– Отдыхаешь перед очередным блюдом?

– Да, ведь я сегодня плавала.

Тори удивленно посмотрела на Минди, не улавливая связь между плаванием и режимом потребления еды. Дороти это заметила и поспешила объяснить:

– Доктор посоветовал Минди после любых физических упражнений за обедом или ужином делать паузы между блюдами.

Тори улыбнулась и нежно посмотрела на девочку. Жизнь дочери обрастала прежде неизвестными и необычайно интересными для нее деталями. Рэнд же, усердно пережевывая большой кусок мяса, не обращал внимания на подобные мелочи.

– Тебе нравится, как Джералдайн готовит цветную капусту? – спросила она у Минди.

Та, скрестив руки на груди, сделала уморительную гримасу.

– Цветную капусту? Фи! Это все одно, что коровьи блины!

Тори чуть было не расхохоталась. Но, увидев серьезные лица Дороти и Рэнда, вовремя удержалась и без тени улыбки переспросила:

– Коровьи блины? О какой гадости ты говоришь за столом!

– Цветная капуста пахнет еще хуже! – упрямо настаивала Минди.

– Нет, ты не права, – все так же серьезно продолжала пикантный спор Тори. – Да ты, наверное, никогда и не пробовала цветной капусты! Ну хорошо, а что же ты любишь?

– Больше всего на свете я люблю мороженое, арахисовое масло и клубничные пироги, которые печет Джералдайн.

Тори лукаво посмотрела на нее и, подцепив вилкой немного цветной капусты, положила ее в рот, изобразив на лице необычайное удовольствие.

– Ты даже не представляешь, какая это вкуснятина! Ничуть не хуже твоего любимого клубничного пирога.

– А вот и неправда! У нее нет такого чудесного аромата.

– Советую тебе все-таки попробовать.

Трое взрослых с необыкновенной серьезностью уставились на Минди, следя за тем, как она неохотно берет микроскопический кусочек капусты и начинает лениво жевать.

– Ну и как? – спросила Тори.

– Обыкновенное овощное варево. А что у нас на десейт?

– Скажи правильно: «десер-р-рт», – строго поправила внучку Дороти.

– Десеу-у-ут, – протянула Минди, обиженно оттопырив нижнюю губу.

– Надо будет показать ее логопеду. А на десерт – слоеный пирог с фруктовой начинкой.

– Ура! – радостно закричала Минди и захлопала в ладоши.

Тори не отрывала от дочери обожающего взгляда. Впрочем, девочка и впрямь была очаровательна.

– Папа, ты уже доел мясо? – спросила она, нетерпеливо поглядывая в сторону кухни. – Тогда попроси Джералдайн принести пирог!

– Сейчас.

– Ой, а можно я сама?

– Не уронишь?

– Нет! Я понесу его очень осторожно. А потом, Джералдайн ведь будет рядом.

– Бог с тобой. Неси пирог!

Минди, вскочив из-за стола, побежала на кухню. Проводив ее взглядом, Тори посмотрела на Дороти.

– Только вам я обязана этим прелестным ребенком. Поверьте, у меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность!

В глазах Дороти задрожали слезы, которые она безуспешно попыталась скрыть.

– Спасибо за добрые слова, Тори. Я безумно люблю Минди и стараюсь быть ей полезной по мере сил. Но иной раз мне кажется, что она не по годам умна, и я начинаю бояться, что не смогу многого ей дать. А вообще-то мне с ней очень легко. Минди послушная, а главное – очень спокойная и добрая девочка.

Рэнд внимательно следил за этим разговором, и в его душе рос протест. Эти двое не сговариваясь заключили между собой мир во имя дочери и внучки! Такого он никак не ожидал. В матери Рэнд привык видеть верного союзника, но сейчас ситуация явно менялась не в его пользу. Причем случилось это как раз тогда, когда поддержка Дороти была ему необходима для того, чтобы выдворить Тори с ранчо.

– Ты возвращаешься в Оклахому или переночуешь в Лоутоне? – ледяным тоном спросил он жену.

Рэнд имел в виду небольшой городок, расположенный на полпути от Оклахома-Сити до ранчо, в полутора часах езды на автомобиле. Но как раз это-то и не устраивало Рэнда, так как он вовсе не был уверен, что Тори, переночевав в Лоутоне, не вернется утром на ранчо.

– В Лоутоне, – ответила она, хотя и понимала, что это вызовет очередной взрыв раздражения. – Я забронировала номер в тамошней гостинице.

Реакция Рэнда не заставила себя ждать. Он досадливо прикусил нижнюю губу, лицо его посерело, брови насупились. Мрачно взглянув на Тори, он сказал:

– К чему все это? Зачем тратить лишнее время и нервы, когда можно сразу вернуться в Оклахома-Сити и оставить наконец нас в покое! Ты сегодня вволю наобщалась с Минди, и думаю, что этой встречи тебе хватит еще года на три.

Тори вспыхнула, услышав новое оскорбление, но сдержалась и спокойно ответила:

– Ты провел с Минди в общей сложности почти четыре года, но почему-то не считаешь, что этого достаточно.

Глаза Рэнда злобно блеснули, и он уже открыл рот, чтобы ответить, но тут в гостиную торжественно вошла Минди со слоеным пирогом в руках. Следом шла Джералдайн.

Преклонный возраст не мешал Джералдайн проворно хлопотать около стола. Невысокого роста, полная, с лучезарной улыбкой на круглом румяном лице, она была похожа на свежеиспеченную булочку. Большие карие глаза были полны энергии и жизнерадостности. Минди она боготворила, а Тори любила с детства и всегда защищала. Особенно когда разговор о ней заходил в присутствии Рэнда: молодого хозяина Джералдайн не очень-то уважала и совсем не боялась.

Собрав со стола грязную посуду и пожурив Тори за то, что та мало ела, она поставила перед каждым блюдечко с клубникой и тарелочку со слоеным фруктовым пирогом. Тори поблагодарила ее улыбкой. Наклонившись к ней, Джералдайн прошептала:

– Дорогая, такая улыбка может растопить не только крем на пироге, но и любое сердце. Только не стоит тратить ее на такую старуху, как я. Здесь найдется кое-кто более достойный. – И она указала глазами на Рэнда.

Несмотря на шепот, эти слова были произнесены так, чтобы Рэнд их услышал. Тори густо покраснела, а Рэнд, быстро взглянув на нее, насмешливо прищурился и ответил, обращаясь к Джералдайн:

– Я не менее бесперспективный объект для ослепительных улыбок миссис Тори, ибо имею против них устойчивый иммунитет.

Тори вздрогнула, как от пощечины, но промолчала и занялась фруктовым пирогом. Джералдайн же демонстративно пробормотала себе под нос, не прекращая протирать свободную часть стола:

– Просто удивительно, как могут вроде бы умные люди……

– Джералдайн, прошу вас, замолчите же наконец!

Обычно Рэнд терпеливо сносил ворчание старой прислуги, но не тогда, когда дело касалось его жены. В подобных случаях он становился невменяемым. Так произошло и сейчас. Все сидевшие за столом замолкли в ожидании бури. И она неминуемо бы разразилась, но тут распахнулась дверь и на пороге возникла фигура человека с длиннейшей черной бородой, растрепанной шевелюрой и круглым лицом с нарочито свирепым выражением. Оглядев комнату, он пробасил: