Майк отрицательно покачал головой.

– Вы сами не верите в то, что говорите, Тори! Ведь именно Рэнд был инициатором вашего брака. Более того, он буквально заставил вас выйти за него замуж! И только из-за дурацкой гордости не упрашивает вернуться. Я уверен в этом!

Тори понимала, что это далеко не так, но спорить не стала. Ее семейная лодка, потерпев крушение, безвозвратно затонула, и ничего изменить уже было нельзя. И она с горечью сказала:

– Мне нет дела до гордости или мужского самолюбия Рэнда. Я тоже не лишена гордости, но сумела смирить ее и приехала сюда, чтобы бороться за дочь…. И уж поскольку я здесь, то могла бы помочь вам наладить работу компьютера, если бы Рэнд не был против.

– Вы намерены отстаивать родительские права?

– Естественно. Но так, чтобы не травмировать Минди. Она меня не помнит, и не надо сейчас открывать ей, кто я. Мне хочется, чтобы мы стали друзьями. Тогда ей, возможно, будет легче понять, почему мы разошлись с ее отцом, и простить меня.

– Но это-то вы, надеюсь, объяснили Рэнду?

– Пыталась.

– Когда?

– Сегодня перед вашим приходом.

– И что же?

– Ничего. Мои слова отскакивали от него, как от стенки горох.

– Не спешите с выводами. Он сейчас видит в вас угрозу для себя, а потому ощетинился. Пусть успокоится.

– Я ничем не угрожаю ему. И даже кое о чем жалею. Но не в моих силах изменить прошлое.

– Вы собираетесь жить на ранчо, как и секретарши, работавшие здесь раньше?

– И много их было?

– С полдюжины. Они здесь не задерживались. Не выносили жизни в глуши. Правда, последняя не отказалась бы поработать здесь подольше. Но ее привлекало не ранчо, а его хозяин.

Тори от удивления вытаращила глаза.

– Ну и чем же все кончилось? – спросила она, почувствовав в сердце неожиданный укол ревности.

– Рэнд ее выгнал. Но перед отъездом эта девица перетряхнула в компьютере всю память, и важнейшие документы оказались похороненными в утробе этого электронного монстра. Это стало настоящей трагедией: ведь мы уничтожили все печатные копии, а они нужны сейчас позарез. Мы просто в отчаянии!

– Понято. Это было очень серьезно?

– Потеря файлов?

– Нет, роман Рэнда с секретаршей.

Майк откинулся на спинку кресла и громко захохотал. Его богатырская грудь вздымалась и опадала как кузнечные мехи. Тори уставилась на пуговицы его фланелевой рубашки, которые, казалось, вот-вот отскочат. Майк заметил ее взгляд и, отсмеявшись, спросил:

– Я кажусь вам дураком?

Тори несмотря на напряжение усмехнулась:

– Вы воплощение благоразумия и осторожности, Майк, и могли бы стать профессиональным психологом и советником в самых высоких сферах.

– С моими габаритами и физиономией я отпугнул бы всех клиентов!

– Ничего. С вашей медвежьей силой вы просто свяжете их и не отпустите до тех пор, пока каждый сполна не заплатит за консультацию.

Майк хитро усмехнулся и предложил:

– Давайте для начала я свяжу вас с Рэндом и прочту вам лекцию на тему: «Проблемы общения и личных контактов в современном мире». А потом привяжу к своей кушетке. Идет?

Тори густо покраснела. Она невольно представила себя и Рэнда привязанными к кушетке Майка. Даже мысль о такой невероятной физической близости с Рэндом повергла ее в страстный трепет….

– Вы ужасный циник, Майк! – сказала она, шутливо нахмурив брови.

– А вы форменная принцесса-недотрога.

– Вот уж нет! Я бы даже не отказалась стать очередной секретаршей Рэнда!

Майк снова рассмеялся.

– Знаете что, Тори? Мне пришла в голову мысль получше: я привяжу вашего муженька на конюшне, дам вам плетку – и стегайте его до тех пор, пока не поумнеет!

– Такая картина меня вдохновляет!

И они расхохотались вместе. Тори отметила про себя, что впервые за целый год она смеялась от души…

Отзвук их веселья прокатился по всему дому и ранил возвращавшегося в гостиную Рэнда в самое сердце. Он тоже давно забыл, как звучит смех жены, и это напоминание вызвало в нем противоречивые чувства.

Укладывая Минди спать, Рэнд немного успокоился, даже несмотря на то, что черты лица дочки, волосы, улыбка постоянно напоминали ему Тори. Да, девочка очень похожа на мать, но он ни за что не отдаст ее!

Твердая решимость была написана на лице Рэнда, когда он вошел в гостиную. Смех у камина тотчас же смолк, хотя ни Тори, ни Майк не подали вида, что заметили раздражение хозяина дома. Тем не менее Майк счел за лучшее ретироваться.

– Минди уже заснула или еще в состоянии выслушать на ночь сказку?

Рэнд знал, какое удовольствие доставляет Майку общение с его дочкой. Да и Минди была искренне привязана к этому большому и доброму человеку.

– Когда я уходил из спальни, она делала вид, что вот-вот заснет. Думаю, сейчас она играет.

– Ох уж этот несносный ребенок! – нарочито сердито воскликнул Майк. – Пойду поговорю с ней. Меня она послушает!

– Попробуй! – усмехнулся Рэнд. Всем было известно, что Минди вьет из управляющего веревки.

Майк извинился и направился в детскую. В гостиной воцарилась гнетущая тишина. Рэнд и Тори впервые за этот день остались наедине, и напряженность между ними, возраставшая с каждой минутой, казалось, достигла предела. Тори не знала, с чего начать разговор с почти уже бывшим супругом. Рэнд первым нарушил молчание:

– Тебе пора ехать в Лоутон. Темнеет – и кто-то уже наверняка беспокоится. Зачем заставлять дружка нервничать?

– Дружка?

– Ну, приятеля, любовника – кого бы то ни было! – сквозь зубы процедил Рэнд. Первые месяцы их разлуки он буквально истязал себя мыслями о любовниках жены, поскольку был уверен, что темперамент Тори не позволит ей долго обходиться без мужчины.

Руки Тори непроизвольно сжались в кулаки, а лицо сделалось пунцово-красным. Еще мгновение – и она ударила бы мужа, но сумела сдержаться и, дрожа от гнева, проговорила:

– Да как ты мог.… Я никогда…… – Но осеклась, вспомнив, что оказалась в постели с Рэндом в первую же ночь знакомства. Конечно, он не преминет напомнить ей об этом! – У меня нет любовника, – сказала женщина упавшим голосом.

Рэнд, заметив ее колебание, усмотрел в нем признак вины. Казалось, подтверждаются самые худшие его подозрения. Возможно, сегодня Тори и не спешит к любовнику, но в том, что таковой у нее есть, Рэнд не сомневался.

– Ты с ним повздорила и хочешь на время здесь укрыться?! – не помня себя от ярости, закричал Рэнд. – Или тебе не терпится получить свободу, чтобы узаконить ваши отношения? Отвечай!