— Когда мы дрались с трупаками, ничего не мешало тебе смотреть со стороны, — хмыкнула Сара, но без выраженного негатива.

— Там вам ничего не угрожало, — махнул я рукой. — Но, — приподнял палец. — Какой хороший пример! Напомните, а с чего вам вообще пришлось драться с заражёнными, рискуя своей шкурой?

— Как насчёт помощи остальным? — Брюс выступил вперёд. — Сопереживание, сочувствие, эмоции. Знакомы тебе эти слова?

— Логика, здравый смысл, план — а эти тебе? — усмехнулся на его высказывание.

— Может отложим эту тему до лагеря? — высказал здравое предложение Каххар. — Здесь опасно.

— До него достаточно долго, — спокойно на это ответил. — А вопрос серьёзный, ибо может поставить под удар обе наши группы. В бою и критической обстановке мы ведь, — делаю секундную паузу, повышая важность следующего момента, — идём за лидером. Потому что у нас нет времени думать сразу обо всём. Мы не успеваем просчитывать варианты. Именно из-за этого им стал самый опытный и знающий, — скрестил руки на груди, бросая на Таубера взгляд сверху вниз. Сделать это было несложно, всё-таки он был ниже меня почти на голову. — И к чему это приведёт, когда мы снова столкнёмся с чем-то…

— Никто не погиб, — перебил он меня. Что достаточно логично, ибо чем больше я говорил, чем более хмурыми становились люди вокруг. — И был хороший шанс заполучить компетентного человека в наши ряды, — Брюс попытался ткнуть меня пальцем, но я отбил его руку, не давая такой возможности. — Это ведь было правильно? Как думаешь? Ты ведь рассуждаешь с точки зрения холодной логики? Словно машина, — улыбнулся мужчина, — компьютер. Как же это… по-детски.

— О, — притворно задумчиво оглядываю его. — Мы переходим на личности? То есть, в момент, когда нужно здраво подумать, чтобы не допустить более подобной глупости, один из оппонентов начинает принижать второго, высказывая о его некомпетентности, возрасте, глупости и несерьёзности. Но разве это я совершил глупый поступок? Разве это я остановил обе машины, бросившись спасать раненого и вполне возможно УКУШЕННОГО бродягу, — слова звучали жёстко, но в меру тихо. Всё-таки Шариф был прав, не стоит привлекать дополнительного внимания.

— Поддержу Каххара, давайте отложим эту тему, — нахмурился Чарли. — Тут нет правых и виноватых, это просто разные точки зрения на одно и то же событие.

— Не соглашусь, — неожиданно решил выступить Лэнс. — Я хоть и «простой студент», — он ухмыльнулся, показывая, что сам-то точно не считает себя всего лишь «простым студентом», — но могу оценивать риски. Со стороны это сделать несложно. И тут ясно как день, что мистер Таубер повёл себя излишне поспешно, не продумав ситуацию наперёд. Предпочёл рискнуть, вместо того, чтобы пройти мимо или помочь каким-то иным способом. В конце концов, трупов было всего четверо, можно было просто сбить их машиной и…

— Разумеется друг Эйдена поддержит своего товарища, — Брюс обратил на него внимания не больше, чем на пролетевшую мимо муху. — Мир не делится на чёрное и белое, — патетично дополнил он. — Нельзя просто сказать: это хорошо, а это плохо. Нужно всего лишь вести себя по человечески, — мужчина хлопнул себя по груди. — Слушать своё сердце. Что говорит ваше сердце? Мы должны были проехать мимо, потому что есть некий «план»? Смешно! План придуман людьми, которые ошибаются, которые не могут предсказать всего. Это нормально, — его тон стал тише и более вкрадчивым, проникая, казалось, в самую душу. — Люди ошибаются, — повторил он, — а сердце — нет. Каждый раз, когда мы делаем то, что ему не по нраву, оно скребёт в груди, не давая нам спать по ночам…

Снова взывает к эмоциям. Что же… не ожидал, что Таубер окажется ещё и хорошим оратором. Запишем тебе победу по очкам. Нет, можно продолжить и порепетировать риторику, но Шариф и Чарли правы как никогда: не время и не место.

—…потому я делаю по совести, пусть кто-то и скажет, что можно быть эффективнее, но лучше жить в гармонии с собой, чем отказаться от всего, что делает тебя человеком! — закончил он на патетичной ноте.

— Браво, — захлопал в ладоши. — Признаю, — указываю на себя, — я во всём был не прав. В следующий раз прыгну под пули вместе с тобой, — ехидно улыбаюсь. — Твоя речь также вдохновила меня внимательнее смотреть на деревья, вдруг там сидит кошка, которой нужно помочь спуститься вниз?

Волчнер усмехнулся за спиной своего друга, но никак не прокомментировал мои слова.

Таубер нахмурился. Казалось, что он сдерживает грубые и бранные слова, но в какой-то момент мужчина расслабился и просто кивнул. Как мне потом негромко сказал Лэнс:

— Признаться, на каком-то этапе мне стало казаться, что ваш конфликт вот-вот перейдёт в горячую фазу, — он улыбнулся. — Даже проверил, как быстро смогу достать пистолет.

— О, да, — фыркнул в ответ. — Перебить всех неугодных, а потом сказать: погибли от нападения зомби. Что может быть практичнее?

— Во-во, — едва слышно засмеялся сокомандник. — Но всё же я рад, что вы смогли сдержаться.

В принципе, уже в конце, когда я признал «капитуляцию», было ощущение, что Брюс попытается зарядить мне по лицу. Такой у него был сердитый вид.

Ну да ладно, обошлось и бог с ним. Всё ведь действительно могло быть хуже, тут Чапман прав на все сто. Недаром даже такой дуболом как Том стоял напряжённо, переводя взгляд с меня на Таубера и обратно. Конфликт был готов перейти в горячую фазу. И не знаю, как Брюс, но я бы не пощадил его, начнись у нас бой.

И тем не менее, все здесь присутствующие позиционировали себя профессионалами, так что от драки и выяснения отношений на кулаках благоразумно воздержались, отправившись на разведку выбранной позиции: лестницы и самого супермаркета.

— Нет, Шариф, тебе тоже, — медленно, но с силой, произнесла Сара, указывая на мертвеца. — Или ты у нас особенный? Избранный богами?

Чего она хотела? Девушке было обидно, что араб оказался единственным «чистым» из всех нас. И продолжал настаивать на текущем статусе, ведь собирался водить авто, на которой поедет отвлекать мертвецов.

— Богом, который един, — насупился Каххар, поправляя её. — И я уже объяснил, почему не хочу марать своё тело внутренностями погибшего человека. Мало того, что это против всех божественных законов и устоев, так ещё и бессмысленно. Любой из вас может сходить в разведку. Зато потом в машине у нас будет меньше вонять.

— Кстати говоря, — дополнила Маджо, — разве тебе не нужно освежить память по поводу пути, который предстоит сделать на тачке? А для этого как раз понадобится обход вокруг «Фабликса».

— Четверо в одной машине и четверо в фургоне, — одновременно с ней, ехидно произнёс Волчнер. — Даже если из них вонять будут лишь трое, поверь моему опыту — этого будет вполне достаточно.

— Запах можно выветрить, — влез Лэнс. — Мы так делали. Мистер Сандерс, скажите, в фургоне ведь не воняло?

— Как тебе сказать, — улыбнулся отец. — Наверное, лучше промолчу.

— Раз молчит, значит терпимо, — подмигнул я Шарифу. — Выходит, что Чарли не так уж и неправ.

— Не прав насчёт чего? — вскинулся смуглокожий мужчина, а потом махнул рукой. — Я в меньшинстве. Хорошо, я последую вашей настоятельной просьбе, но запомню эту несправедливость.

— Надо быть осторожнее, а то кое-кто станет шахидом, — делано серьёзно дополнил Волчнер, вызывая смех. Но не у всех. Каххар явно по настоящему затаил обиду.

— Ладно-ладно, — решаю хоть чуть-чуть его приободрить, а то ведь… кто знает, что у чрезмерно верующего араба перемкнёт в голове? Тем более, что Брюс сейчас слишком задумчив и явно занят анализом своей последней выходки. Во всяком случае, я так надеюсь. — Извини меня, Шариф, — подхожу к нему немного ближе и кладу руку себе на грудь. Улыбку так же убираю с лица. — Мы — американцы, люди открытых взглядов. Верим во что хотим и как хотим, а потому не всегда можем понять истинные чувства другого человека. Однако, скажу как за себя, так и надеюсь, — быстро оглянулся на собравшихся вокруг людей, — за остальных: никто не хотел тебя обидеть. Хочешь, я схожу на разведку сам? Возьму Лэнса, да обойдём местность по кругу…

— Нет, — помотал он головой. — Я выполню это задание. Никто не скажет, что Шариф чего-то испугался, либо не справился.

— Как знаешь, — пожимаю плечами.

Развернувшись, натыкаюсь на ехидную улыбку Сары.

— Зря стараешься, парень, —