будет безопасней, чем без меня, – не уверена, правильно ли я расслышала его слова, но если он это действительно сказал, то я очень удивлена, потому что рядом с ним мне тоже не безопасно от слова «совсем». Мне надо бежать от него, скрыться, и больше никогда не встречаться!

Одно покрывало положила под себя, вторым укрылась, как он и посоветовал, оставив для обзора маленькую щелку для просмотра. Едва я приготовилась, как Роман стал прибавлять в скорости. Наверное, действительно, он потерял много времени и опаздывал на свою сходку.

А все, что произошло позже, показалось мне кошмарным сном. Не успел он затормозить, как сразу выскочил из машины, и я услышала звуки выстрелов…

Мы опоздали…

Глава 4

Как только услышала звуки выстрелов, я не просто испугалась – меня охватил дикий страх. Желудок скрутило в узел. Все тело охватила такая дрожь, что даже зубы стали стучать. Неконтролируемые слезы хлынули из глаз. Дико хотелось бежать куда-нибудь без оглядки, но в остатках разума я помнила его слова о бронированном автомобиле, и только этот факт заставлял оставаться на месте и продолжать прятаться под покрывалом, читая молитвы.

Так и сидела, пригнувшись, и не смела даже допустить мысль о том, чтобы выглянуть в окно и увидеть, что там происходит. Мне были слышны выстрелы, тупые удары, звуки сломанных костей, как показывают в фильмах. Но в кино вой потерпевших исчезает, как только уходит фокус камеры, в реальности же он не прекращал доноситься до моих ушей, заставляя бояться еще сильнее и крепче обнимать себя за плечи. Не знаю, скольких уложил этот Роман, как они его называли, но то, что его все же схватили, стало понятно по образовавшейся тишине.

А после я услышала незнакомый голос, который объяснял парню, притащившему меня в эту заваруху, что и как он думает:

– Значит, Молот, смотри, расклад какой. Со стариком все покончено. Ты его сын, и наши условия таковы: ты встаешь на его место, руководишь здесь всем. Все остается так же, как и прежде, кроме травки и всего, что связано с ней. Через аптеки теперь будет реализоваться наш товар. Ты самостоятельно его не ввозишь в город, понял? Всем остальным руководи, как хочешь, кроме наркоты. Этот бизнес в вашем городе будет принадлежать нам. Если согласен – по рукам, нет – отправишься вслед за папочкой.

Ответа Романа я не услышала, но вот голос, ранее говорившего, но уже рассерженный, отчетливо понимала.

– Идиот! Значит, смерть выбираешь?! Как хочешь… – И через паузу: – Избейте его до полусмерти, а после, затолкав в машину, скиньте с обрыва. Тут приберёте. Везде, на всех стволах чтобы были его отпечатки. Пусть полиция решит, что это были разборки внутри банды и что после того, как он всех убил, виновник всего этого покончил и с собой. Наших парней всех забираем. Мудак, многих уложил! Всё! Все по машинам, – скомандовал мужчина, и послышалось движение на улице, звуки резко стартующих с места машин, которые разбавляли лишь глухие, тупые удары твердого предмета о тело, да тихий стон того, кто эти удары принимал.

Я зажала уши, но все равно не переставала слышать тот ад, что творился на улице: как несколько человек, бранясь, избивали одного, оскорбляли его самого, костерили его семью и мать.

– Ну все, он уже живой труп. Давайте его в машину запихнем и разъезжаемся. Наверняка там уже его шавки подъезжают. Надо валить.

Неужели они его убили?! Нет, только не это. А как же я? Что тогда будет со мной?!

Слышу копошение на улице.

– Ну и тяжелый, гад!

– Отъел себе тушку, – сокрушались бандиты.

– А нам ее носить приходится.

По голосам поняла, что их трое.

Закрыв глаза, я попыталась сконцентрироваться на звуках.

Головорезы, недовольно пыхтя, бросили что-то тяжелое совсем рядом с машиной.

И вдруг тусклый свет проник в багажный отсек автомобиля.

– Давайте его сюда свалим и уже поедем.

Я замерла, боясь сделать лишний вздох и спрятав голову в колени. И стала ждать дальнейших событий.

Мужчины повалили бездыханное тело Романа рядом со мной, не заботясь о его удобстве, и с шумом захлопнули багажник.

– Ну все, давайте, расходимся. Костян, отвези этот мешок мусора к обрыву и скинь с него, а ты, Андрюха, езжай следом, заберешь Костяна после того, как он выполнит дело. Я поеду обратно на базу, вы приедете следом. Только, пацаны, убедитесь, что машина взорвалась и его тело сгорело там дотла. Все, вперед. Шавки, наверное, уже близко. Выезжаем по дороге в объезд основной, чтобы не нарваться на шестерок.

Сначала я услышала звук одной отъезжающей машины, следом второй. Машина, в которой сидели мы, тронулась с места третьей.

Все время, пока шел разговор между бандитами и мы не выехали с места, я сидела, не шевелясь, не дыша, и даже моргнуть боялась. Одно неверное движение, и они бы поняли, что тут есть кто-то еще. И тогда моя жизнь точно была бы кончена.

Водитель нашей машины был в настроении, сначала восхищался тачкой, а после, со словами «посмотрим, что слушает этот придурок», он врубил музыку.

Мощные басы заиграли на весь салон, и это привело меня в чувство.

Если не предпринять что-то, то вместе с этим Романом с обрыва сбросят и меня! И я сгорю там заживо! Весь ужас происходящего накрыл меня, вводя в приступ паники. И единственное, что я понимала, – мое спасение лежит сейчас рядом со мной и подыхает, и тянет за собой меня. Но я не хочу!

Осторожно откинув одеяло, я наконец выбралась из темени и, увидев то, что лежало передо мной, крикнула от ужаса. Меня спасла громкая музыка и вовремя прикрытый рукой рот.

Кровавое месиво открылось моему взору, я не видела ни одного сантиметра тела, не залитого кровью. Его лицо уже опухло и ничуть не походило на физиономию того самоуверенного парня, который предстал передо мной всего пару часов назад. Глаза заплыли, и даже если бы он попытался их приоткрыть, то не смог бы это сделать. Да, они его действительно избили до смерти.

Осторожно протянула к нему руку, чтобы проверить дыхание. Но ничего не почувствовала. Неужели он действительно умер?! А говорил, что рядом с ним я буду в безопасности! И что теперь мне делать?! Как выбраться из этой чертовой машины целой и невредимой?!

Глава 5

Мысленно я уже умерла, похоронила себя, даже представила, как Юрка приехал проводить меня в последний путь, а над моей могилкой плачут