И я проснулся. Это ж надо такому присниться… пора завязывать с выпивкой.

Иду в душ, по пути сдирая одежду: я проснулся весь в липком поту. Наверное, батареи еще не отключили…

Душ приводит меня в порядок. Так, надо решить, что делать. Завтра у Дашки выходной, меня Витя отпустил вроде – если так, поедем, наверное, куда-нибудь. Значит, надо что-то сделать с машиной. Иначе Дашка выест мозг. Мне. Напрочь.

Ладно, посмотрим, что там, придумаю. Все равно надо проветриться и избавиться от тяжести в башке.

Одеваюсь, не торопясь выхожу, спускаюсь по лестнице. Блин, эти два так и торчат там! Такое впечатление, что в той же позе… а ведь я дрых минут тридцать, не меньше, да еще душ. Во горазды трындеть, старцы!

К парадному по двору бежит кто-то. Ба, это ж утренняя фифа-старшеклассница… А ну-ка попробуем… мало ли что – а у меня и хата свободна… Всяко бывает. Быстренько стараюсь придать себе «чОткий» вид. Сбегаю вниз, переходя на «реальнопацанскую» походку. Уверенный в себе мажор – таких девки-то и любят!

За дверью слышен истошный визг – ну да, Семеныч напугал, наверное, как и меня. Видок-то у него… Ха, отлично, теперь надо просто подождать, пока она забежит в парадное, и начать успокаивать и утешать. Это проверено – самое то, особенно с такими малолетними фифами. А ведь, похоже, сработает… Ну давай, умница, заходи, тебя ждут.

Не заходит. Заговорилась с этими алкашами? Может, он ее схватил и не пускает, как и меня хотел? Тем лучше – сейчас им легонько напинаю, благо много им не надо, и буду не просто утешитель, но еще и прекрасный рыцарь-избавитель. Еще лучше.

Не торопясь, уверенно в себе, открываю дверь, борясь с тугим доводчиком. Слышатся какие-то звуки… Всхлипы какие-то… Прям как в трубке Колька плакал… Она там рыдает, что ли? Посмотрим…

…Я только в кино видел, чтоб блевали струей. Метра на полтора. Ну уж на метр. Все равно. Выпитое и сожранное накануне покинуло мой организм с предельной скоростью.

Никто не плакал. Всхлипы издавали старики. Да и не всхлипы это были. Девчонка лежала на асфальте, а два стоящих на четвереньках существа ее жрали. Они ее именно ЖРАЛИ – зубами отрывая куски мяса. Кровь текла по подбородкам, кровь растекалась вокруг девушки. Семеныч глотал куски – и я видел, что у него разорвана шея. В воздухе стоял незнакомый резкий запах, от которого у меня кружилась голова.

Как я очутился в квартире, не помню. Судя по следам, прямо у задраенных на все замки дверей я блевал еще – уже желчью. Тоже не помню. Прошел в ванную, помылся. Вышел в комнату.

Это же бред. Это просто белая горячка или еще как. Я просто допился.

– Это БРЕД!!! Идите все на хрен!!!

Вот так, когда громко сам вслух ругнешься – помогает. Да, именно так.

Что-то в комнате идиотское резонирование какое-то, словно она пустая. И оттого кажется, что голос дрожит.

– Ага. Кажется. Мне все это кажется!

Кажется. Ни хрена не кажется – дрожит как лист. Это что – от страха? Я что – боюсь?

Да глупости – я современный, умный человек. Чего бояться…

А вот того… тех… внизу…

Я сейчас свихнусь! Надо срочно все обдумать и разобраться!

Так, что-то ничего в голову не приходит… Кто может помочь, объяснить? Ха-ха, три подсказки – «пятьдесят на пятьдесят», «помощь зала» или «звонок другу»?

Звонок! Телефон! Что там? Уже всего один абонент, пять вызовов – Дашка. Вот она-то наверняка уже что-то придумает.

Как только я решил набрать номер, телефон зазвонил. Звонила Даша.

Ну вот и отлично. Недаром говорят – есть китайская пословица, что если сидеть на берегу реки, то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага. Нефиг торопиться и дергаться, все само наладится. Ладно, ответим. Надо настроить себя на такой нормальный тон, типа все пучком и пальцы веером, зубы шифером. Типа чтобы понятно было, кто главный.

– Аллоу! Внемлю.

– …Слушай меня внимательно, придурок.

– Э-э-э… Че? Да ты…

– Закрой хавальник, дятел. Слушай меня молча.

Голос у нее какой-то… Даже не сразу понял какой. Какой-то ОЧЕНЬ спокойный. СЛИШКОМ спокойный. Бывало, что я слышал у нее такой тон, – но там проступала холодная ярость, а тут… Не было никакой злобы, угрозы. Но вот спорить не хотелось никак. Даже отбрехнуться от наезда, как положено реальному пацану. А еще у нее голос был очень усталый, смертельно усталый и… отрешенный какой-то. Таким голосом говорят, когда уверены, что возражать не будут. И я не возразил.

– Я сейчас буду тебе рассказывать, а ты слушай. Не перебивай и не переспрашивай. У меня постепенно садится батарея, и зарядить мне ее негде, некогда, да и возможности уже такой нет. Усвоил?

– Угу.

– Значит, так. В городе эпидемия. Смертельная. Передается укусом. Или еще как – с кровью или слюной больного. От нее умирают, и довольно быстро. Потом оживают трупы и идут жрать людей. Живых. От их укусов живые умирают. ЗАПОМНИ. ЭТО. НЕ. БРЕД. И. НЕ. РОЗЫГРЫШ. ЭТО. СМЕРТЬ. Это ты способен усвоить? Ты меня понял? Ответь.

– …Да, понял. – А что еще сказать? Пять минут назад решил бы, что у нее глюки. Но это пять минут назад.

– Дальше. Их трудно убить. Только если прострелить или пробить голову. Мозг поразить. (Опа, щелк файлик – Юлька из турбюро: менты на улице стреляли… «прямо из автомата в голову… на людей бросался…») Дальше. Звери тоже болеют – собаки, например. С теми же последствиями. Они тоже опасны. (Щелк… Михаил, «собака странная», «еле убил»…) Друг друга они не жрут. Трупы своих же – жрут. Когда жрут – неопасны, ничего не замечают. (Блин, когда она успела все это узнать?! КАК она все это узнала – даже думать не хочу…) Слушай дальше. Они если наедятся мяса – становятся быстрее и умнее, так еле ходят и тупые (да, видел, это точно, тупые и вялые). Если еды нет – замирают и стоят неподвижно (ага, это тоже понятно, видел). И главное – если они едят много от живого человека – они изменяются. Растут. Становятся сильнее и ловчее. С такими не справиться без оружия. Они очень опасны… – Она чуть помолчала и добавила неохотно: – Один такой меня чуть не убил. Прыгают на несколько метров, сильные.

– А ты где? – все же перебиваю ее.

– Сейчас, – устало говорит она. Слышно, как она делает несколько глотков. – Сейчас объясню все. В городе, в центре, ИХ очень много уже. Из города надо бежать, тут не выжить. (Щелк… «дачники», «охотники» на джипах, с ружьями, пробка на выезд…) Войска в город не ввели – наверное, не успели. Менты всякие, некоторые нормальные (че она бредит, бывают, что ль, такие?), некоторые сами себя спасают (вот это похоже), ФСБ никого к себе не подпускают, стреляют во всех, кто подходит. Мы сейчас (мы? Она не одна? Ну да, проще шоблой-то держаться…) в «Петровском Форте», напротив «Авроры» (знаю, уродливое здание, пристроенное к гостинице… эк уже занесло-то далеко). У нас есть еда и питье, из нашего магазина. Тут только электричества нет. Слушай дальше. Народ собирается прорываться в Петропавловку – там собираются живые. У нас тут ребята с оружейного магазина, им коллега позвонил (так, из оружейного – значит, оружие есть? Блин, везет ей!). В Петропавловке военные, там защита, там власть. Там можно выжить. Больше нигде – или за городом. В городе скоро будет сплошное ходячее кладбище.