Но положа руку на сердце, разве мог он сказать ей такое? Конечно, нет.

Год спустя

— Леди Фиона, неужели завтра вы собираетесь уехать? До меня дошли слухи, что армия короля уже на подходе и скоро опять появится на севере. Сейчас не самое подходящее время пересекать границу Шотландии. Это небезопасно.

Фиона замялась, затем, взяв себя в руки, решительно взглянула в иссеченное годами лицо старого рыцаря. Решение уехать вынашивалось не один месяц.

— Судя по всему, сэр Джордж, король Эдуард полон решимости разбить шотландцев наголову. Боюсь, мы можем упустить благоприятное время для такой поездки, и в этом случае мы так никогда и не выберемся отсюда. — Фиона попыталась улыбнуться, но губы плохо слушались ее, сомнения и страх сковали ей сердце.

В темных глазах сэра Джорджа возникло выражение нежного упрека. Будучи среднего роста, он казался более массивным и высоким за счет хорошо развитой мускулатуры, шрамы на его лице и руках напоминали о былых сражениях. В глубине сердца Фиона чувствовала искреннюю благодарность к этому суровому на вид, но доброму рыцарю, поддержавшему ее в трудную минуту. Иметь такого верного друга было огромным утешением для измученной и исстрадавшейся Фионы.

А страданий на ее долю выпало немало. Ровно год назад погиб ее муж. Более того, по злой иронии судьбы у них были отняты принадлежавшие им земли. Обида и возмущение от свершившейся несправедливости по-прежнему не давали покоя Фионе.

Она не сомневалась, что слухи о союзе, заключенном между ее мужем и шотландским графом Кирклендом, достигли ушей короля Эдуарда. Однако поскольку это были ничем не подтвержденные слухи и Генри нельзя было обвинить в измене, король решил действовать хитростью. Он позволил одному из своих фаворитов — грубому и жадному сэру Роланду Дюпре — предъявить якобы законные права на владение их землями. Возмущенный Генри отказался внять такой наглой выдумке. И тогда сэр Роланд при молчаливой поддержке короля вторгся в его владения, штурмом овладел замком и убил его владельца. Причем едва ли в честной схватке.

Фиона закрыла глаза, и перед ее мысленным взором опять возникли подробности той страшной ночи, разрушившей ее счастье и круто изменившей всю ее жизнь.

Та ночь вначале была очень тихой. Стража на стенах и башнях потеряла бдительность, что позволило врагам проникнуть внутрь замка и захватить врасплох спящий гарнизон. Разбуженные шумом Генри и преданные ему рыцари бились храбро и отчаянно, они защищали жизнь своих жен и детей. Однако отразить внезапное и жестокое нападение они не могли, слишком неравными оказались силы.

Превосходивший своей численностью, вооруженный до зубов противник не знал жалости: Генри и многие его воины погибли. Те же, кто уцелел, сложили оружие к ногам победителей, моля о пощаде. Вассалы Генри тоже поспешили признать сэра Роберта Дюпре своим новым господином.

Но только не сэр Джордж. Он первый, если не единственный, сразу после гибели сэра Генри принес клятву верности его сыну и наследнику десятилетнему Спенсеру. Именно благодаря сэру Джорджу Фионе и Спенсеру удалось выбраться из замка.

Дрожа от страха, Фиона, ее служанка и отец Ниалл шли следом за сэром Джорджем по сырому, покрытому плесенью тайному ходу, который вывел их из замка наружу. Раненого Спенсера на импровизированных носилках несли отец Ниалл и Фиона. Каждый стон раненого мальчика болью отзывался в ее сердце.

Ужас гнал их вперед. До сих пор Фиона помнила запах сырости, шуршание, писк крыс под ногами и приглушенный звон мечей последних защитников замка, сохранивших верность своему погибшему хозяину.

Туннель привел в пещеру, где они провели немного времени, которое показалось чуть ли не вечностью, пока сэр Джордж ходил в разведку. Наконец он вернулся, держа в руках поводья нескольких украденных лошадей. Уже светало, когда измученные беглецы поскакали прочь от замка, прислушиваясь, нет ли за ними погони.

К счастью, их никто не преследовал. В полном отчаянии Фиона направилась к своему старшему брату Гарольду. Прибыв к нему на седьмой день пути, они не встретили особенного гостеприимства. Тем не менее он не отказал им ни в крове, ни в пище.

— Сэр Джордж, вот вы где!

В звонком мальчишеском голосе звучала неподдельная радость. Обернувшись, Фиона увидела, как Спенсер шагал через полный народу двор замка. Как обычно, ее сердце сжалось от тревоги за мальчика, который, сильно хромая, пробирался между повозками, лошадьми, крестьянами и слугами, сновавшими взад и вперед.

Хромота мальчика была заметна издалека. Во время штурма замка у него оказалась сломана правая нога. Кости срослись неправильно, и теперь правая нога была намного короче левой. Увечье ребенка служило постоянным напоминанием как о перенесенных ужасах, так и о разбитой жизни, которую, как ни старайся, а восстановить в прежнем виде уже никогда не удастся.

Когда Спенсер приблизился, одна из охотничьих собак прыгнула ему на грудь. Хромой мальчик не сумел удержать равновесия и упал. Фиона вскрикнула от волнения, но, зная, как болезненно мальчик воспринимает свой физический недостаток, как не любит, когда его жалеют, она поспешно взяла себя в руки, делая вид, будто ничего особенного не произошло.

Больше всего Спенсер нуждался не в жалости, а в вере в него самого, и Фиона, как могла, поддерживала в нем веру в то, что в один прекрасный день его физический недостаток исчезнет и он опять станет здоровым и сильным.

Раздосадованный Спенсер отпихнул собаку, которая, играя, пыталась лизнуть его в лицо. Спенсер, тяжело дыша, с искаженным от напряжения лицом, пытался самостоятельно встать. Двигался он медленно и осторожно, пока наконец не выпрямился. Радостная улыбка озарила его лицо. Моргнув несколько раз, чтобы прогнать душившие ее слезы, Фиона одобрительно кивнула ему головой.

Сын с довольным видом кивнул ей в ответ.

— М-да, прошло столько месяцев, а он все такой же неловкий и слабый, — буркнул сэр Джордж, озабоченно глядя на мальчика.

— Напротив, с каждой неделей он выглядит все лучше и бодрее, — быстро возразила Фиона.

— Он может владеть мечом?

— Да.

— Уверенно и хорошо?

— Ему едва исполнилось одиннадцать, — укоризненно ответила Фиона.

— Впервые мальчик взял в руки меч, когда ему было пять лет. — Сэр Джордж продолжал как бы рассуждать вслух. — Я лично проследил за тем, чтобы ему сделали деревянный меч.

— Но вы же знаете, мой брат не разрешил мальчику упражняться с мечом. — Фиона продолжала защищать сына, раздосадованная тем, что ее родной брат не верит, что Спенсер научится как следует владеть мечом. — Отец Ниалл пытается обучить его кое-каким приемам, но ведь он священник, и меч — это не его призвание. А я уверена: если Спенсер получит должную подготовку, он со временем будет владеть мечом, как настоящий рыцарь, и хромота ему не помешает. Надо только дать ему возможность учиться.