Комната, занимаемая библиотекой, удивила ее своими огромными размерами. Здесь тоже имелся большой каменный камин, в котором, правда, не было дров. Книги, стоящие на полках от самого пола до потолка, заставили сердце Мадлен радостно забиться.

На первый взгляд она не заметила того беспорядка, о котором говорил Луи Лакруа. В углу она увидела переносную лестницу темного дуба. Когда Мадлен прикоснулась к ней, выяснилось, что она легко перемещается на спрятанных колесиках. Она мгновенно забралась по ней на самый верх, скинув ботинки.

Да, работать здесь было бы настоящим удовольствием.

Но хочется ли ей работать на Луи Лакруа?

Одна ее часть радостно соглашалась, а другая тревожно предупреждала об опасности.

Может быть, дело в его странном сходстве с Анри? Или в физической привлекательности, что в общем-то смущало ее. Но может ли она упустить этот шанс? Что, если она не найдет другого подходящего места?

Наверное, надо сказать ему, что она даст ответ после Рождества. Возможно, тогда она будет чувствовать себя по-другому и сможет вполне хладнокровно рассмотреть перспективу сотрудничества с ним.

Но кого она хочет обмануть? Он явно относится к типу лидеров и обладает сильной волей наряду с обаянием и физической привлекательностью. Сочетание этих качеств представляет серьезную опасность для ее воображения.

Несмотря на то что она видела его относительно недолгое время, черты его красивого мужественного лица с едва уловимым оттенком высокомерия прочно запечатлелись в ее памяти.

Зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, четко очерченные губы, требовательные и чувственные одновременно… Да, он очень напоминает Анри, но более зрелый и мужественный.

Нет, она ошибается. Губы Анри, хотя и красивой формы, выдают слабость и неустойчивость характера. К своему удивлению, она обнаружила, что образ Анри потускнел и он показался ей сейчас призрачной тенью по сравнению с Луи Лакруа.

Одного этого было достаточно, чтобы отказаться от его предложения. Обжегшись однажды, она не хотела подвергать себя риску. Надо бежать.

Ее внимание привлекли снежные хлопья, бьющиеся в окно. Тяжелые бархатные занавеси были раздвинуты, и она услышала завывания усилившегося ветра и увидела, что снег комьями залепил стекла.

Если она не поторопится, то вообще не сможет добраться до Сесиль. Там ее ждут комнаты, залитые светом и теплом, прелестные веселые малыши. Разве что отношение к книгам, бесполезно пылящимся на полках, вызывали у нее сожаление в доме подруги.

Мадлен спустилась, выключила свет и заторопилась на кухню.

Все продукты были уже разобраны. Занавески в деревенском стиле плотно закрывали окна. Веточка омелы с белыми ягодами лежала на столе для сушки посуды.

Одетый в джемпер и кажущийся еще более высоким и широкоплечим, чем ей показалось сначала, Луи Лакруа ставил чашки с чаем на поднос. Она отметила, что его светлые волосы все еще слегка взъерошены и влажны.

Весело посмотрев на нее, он воскликнул:

— А вот и вы! Чай готов.

Один взгляд на его лицо, и она поняла, что не ошиблась в его удивительной привлекательности. Ну нет, она не попадет дважды в одну и ту же ловушку. Она столько слез пролила из-за Анри, что больше не хочет повторения.

— Спасибо, но, к сожалению, у меня совсем нет времени, — быстро отозвалась она.

Он не принял ее возражений и небрежным тоном произнес:

— Всего лишь проглотите одну чашку перед уходом. Вам она совсем не помешает.

Скрепя сердце она сдалась. Ей и вправду очень хотелось сделать хоть несколько глотков горячего чая.

— Молоко и сахар? — вежливо спросил он.

— Только молоко, если можно.

Глядя, как он неловко одной рукой открывает пластиковую бутылку с молоком, она сказала:

— Давайте я открою. А как же вы собираетесь управляться одной рукой в одиночестве?

Ничего не отвечая, он налил чай ей и себе и предложил:

— Почему бы вам не присесть на минуту?

Она осталась стоять.

— У вас должна быть прислуга. Я имею в виду, что в таком большом доме… — Ее голос беспомощно пресекся.

— Конечно, когда-то здесь был большой штат обслуживающего персонала. Но, с тех пор как отец умер, здесь никто не живет. Только Мари Мюрье, которая была секретарем отца, и ее муж Пьер. Он служил водителем. Они жили здесь со времен моего рождения и считают этот дом своим домом.

— Но, если секретарь вашего отца живет в этом доме, зачем вам нанимать еще одного секретаря?

— Потому что Мари уже больше шестидесяти, и она хочет уйти на покой, а не работать целыми днями. Мюрье в этом году не имели отпуска, поэтому они отправились на Рождество в Лимою к сестре Пьера.

Несколько удивленная его пространными объяснениями, она спросила:

— Значит, здесь никого нет, кроме нас с вами?

— Никого, — подтвердил он и добавил: — Мы совсем одни.

В его словах она уловила удовлетворение и внезапно забеспокоилась. Подавив легкую дрожь, вызванную подсознательным чувством опасности, Мадлен решила, что у нее разыгралось воображение. Хотя до дороги было около километра, а до ближайшего жилья и того больше…

Решительно отогнав от себя тревожные мысли, она напомнила себе, что Луи Лакруа сын уважаемого в округе баронета и наследник поместья.

Конечно, он не может представлять никакой опасности для нее. С какой стати? Она всего лишь незнакомка, которая подвезла его домой из-за дорожного происшествия и которой он предложил работу.

Если здесь и присутствуют какие-то личные чувства, то только с ее стороны. Именно поэтому она решила не принимать его предложения.

Словно прочитав ее мысли, он сказал:

— Насколько я понимаю, вы уже приняли решение?

— Вы имеете в виду работу? — спросила она, чуть запинаясь. — Ну, я… — Она поняла, что потом по телефону ей будет гораздо легче отказать ему, и солгала: — Я решила подумать, если вы не возражаете.

В его зеленых глазах сверкнули искры.

— Я имел в виду другое. Раз мы с вами принадлежим самим себе, почему бы вам не остаться здесь и не провести Рождество со мной?

Она решила, что он подшучивает над ней, и постаралась ответить как можно более легким тоном:

— Спасибо, но я действительно не могу остаться. — Быстро проглотив чай, она со стуком поставила чашку на блюдце и, стараясь выглядеть беспечно, заметила: — Сесиль, наверное, ломает голову, куда я запропастилась.

Его темные брови выгнулись дугой.

— Насколько я понял, вы говорили, что она не ждет вас?

Проклиная себя за болтливость, Мадлен сказала:

— Она слишком хорошо меня знает, чтобы понять, что я обязательно изменю свои намерения. Мне на самом деле нужно идти. Они ужинают в восемь, когда близнецы отправляются спать…