– Из Москвы.

– Вот и возвращайтесь в Москву. Нечего вам тут делать. Не приспособленный вы человек для жизни в опасном месте. Эх, жалко вас.

– Я думала, что по сравнению с московской преступностью волочаровские проблемы – ерунда, – я прикинулась несведущей в остром для местных вопросе.

– У нас тут упырей – пропасть! – воскликнул сосед, – Скотину пожрали, людей щелкают, как орешки! Охотников, и тех сцапали! Лешего не сыщешь в лесу! Великаны как крысы по норам прячутся. Эх, что говорить! Нет порядка в Волочаровске! Вот! Гляньте на дома! На каждом окне стальные решетки или железные ставни. Даже на чердаках… Заборы выше человечьего роста! Да, почитай, из осины! А толку что! Никакого толку! Уж если до Льва Андреевича добрались... Напрасно, милочка, вы сюда... Левей, левей. Тут остановите! У сына заночую. В тесноте, да не в обиде. Боюсь впотьмах к себе возвращаться. Утречком приду. Надоть за огородом следить. Да Клавдии Ефимовне компанию составить. А вы, ежели не боитесь, поезжайте в самое страшное место. Улица Магнолий вон туда, – слезая, он показал рукой на левое ответвление перекрестка, – Поживей, Андрюшка, – он стащил внука за руку.

– До свиданья, – мальчик помахал мне рукой.

– Всего доброго, – отозвалась я, и скромно поинтересовалась, – Чем наша улица страшнее этой?

– Увидите, чем, – старик подмигнул правым глазом, – Не забудьте смыть осиновую смолу. Она хуже упырей привлечет. До встречи на рассвете, милочка!

Свернув на улицу Магнолий, я поняла, почему Владимир Ильич назвал ее самым страшным местом. Улица была тупиковой, длинной и темной, без единого источника света, кроме полумесяца, спрятавшегося в вершинах деревьев. По одной ее стороне тянулся неприветливый лес, а по другой – аллея отцветших магнолий. Вдоль высоких осиновых заборов кудрявилась живая изгородь из гранатовых кустов, терновника и пестролистного барбариса. Над остро заточенными пиками виднелись крыши стареньких домов, как и заборы, похожих друг на друга.

Я оставила Козленка на обочине и пешком отправилась к дому номер тридцать два.

Нелепо, словно олигарх, распивающий самогонку в компании бомжей, смотрелся трехэтажный кирпичный коттедж в ряду облезлых домишек. Его черепичная крыша, мощные пластиковые окна, рольставни, балконы и веранда, увитая плетистыми розами, нарушали унылую однообразность пейзажа. Серебристый осиновый забор возвышался над моей головой метра на полтора.

Подкрадываясь к калитке, я придерживала в сумке заговоренный кол. Более солидное оружие: пистолет с разрывными пулями, начиненными осиновым концентратом, таилось в наплечной кобуре под курткой.

Будь я умной вампиршей, близко не подошла бы к этой крепости. В округе полно шатких домов с проржавевшими решетками или ставнями на паре петель. Их и человеку легко свернуть. О магической защите коттеджа нечего и говорить. Разумеется, она была, и неслабая.

Неужели, вампиры съели Ломакиных, считая, что богатые люди вкуснее бедняков?

Калитка открылась с протяжным скрипом, едва я прикоснулась к деревянной ручке. Подозрительная деталь разогрела охотничий пыл. Я бесшумно подбежала к веранде и притаилась за аркой, увитой плетистыми розами.

Послышались мужские шаги: слишком тихие для человека, но слишком шумные для вампира.

Я замерла перед атакой.

– Кто здесь? – на крыльце показался растерянный парень в светлой замшевой куртке, серых джинсах и темно-серой майке. – Господа вампиры, кто из вас немедленно не унесет отсюда ноги, тот будет испепелен и разлетится фейерверком по ночному небу! – мельком осмотрев сад, воскликнул он.

Волшебный камешек в его ладони излучал яркий белый свет.

Вспомнив прописную истину, что кровопийцам неподвластна магия, решила обнаружить себя.

– Я человек, – выбралась из колючих зарослей. – Испепелять меня не обязательно.

– Поверю на слово, – парень диковато посмотрел на меня.

– Светлана Челкашина. Оперативник Тринадцатого отдела ФСБ, – поднявшись на крыльцо, я сунула ему под нос раскрытое служебное удостоверение. – Я приехала в Волочаровск убивать вампиров!

– Звучит грозно… Добро пожаловать в Волочаровск.

– Спасибо, – я попыталась улыбнуться и перестать сверлить его воинственным взглядом.

– Тихон Таранский. Индивидуальный предприниматель, – с заметной робостью парень подал мне руку, и я вложила холодные пальцы в его теплую ладонь.

Сделав легкий намек на рукопожатие, он подтянул меня на площадку крыльца, к себе. Мы встали друг напротив друга на одной линейной плоскости.

Тихон произвел на меня приятное впечатление, хоть и бушевала еще во мне раскаленная магма негативных эмоций. Он был довольно симпатичным, его аккуратное округлое лицо выражало добродушие и подкупающую простоту. Движения были плавными и изящными. А его большие ясные глаза… я еще не видела таких невероятных глаз – серых с мерцающими в свете луны серебристыми искорками. Тихон их вытаращил от удивления или испуга, но быстро успокоился. Он продолжил наблюдать за мной открытым, приветливым, и все же слегка настороженным взглядом, а серебринки в них по-прежнему мерцали.

“Вампир?” – меня смущало необъяснимое свечение его глаз, – “Не может быть! Он ведь не самоубийца. А может, может?!!” – засунув мысленную тавтологию в глубь сознания, прислушалась к интуиции – тишина.

– Значит, вы прибыли из Москвы. Из беспокойной златоглавой столицы, – выпуклые губы Тихона расплылись в сдержанной улыбке.

Скрывает острые клыки?

Я хотела взять заветный кол из сумки на плече, но подумала, как неэтично это будет выглядеть, и опустила руку.

– Людмила, сестра покойного Льва Андреевича, попросила меня присмотреть за домом, – Тихон пригладил короткие темные волосы, местами слипшиеся от геля для укладки. – Я здесь временно живу. Поливаю цветы, стерегу имущество.

– Боюсь, что мне придется вас выселить. Людмила Андреевна сдала мне дом. Странно, что она вас не предупредила о моем приезде.

– Видимо, забыла в скорбной суете. Или решила, что мы навряд ли нанесем друг другу вред, хотя бы и моральный, – Тихон осуждающе взглянул на мою беспокойную руку, инстинктивно потянувшуюся к пистолету в кобуре.

Я сцепила руки над пупком.

– Пройдемте, – Тихон галантно открыл передо мной дверь – Я старался не менять обстановку. Большинство вещей на своих местах, как в тот трагический вечер, – он поторопил меня приглашающим жестом.

– Надо пригнать машину, – отступила я, – чтобы ее не увели.

Странное предчувствие не советовало мне следовать за Тихоном. Вроде бы с ним все было в порядке в том плане, что он не мог быть вампирюшником. На нем дорогая одежда, неподходящая для охоты – такую потом фиг отстираешь, понадобится химчистка, и промокшие от росы замшевые ботинки. Ровный золотистый загар на коже. Но почему-то я не торопилась оказаться с ним один на один в узком пространстве прихожей. Странно. Я успею его убить, если он покажет клыки. Мне не впервой…