— В гостинице «Юбилейная», прилетел вчера из Внуково. Мы с женой живем в столице.

— Приезжайте. Диктую адрес.

Закончив разговор, Сошников положил свой старенький самсунг на стол и подошел к открытому окну «гостинки». Год назад он уволился в запас в возрасте сорока восьми лет, начав офицерскую карьеру ротным замполитом после окончания военно-политического училища, а завершив в одной из закрытых организаций, именуемых спецслужбами. За пять лет до «дембеля» Сошников по-хорошему расстался с женой, которой надоели дальние гарнизоны, бессонные ночи в тревожном ожидании срочно выехавшего куда-то по приказу мужа и вся их беспокойная и не поддающаяся никакому планированию жизнь. Накопленных средств подполковнику хватило на покупку малогабаритной однокомнатной квартиры в Южнограде, к военной пенсии добавилась зарплата сотрудника отдела безопасности машиностроительного завода, и наступило для Сергея Леонидовича время спокойное и размеренное — работа с девяти утра до шести вечера, рыбалка и посещение нового футбольного стадиона по выходным, да еще перечитывание классической литературы, полюбившейся с давних школьных лет. Особенно радовал тот факт, что можно стало высыпаться по ночам, не ожидать в любой момент срочного вызова и необходимости по несколько суток находиться на ногах. Жизнь вообще стала похожей на непрекращающийся выходной или бессрочный отпуск, нынешняя работа ни в какое сравнение не шла с прежней, полной нагрузок как физических, так и умственных. Сейчас он отвечал только за ограниченный список обязанностей, все зависело только от него самого. В прошлом было иначе. С первых же дней офицерской службы Сошников столкнулся с людьми — солдатами, сержантами, прапорщиками, офицерами и служащими Советской армии. У каждого из них были свои особенности характера и биографии, манеры общения и темперамент, свои сильные и слабые стороны. Часто невозможно было предвидеть, как поведет себя человек в той или иной ситуации, что можно от него ожидать. Однажды ему пришлось успокаивать солдата, который получил письмо от давно овдовевшей матери, живущей за несколько тысяч километров от воинской части.

Местное начальство собиралось забрать у нее участок земли, который потребовался работавшему водителем директора совхоза соседу. Мать с горечью писала, что никто ее не защитит, никому она не нужна. Сын переживал, просил десятидневный отпуск, чтобы съездить и разобраться во всем, можно было только гадать, чем бы такая поездка закончилась. Сошников попросил парня потерпеть немного, обещал помочь. Тот согласился. Однако как он мог помочь в такой вот непростой ситуации? Молодой офицер растерялся, но выход подсказали опытные политработники. Сошников направился на почту, заказал разговор с начальником военкомата того района, откуда призывался солдат. И незнакомый ему майор пообещал, что вопрос решит. И не подвел — через несколько дней мать сообщила сыну телеграммой, что участок остался за ней, директора вызвали в райком партии и строго предупредили. Конечно, так получалось не всегда, чужая душа — потемки. Хорошо, что солдат слово сдержал, не сорвался, не сбежал из части — а такое тоже бывало. Теперь же не нужно было думать и беспокоиться о других, выполняй себе каждый день несложные обязанности, и порядок.

И вот вдруг — этот нежданный звонок человека, с которым действительно случилась большая беда. Упомянутого им Пашу Григорьева Сошников помнил еще зампотехом роты в своем родном автобате, сейчас тот возглавлял в столице крупную транспортную компанию, и они изредка общались по телефону, поздравляя друг друга с днем рождения и двадцать третьим февраля. Искать пропавших людей Сошникову приходилось — и в горных аулах, и в пустынных кишлаках, и в огромных мегаполисах, и в сибирской тайге, но тогда он носил на плечах погоны и за ним стояла вся мощь государства. А чем сейчас отставник способен был помочь подавленному горем отцу? Но и отказать Сошников не мог и теперь смотрел на садящееся за соседние высотки солнце и думал о том, как бы деликатно объяснить незнакомому человеку всю ограниченность своих нынешних возможностей. Когда раздался звонок и он открыл входную дверь, то увидел перед собой высокого седеющего брюнета с усталым небритым лицом и мешками под глазами, одетого в дорогой импортный синий костюм в полоску, белую сорочку, модный красный галстук и начищенные до блеска черные туфли. Сошников пригласил Лопатина войти, обменялся с ним рукопожатием и провел на кухню.

— Чай или кофе? — первым делом поинтересовался он у гостя.

Лопатин отказался:

— Нет, спасибо. Давайте перейдем сразу к делу.

— Хорошо, — кивнул Сошников, — но хочу предупредить вас сразу: гораздо лучше с вашей проблемой справятся ребята из городского уголовного розыска, поиск пропавших входит в их прямые обязанности.

— Да был я уже в полиции, — усмехнулся невесело Лопатин, — и парень там серьезный занимается этим делом, но он один, а пропавших много, понимаете? Я ведь родился в Южнограде, здесь бизнес свой начинал, а потом уж перебрался в Москву. Начальство из городского УВД знаю неплохо, они не против, чтобы вы подключились к расследованию. А за вознаграждение не беспокойтесь, я для розысков дочки никаких денег не пожалею.

Лопатин достал из кармана пиджака и протянул Сошникову свою визитку, на ней он значился генеральным директором строительно-монтажной фирмы «ПарадизЭкоБилд».

— Но я ведь работаю на машзаводе, — попытался возразить хозяин квартиры гостю.

— С Прохоровым вашим я тоже договорюсь, мы с ним вместе учились в местном университете. Так как, Сергей Леонидович, не откажете?

Сошников пожал плечами:

— Ну, если вы так настаиваете. Ладно, договорились. Слушаю вас внимательно, Юрий Петрович.

Лопатин принялся рассказывать, Сошников изредка задавал вопросы, уточнял. Минут через двадцать общая картина стала ему ясна, и, как всегда, сразу же появилось несколько версий произошедшего. Оксана Лопатина поступила на исторический факультет Южноградского университета после школы без особого труда, через несколько лет родители переехали в столицу, и отец предложил ей перевестись в МГУ, но дочь не захотела покидать родной город и осталась жить с бабушкой, которая два года назад умерла, завещав внучке свою двухкомнатную квартиру в центре. Оксана окончила вуз с красным дипломом и была принята в аспирантуру. В феврале дочь гостила несколько дней у родителей в столице, рассказывала восторженно о своем участии в археологических экспедициях в степях Причерноморья и Нижнего Поволжья, о планируемой поездке летом на остров Крит. А две недели назад ее научный руководитель профессор Свиридов был убит в своем дачном коттедже на окраине города во время попытки ограбления, о чем опечаленная девушка сообщила отцу по телефону. Лопатин тогда не увидел в случившемся никакой опасности для Оксаны — криминальные вторжения на дачи происходят, к сожалению, нередко, порой они заканчиваются трагически для владельцев. Поэтому известие о том, что дочь ушла в университет позавчера утром из элитного дома с консьержкой на входе и больше никто ее не видел, явилось для предпринимателя настоящим шоком. Лопатин немедленно прилетел в Южноград, посетил УВД и получил заверения, что будет делаться все возможное для организации поисков. Он позвонил деловому партнеру Григорьеву, чтобы предупредить о своем отсутствии в Москве на неопределенное время, и тот посоветовал обратиться к Сошникову.