— Знаю. Но блок В теперь мало на что похож. Жуткое зрелище. Ревяка оказался живой бомбой. Биоорганическая взрывчатка. Я просканировал двух оставшихся. Кажутся чистыми, но будь осторожна. Ублюдки и впрямь взрываются, бросаясь в лицо.

— Так вот почему у тебя такой вид.

— Да. Будь осторожна.

— Буду. Особенно теперь. — Джерфель помедлила и слегка улыбнулась. — Одно мне в тебе нравится, Тристин. Ты удачлив, а это немало.

— Нельзя всегда полагаться на удачу, — Тристин выбрался из командирского кресла.

— Нельзя. Но она выручает.

— Готова?

— Все понятно.

Тристин стал отключаться сперва от журнала, а затем и вовсе от линии, чувствуя, как в сеть вплывает аура Джерфель. Прочистил горло.

— Благовония помогают. Спасибо.

— Недостаточно, славный малыш, но я рада, что воскурения притупляют этот запах.

Он вымучил из себя улыбку, прежде чем повернулся. И на ватных ногах потащился к своей каютке.

— Рила, отключайтесь, заступила Джерфель. Обращайтесь к ней, если объявится новая порция ревяк, прежде чем сменитесь. — Конечно, появление ревяк маловероятно, а попусту сержант не станет беспокоить дежурного офицера, но Тристин не знал, что еще сказать.

— Понял, сэр.

Он потащился дальше, думая, что вообще-то следовало бы податься в зал для тренировок. Да, в самом деле. Но ноги сами понесли его к его каюте и койке. Ему удалось лечь и сомкнуть веки, прежде чем его омыла волна черноты. Восемь с половиной часов подключения и всего час перерыва. Слишком много. Явно слишком много.

«И Он возлюбит тебя и благословит тебя и умножит тебя. Он благословит также плод твоего чрева и плод твоей земли, твой хлеб, твое вино, твое масло и все труды твоих кузниц и труды орудий твоих орудий, и возрастание всего того, что дал Он тебе в мирах, в которые Пророк Его привел тебя, как обещал он твоим отцам и отцам твоих отцов.

Будешь ты благословен превыше всякого люда во всех мирах и владениях твоего Отца до тех пор, пока станешь внимать словам Его Пророка.

Ты истребишь всякий люд, какой Господь твой Бог предаст тебе; твои глаза не станут ведать жалости к нему; и не станешь ты служить чуждым богам, ни богам земли, ни богам кузницы, ни богам монеты, ибо то будут силки на тебя.

Но не говори в сердце твоем: эти миры больше, чем я. Как мы пренебрежем ими?

Не страшись язычников, тех, кто поклоняется ложным богам и тех, кто станет тебя увещевать. Давай поразмыслим вместе, ибо благоустроенные миры — это всего лишь силки, и не смогут они устоять перед верой в Отца твоего Господа.

Внимай своему Отцу и словам Пророка, и ты вспомнишь, что Господь Бог сделал Фараону. И тем, кто предался душой богу злата и прочих дорогих металлов и тем, кто не видел многих строений в доме Отца твоего и отчаивался в пыли древнего Содома, или тем, кто отчаивался и сгинул в пепле древней Земли.

Резные кумиры других богов сожгли Землю в пламени небес и глубин; и не бери этих технологий и этих верований, которые на них, не бери их себе, а не то будешь уловлен в силки, ибо это мерзость перед лицом Господа Бога твоего, как вещает Пророк Его.

И да не устрашат они тебя, ибо Господь Бог с тобою, могучий Бог и ужасный. И он предаст их властителей в твои руки, и ты истребишь самые их имена под небесами. Не будет ни мужчины, ни женщины, какие устояли бы против тебя, не устоят и те, кто иначе жил бы вечно, и ты обратишь их в прах, а на прахе этом возведешь новые строения в доме Отца твоего, ибо такова Его воля».

Книга Торена.

Первоначальное издание

В 06–50 Тристин с кружкой Подкрепунчика в руке пересек пространство между камбузом и центром управления, осознавая, что Ворен наблюдает за ним из командирского кресла. Запах воскурений поутих, но аммиаком по-прежнему разило, как и горько-цитрусовым Подкрепунчиком. Ну и Подкрепунчик с ним.

— У вас бодрый вид, — Ворен выпрямился. — Я рад, что больше не пахнет этим ладаном.

— Не так уж бодро я себя чувствую.

Глаза Ворена на миг остекленели, когда он выходил из системы. Затем он встал.

— Терпеть не могу смены дежурства. Каждые лишние полчаса убийственны…

— Что-нибудь случилось?

— Нет. Высматривал что-нибудь посущественней, чем дурацкий параглайдер. Ни черта. Впрочем, проклятые ревяки скоро дадут о себе знать. Держу пари. Но это твоя забота. А я на боковую. — Ворен встал и зевнул. Затем повернулся и потащился к каютам с койками, проводя рукой по темно-русым волосам.

Устроившись в командирском кресле, Тристин просканировал ждавшие его сообщения. Большей частью обычная песня. За исключением трех.

«Тристану Десоллу, Пост Безопасности, Восточная Алая Тройка от Контроля Периметра. Получили от вас 1651 13/10/788 касательно новой ревтактики. Оцениваем комплекс данных и параметры. Ждите новых советов».

Новых советов? О чем? Чего не сообщил ему ПерКон?

Второе, от Квентара, было еще короче:

«Тристин, Уэслин не получил вовремя ваше предупреждение. Тихий ужас. Второй отряд с давешнего параглайдера попер на Восточную Алую Шестерку в то же время, когда первый на вас. Гнусные ревяки».

Он по-настоящему и не знал Уэслина, лишь смутно припоминал, что тот невысок, но шире и еще смуглей, чем обычные представители Эко-Техов.

Третье послание поистине озадачивало:

«Тристану Десоллу, Пост Безопасности, Восточная Алая Тройка. Явиться в Медцентр, Клисин, Мара, 09–00, 10/21/788 для осмотра по фархканской программе. День зачтется как служебный».

Фархканская программа? Это еще что за чушь? Он задействовал свой файл для поиска по ключевому слову, пока разворачивал счетверенный экран. Судя по изображениям, все оборонительное оборудование действовало. Никакого движения на сотни кайев его участка Периметра; никаких бурь, занимающихся над пустошами. Хотя ранее полудня бури обычно не давали о себе знать.

Дзинь Певучий ментальный звон оповестил Тристина, что система обнаружила ссылки на фархкан. Тристин пробежался по ним, кивая всякий раз, как что-то припоминалось. Когда он заканчивал офицерскую подготовку при Службе, все будущие командиры получили приглашение принять участие в исследовании, проводимом культурной миссией фархкан. Это означало периодически повторяющиеся глубокие врачебные обследования и дополнительные беседы. За участие полагался ежегодный бонус почти в три процента его основного жалованья. Он подписался, прошел первое обследование и вскоре начисто забыл о договоре.

Тристин пожал плечами. Если по случаю обследования официально отпускают с рубежа, это дополнительное благо. Вероятно, он даже вправе рассчитывать, что проведет часть дня с Эзилдьей. Вновь сосредоточившись на четвероэкранье, он выпрямился в командирском кресле.