— Да, но такую операцию надо серьезно подготовить… — Грузнов задумчиво покачал головой. — Надо наше управление собственной безопасности поднапрячь. У них там кое-какие разработки имеются. Я сегодня же запрошу. А вот насчет Сереги я что-то не понял. — Грузнов приблизился к Сыркову вплотную. — Он же с шефом дружит. Да и Михалыч может взбрыкнуть. А он тоже с шефом на короткой ноге.

— Вячеславыч, мы самого Серегу-то трогать и не будем. Мы просто кое-кого из руководства в его ведомстве шуганем. А для него это будет сигнальчиком, чтобы он нас с тобой не чурался.

— Сомневаюсь я, — покачал головой Грузнов. — Как бы это нам боком не вышло.

— А ты не сомневайся. Я уже все продумал. Он наоборот сговорчивее будет. И потом, ему деваться больше некуда. Вы с ним и с Михалычем втроем возглавите первую тройку. Я уже эту идею шефу подбросил. Он вас на следующей неделе пригласит для обсуждения. Пора нам всех объединить под флагом «Монолитной России». «Единство», «Отечество» и «Вся Россия» свое отработали. Власти нужно иметь одну большую правительственную партию и фракцию в Государственной Думе.

— Да, но мы тогда сразу попадем под критику наших западных «друзей». Они начнут вопить, что у нас демократии больше нет. И потом, я думаю, яблочники и эспээсовцы свое на выборах обязательно наберут. У них спонсоры хорошие. Один Ходоровский чего стоит.

— Насчет него не беспокойся! — Сырков махнул рукой и сделал очередной глоток из стакана. — Его участь уже решена. Генеральная все подготовила. На днях вам поступит приказ о его задержании. Мы его не раз предупреждали. — Сырков хлопнул рукой по столу. — Я лично не один раз ему говорил: будешь высовываться — бабки отберем!

— Так это ж какой вой поднимется?! — Грузнов подошел к столу и показал на президентский телефон. — А с ним согласовано?

— А то как же! Такие дела, брат, решаются на самом высоком уровне. Шеф сам сказал, что ему не нравится, когда кто-то за него решает, каким путем идти стране. Тем более, если кто-то финансирует не согласованные с ним структуры.

— Н-да! — Грузнов почесал пятерней в затылке. — Но все-таки надо быть поосторожнее. Деньги — большая сила. А у Ходоровского — аж 15 миллиардов американских.

— Я же тебе сказал, Вячеспавыч, деньги — такая вещь: сегодня есть, завтра — нету. Мы ему предъявим финансовых претензий по его «МУКОСУ» на всю сумму. Да еще былые грешки припомним.

Грузнов уселся на диван, осушил до дна стакан и в задумчивости уставился в потолок.

Сидя в своем укрытии, Сурок сначала удивленно таращил глаза, пытаясь рассмотреть происходящее. Но услышанное повергло его в такой транс, что он едва не хрюкнул, нечаянно прикусив язык. Заложив в пасть лапу, он еще долго вращал глазами, пока кабинет, наконец-то, не опустел.

Из путевых заметок профессора Воронцова

«Много раз давал себе зарок не участвовать ни в каких политических играх. Политика по самой своей сути не только дело грязное, но и предельно безнравственное. Влезая в очередную политическую авантюру, человек вынужден наступать грязными ногами на свою совесть, на свою душу, на свои принципы. Получается это не у всех.

У меня это не получалось никогда.

Вот и теперь, направляясь в Иваново, поддавшись на уговоры друзей и раздобыв немного денег, я решил все-таки попробовать свои силы на предстоящих выборах в Государственную Думу. Но душа ко всему этому не лежала. Тем более что еще в Москве меня предупредили о том, что исход выборов здесь уже практически предопределен. Единственным проходным претендентом в этом округе была действующая депутат Якулева. Она прошла собеседование в Кремле и была утверждена на новый депутатский срок. Но, возможно, именно этот факт заставлял меня из чувства протеста принять участие в заранее безысходном процессе.

Мэр Иваново оказался на редкость живым и интересным человеком. Маленький и тщедушный, в большом и неуютном кабинете, он без устали рассказывал о свалившихся на него проблемах. Уже через полчаса я фактически знал обо всем, что творилось в этом своеобразном городе.

— А чего здесь рассуждать-то? — Грушев махнул рукой в сторону окна. — Вся экономика области в полном упадке. Предприятия стоят. Безработица. Тоска. Мы ведь теперь полностью на дотации центра. Каждый раз идешь с протянутой рукой и ждешь: подадут — не подадут. Городское хозяйство полностью развалилось. Дороги провалились. Вы видели наши трамваи? Это же доходяги какие-то, а не общественный транспорт. А что я могу поделать?

В дверь заглянула секретарша.

— Василий Александрович, там Бубич звонит по межгороду. Говорит, срочное дело есть. Соединить?

Грушев подошел к столу и взял телефонную трубку.

— Соединяйте. Алло! Я вас слушаю, Михаил Викторович!.. Я вам уже однажды сказал, что город в этой авантюре участвовать не будет… Ну и плевать, что это решила партия? У партии свои интересы, у руководства города и жителей — свои… В первую очередь, я глава города, а потом уже все остальное!.. Думаю, что разговор бессмысленный. До свидания.

Грушев бросил телефонную трубку и задумчиво уставился в стол. Затем вновь взял трубку в руку и набрал номер.

— Василь Василич, проследи, пожалуйста, чтобы наш арендный отдел никаких помещений этому жулику Рябенко не предоставлял. И что это там за история с земельным участком у реки? Мы никаких решений по данному поводу не принимали и принимать не будем!.. Мало ли кому чего хочется. Закон один для всех. И мне наплевать на то, что вопрос рассматривается на партийном бюро. Я и в былые времена не выполнял никаких решений партии. И теперь не буду… А мне наплевать! — И повесил трубку.

Затем долго задумчиво сидел, машинально прикуривая одну за другой сигареты и бросая их, не докурив, в пепельницу.

— Вот такие, брат, дела.

— А какая партия вам пытается приказывать?

— «Монолитная Россия». Кто же еще? Они меня уже во как достали! — Он провел рукой по горлу и сплюнул в угол. — Эти уроды монороссы думают, мол, если им маленько дали воли, то можно хоть что творить!

— Так ваш губернатор Тихоненко ведь коммунист?!

— Да какой он коммунист?! Так, одно название. Так же на поклон в Кремль бегает. Промеж ним и Зюгановым давно черная кошка пробежала. И это не без помощи главы президентской администрации Заполошина и его молодого да раннего зама — Сыркова. Они нам еще веселую жизнь устроят. — Грушев еще раз тяжело вздохнул и запалил очередную сигарету. — Мне кажется, что эти ребята специально людей друг с другом стравливают, чтобы в мутной водичке побольше рыбки наловить. У нас тут в городе все перессорились. Только жирновцы благоденствуют. Прошлой осенью их шеф Жирновский приезжал. Потребовал, чтобы я его на въезде в город с хлебом-солью встречал. Тьфу! Противно это все! — Грушев прошелся по кабинету и присел на стул в самом конце длинного стола.

— Так вы его встречали с хлебом-солью?