Ого не знал, кто они такие. – Я напишу письма, а ты передашь их.

– Я? – Гани Наэль усмехнулся, вопросительно поднял брови, указывая на себя пальцем.

– Мне нельзя там появляться. – Кодонак дотронулся до своей повязки на лбу.

– Похоже, что мое путешествие в Город Семи Огней в комфорте, при помощи перемещения, отменяется. Да здравствует натертый седлом зад! – насмешливо воскликнул Наэль.

– К тому же ты сможешь рассказать больше, чем я. И мои письма, подтвержденные твоими словами, не будут выглядеть как послания безумца.

– Ха! А кто рассказывал о свидетельстве Би Досаха? Ему все так и поверили! – возмутился Наэль, а Ого уже потерял нить их разговора.

– Ото Эниль и Киель Исма – те, кто поверят! Да и, в конце концов, ты не в суде будешь выступать! Просто передай письма и подтверди мои слова.

Мастер Наэль вздохнул, качая головой.

– Кодонак… Кодонак… Потухни мой огонь… Знал же я, что излишнее общение с Одаренными до добра не доведет… Ладно уж! Давай свои письма! Если Вирд в ближайшие два дня не вернется – поеду.

– Я с тобой! – выкрикнул Ого, и все уставились на него.

– Я тоже пойду, – пояснил он, – я попытаюсь отыскать Вирда. Ведь Вирд помог мне. Это из-за меня он отправился туда и…

– Хорошо! – прервал Наэль. – Ты тоже сгодишься. Еще пусть со мной идут утариец и Харт и, может быть, несколько солдат Агаята… Но за свой счет! – Музыкант выразительно посмотрел на Ого.

– Наэль, я бы оплатил твои расходы, но ты знаешь, что содержания я был лишен, а ничего своего у меня нет, – вмешался Кодонак. – Но Исма или Эниль не будут затруднены, если… Я упомяну об этом в письмах.

Наэль кивнул, довольно усмехаясь, и вернулся к кубку с вином.

Ого взглянул на свою золотую мамочку, она тоже смотрела на него и одобряюще улыбалась. Ого поступает правильно!

Алсая Ихани

Странная маленькая женщина из дикарей не была глупой. Ее рассуждения можно назвать наивными, у нее мало познаний о жизни цивилизованных людей, но она далеко не глупа. А может, безумна? Кто в своем уме станет рассказывать подобные вещи? А если все это произошло на самом деле, то можно ли увидеть такое и остаться в своем уме?

Алсая содрогалась при мысли, что она могла бы наблюдать, как неведомое существо уничтожает всех ее знакомых, близких… Проливает кровь. Остаться единственным живым человеком в поселении… Смотреть на смерть дорогих тебе людей…

Следовало немедленно рассказать Карею обо всем. Как можно скорее!

По-видимому, именно об этих событиях он и предупреждал. А если верить женщине – Ташани-без-племени, то кровавые убийства совершались не единожды, не только среди ее племени, но и продолжают совершаться, продвигаясь все дальше и дальше на юг.

Откуда знал об этом Карей? Это знание и было его ношей, той, что он не хотел перекладывать на ее хрупкие плечи? И сейчас, слушая женщину, Алсая была благодарна ему за это – Карей прав, слишком тяжел этот груз.

После той встречи с охотниками Карей показал Алсае места, куда можно было перемещаться, чтобы следить за движениями северных племен. Они побывали у скалы Рих, у перешейка, связывающего Северные земли с Ливадом, на земле без названия, формой на карте напоминающей растопыренную тигриную лапу, у Океана Ветров и в других точках, невероятно схожих между собой однообразием пейзажа, приметы которых были понятны только «прыгуну». В одну из таких точек Алсая и переместилась на исходе ночи. Она была удивлена большим скоплением Детей снегов – так они себя называли. Обычно дикари кочевали небольшими группами человек по сто – двести, не более. За несколько последних проведенных на мысе недель Алсая стала немного разбираться в их обычаях и образе жизни. О многом рассказал Карей, кое-что неохотно скупыми словами поведал Марто, что-то узнала и сама она, перемещаясь и наблюдая.

Алсая стала привыкать. К холоду, к сияющей белизне, даже к ночи, что пришла однажды и не уходила. Скорее всего, ее необычное спокойствие – это результат возможности видеться с Кареем раз в неделю и перемещаться сюда, в домик в рощах Ухта, когда ей угодно.

Встретить Ташани-без-племени Алсая не планировала, даже не надеялась на такую удачу; видно, сама судьба привела таинственную знахарку к ней. И вот Ата сидит в домике в роще Ухта, где они обычно встречаются с Кареем, и говорит о таких страшных вещах.

Маленькая дикарка шокирована всем, что окружает ее сейчас. Она боится пошевелиться, постоянно оглядывается по сторонам, – разница между ее миром и тем, где она оказалась, слишком велика: все по-другому, начиная от солнца над головой и травой под ногами снаружи и заканчивая ковром и креслами вместо шкур внутри.

Алсае было жаль дикарку, она даже задумалась над тем, чтобы взять Ату с собой в башню Та-Мали, там бы нашлось место и занятие – хотя бы прислуживать Алсае. И можно было бы более подробно расспросить женщину о тех страшных событиях. Но когда она предложила это Ате, та возмутилась так, словно Алсая хотела выдернуть Дочь снегов не из холодного, мрачного, темного и дикого мира, а из уютного домика на берегу прекрасного озера Фаэлос. Ну что ж, у каждого свое представление о том, каким должен быть дом. Но как можно любить эту снежную неприветливую пустыню?..

До назначенного для встречи с Кареем часа оставалась еще добрая половина дня. А Ата уже начала нервничать и просить переместить ее обратно. На ее лбу выступил пот, ей жарко здесь в этом меховом платье-рубахе. А Алсае не нравилось мучить людей, поэтому она еще раз спросила, не нужно ли чего Ате, и стала готовиться к перемещению.

Черкнула пару строк для Карея и оставила в условленном месте – в скрытом от случайных взглядов тайнике за камином. «Я встретилась с Ташани-без-племени, той самой. Ее рассказ внушает ужас. Надеюсь, что вечером я смогу передать тебе подробности этой беседы при личной встрече. Не дождусь… Люблю. Твоя Алсая».