героя. Сердце Феликса было наполнено доверху смешением боли и усталости, а тут ещё и любимая жена его покинула. Казалось бы, что может быть хуже? На мученика вдруг накатилась огромная паника. Бедолага совершенно не понимал, что же делать с этим резким приливом эмоций, ведь даже до этого он такого не ощущал.

В этом сумасшедшем порыве разного рода мыслей вдруг в голову Феликса пришла мысль, которая лучше и вовсе бы никогда не приходила. Желание убить по новой, однако с гораздо большей силой, воцарилось в разбитом сердце нашего уже совсем запутавшегося героя. Феликс немедленно принял решение и в неопрятной домашней одежде из самой что ни на есть дешёвой ткани вышел из дома. Единственной вещью, которую он взял, был острый кухонный нож, с помощью которого только сегодня утром Грета готовила завтрак. Нойманн обыскивал все переулки большой пустой улицы, на которой находился главный банк городка, и в одной из них нашёл человека. Слабого, немощного, спящего несчастливца, кажется, без определённого места жительства. Феликс, долго сверля взглядом свою цель, всё же набросился на бедолагу, словно дикий зверь, в пещеру которого вошёл незнакомец, и начал беспощадно рубить его этим же кухонным ножом.

Хоть наш убийца, скорее всего, понимал, что его жертва скончалась сразу, ещё после первых двух-трёх ударов, он всё равно бесжалостно продолжал кромсать бездыханное тело несчастливца. Спустя некоторое время зверь закончил расправу над своей жертвой и… заплакал. Вероятно, прежний Феликс Нойманн, наконец, вернулся. Беднягой вновь овладело уже привычное ему душераздирающее чувство вины. Нашему герою казалось, что в этот пока что ужаснейший день своей гнусной жизни умерла какая-то важная частичка его души. Прямо сейчас Феликс чувствовал себя самым отвратительным человеком на Земле, а может даже во всей Вселенной. Он думал, что настолько зверское убийство не совершал даже самый безжалостный и заядлый преступник на этой полной несправедливости планете.

Наш герой взял окровавленный кухонный нож, которым совершил такое мерзкое злодеяние, и убежал домой. По-прежнему рыдая и ощущая странное чувство дежавю, страдалец вошёл в своё место жительства. Однако никто его не встретил. Вспомнив про уход своей любимой жены, Феликс закрылся в своей комнате и заплакал пуще прежнего. Он долго лежал, всё ещё виня себя во всех бедах на Земле: в сегодняшнем зверском убийстве, уходе жены и особенно в написании этой треклятой картины с плакучей ивой, с которой начались его темнейшие времена. Вскоре Феликс, чей мозг был абсолютно перегружен самыми ужасными мыслями, уснул крепким сном.

Глава VIII – Попытка

Проснулся наш герой в раннем пятом часу утра, хотя практически и не спал, лишь иногда подрёмывал, тревожно вспоминая о прошедшем кошмарном дне. Он до сих пор не мог забыть то происшествие, случившееся вчерашним утром, хотя, скорее всего, никогда его и не забудет, даже если сильно захочет. Вероятно, даже после тяжёлой амнезии или промывке мозгов, единственное, что бы помнил наш бедняга – это его расставание с Гретой. Яркое солнце, слепившее сонные очи Феликса, вдруг озарило его затуманенное сознание. Внезапно наш герой приободрился, подумав, что проблема, связанная с жесточайшим уходом жены, возможно, ещё вполне решаема. Он посчитал, что простой разговор по душам сможет расставить все точки над и, хоть малым образом успокоив душу нашего бедного героя, а может даже вернув любимую жену обратно.

Около часа Феликс настраивал себя на этот храбрый поступок, обдумывая каждый исход событий по несколько раз. И вот уже наступил шестой час утра. Наш отважный герой понял, что пора действовать, понимая, что по-другому ничего не выйдет, и он продолжит жить с огромной тяжестью на душе. Храбрец набрал номер своей возлюбленной и, немного подождав, дождался ответа. Между двумя разлучёнными начался разговор. Почему-то у Феликса было странное ощущение, связанное с тем, что его жена уже знала об этом звонке заранее.

– Здравствуй, Грета, я бы хотел… – не успел закончить наш бедняга, как его извинительную речь прервали.

– Слышать тебя не желаю! – вскричала, казалось, сонная Грета очень грубым тоном на несчастного Феликса и положила трубку.

Вероятно, ещё не придумали таких слов, способных хоть в малейшей степени описать настолько плачевное состояние Феликса. Даже если сам Бог спустился бы на землю, увидев нашего бедолагу, то просто заплакал бы от жалости к нему. Этот «разговор» если можно его так назвать, положил начало куда более страшной стадии жизни Феликса. Хотя, казалось бы, куда же ещё хуже. Начало великой депрессии и полного исчезновения стремления к жизни. И это лишь малая часть того, что наш бедняга испытает в это время. Никто ни за что и никогда не захотел бы оказаться в той ситуации, в которой находился он. Единственное, чего прямо сейчас хотел Феликс от этой жестокой жизни – быть пойманным и казнённым самым безжалостным образом, максимально получить по заслугам за все свои грехи. Страдалец считал, что смерть – это единственное возможное спасение для такого отвратительного существа, как он, хоть и являлось оно, как думал Феликс, слишком лёгким наказанием для него. Однако расследование по этим двум смертоубийствам вели совсем не долго, ведь было зарегистрированно слишком жалкое количество улик, да и объём преступления не такой значительный, хоть его и хватало для того, чтобы наш герой полностью возненавидел себя и всё, что с ним связано. Бедняга устал существовать в этой бесконечной погоне за счастьем, мимолётным, словно цветение лотоса, окончательно сдавшись. «Счастья нет и всё тут», – отныне считал Феликс. После этого случая прошло около трёх месяцев.

Глава IX – Ад во плоти

Этот долгий период времени можно смело назвать настоящим адом для человека, ведь прошёл он для Феликса воистину мучительным образом. Эти ужасные три месяца были полны душераздирающей тоски, опустошения и прочих негативных эмоций, которым люди только сумели придумать какие-то наименования. Даже такой представитель человеческого рода, как наш герой, максимальным образом отдалённый от большей части всего социума, в буквальном смысле чуть ли не сходил с ума от недостатка живого общения с другими особями. Скорее всего, наш старый Феликс Нойманн давным-давно исчез в поисках себя и своего недосягаемого счастья. Остался лишь тот «Феликс», которому из всех существующих чувств человека присущи лишь чувства неполноценности, страха и тяжелейшей вины. Возможно, та самая светлая часть его души всё ещё борется с этой толпой негативных эмоций, ведя бой, можно сказать, с другой частью себя – тенью. Однако, понимая, что бой с тенью – это лишь бой с самим собой, этот лучик надежды всё сильнее затухает, пока и вовсе не исчезнет.