Помедлив секунду на верхней площадке, Элвис пошел по коридору к двери. Странно, что они все еще в городе… Он не ожидал увидеть их после того, как Эмма Сэндс забрала свой шикарный автомобиль из гаража Билла. И уж меньше всего он рассчитывал по возвращении

Домой услышать восторженные крики Грейси за три двери от его собственной комнаты.

Подойдя к их двери, он помешкал, потом заглянул в комнату. Эмма только что выпрямилась, стоя у шкафа с ящиками, прижала руку к пояснице и потянулась.

– Ну хватит, Грейси, – проговорила она тем мягким, мелодичным контральто с легким акцентом, который шериф хорошо запомнил. – Ты ведешь себя как маленькая обезьянка.

Элвис смотрел на ее роскошное тело, слушал медлительный южный говор и размышлял о том, где же муж этой женщины. Острое желание узнать как можно больше о жизни Эммы удивило его самого. Обычно Элвиса ничуть не интересовали такие вещи.

Страшно зачесалась отсутствующая кисть руки, оторванная при взрыве автомобиля. Не думая о том, что делает, он потер ее о джинсы в том месте, где прикреплялся протез. Это превратилось в условный рефлекс. Таким образом Элвис снимал фантомные боли. Одновременно, почти автоматически, он привычным взглядом осматривал комнату, схватывая мельчайшие детали.

Первый вывод: Эмма Сэндс не на отдыхе. Элвис понял это, увидев, как она поставила на комод маленький телевизор и видеомагнитофон. Люди не возят с собой такие вещи, выезжая на неделю за город. Ну и что? Он пожал массивными плечами. Что из этого? Может, она переезжает. Однако инстинкт полицейского говорил ему, что это не так.

Грейси вертелась, почесывалась, как обезьянка, издавала неясные звуки, которые становились все громче. В конце концов Эмма отбросила пижамку, схватила дочь на руки, крепко прижала к себе, зажав ладошки девочки.

– Все, я сказала – хватит.

Она произнесла это строгим тоном, но тут же поцеловала дочь в разгоревшуюся щечку и упала вместе с ней на кровать, на спину. Грейси высвободила руки, обнял; мать за шею, потерлась щекой о ее грудь, засунула палец в рот.

Эмма убрала спутавшиеся завитки с румяных щек дочери и попыталась успокоить ее:

– Мы мешаем соседям. Вряд ли им нравится, как ты кричишь и визжишь. Может, они хотят почитать или посмотреть телевизор.

– Глейси – девочка-обезьянка.

– Да, я знаю. И знаю, что ты устала, и знаю, что я сама тебя завела. Но все, моя сладкая, больше никакого шума, иначе мама от разговоров перейдет к делу. Сомневаюсь, что тебе очень хочется узнать, как это будет.

Грейси зевнула, не вынимая палец изо рта.

– Ладно…

– Хочешь принять ванну, моя сладкая? Там, в конце коридора, есть большая ванна. У нас еще осталось немного пены, которая тебе так нравится.

– Хочу позвонить дедушке.

Эмма вся сжалась. Однако через несколько секунд усилием воли заставила себя расслабиться.

– А.., дедушки сейчас нет дома. – Она говорила нарочито небрежно. – Боюсь, до возвращения мы не сможем ему позвонить. Хочешь почитать книжку?

Элвис резко выпрямился. Она отлично ведет себя с ребенком. Просто великолепно. Однако полицейский в нем сразу распознал ложь и насторожился. Интересно, что скрывает эта женщина… Он нахмурился. Какое ему До этого дело? Она ведь не нарушила закон. И вообще – такое любопытство к чужим делам ему вовсе не свойственно. Что это с ним?

И тем не менее любопытство снедало его. Из-за необычного интереса, который эта женщина пробудила в нем, Элвис стал менее осторожен и в конце концов выдал себя излишне резким движением.

Уловив чье-то присутствие, Эмма повернула голову, увидела в приоткрытой двери огромную тень, закрывшую собой весь проход. Сердце ее бешено застучало, она инстинктивно стиснула в объятиях дочь, отодвинулась на край кровати и попыталась сесть.

Заметив ее испуг, Элвис приоткрыл дверь пошире и вышел на свет.

– Добрый вечер, миссис Сэндс.

– Шериф Доннелли! – Эмма помолчала в нерешительности. – Это вы открыли дверь?

– Нет, мэм. Она была открыта, когда я подошел.

Элвис не мог сказать, что дверь открыла ее дочь. Ведь тогда пришлось бы признаться в том, что он стоял на нижней площадке, наблюдая за ними, – в сущности, подглядывал, как какой-нибудь ничтожный зевака. Он опустил глаза на ребенка.

Прижавшись щекой к материнской груди, девочка не отводила взгляд и сосала указательный палец.

Эмма наклонила голову.

– Грейси…

Грейси нерешительно подняла глаза и устремила виноватый взгляд на мать.

– Это ты открыла дверь?

Грейси вытянула губы трубочкой, несколько раз с силой втянула в рот палец – видимо, для того, чтобы набраться храбрости.

* * *

– Угу…

– Ты выходила из комнаты?

В первую секунду Грейси явно намеревалась это отрицать. На сегодня с нее достаточно признаний. Но этот великан смотрит на нее не отрываясь и как будто читает ее мысли.., как Санта-Клаус.

– Угу…

– Грейс Мелина Сэндс, ты помнишь, что я говорила тебе? Ни в коем случае не открывать дверь номера в отеле и не выбегать из комнаты без меня.

– Мамочка, но здесь же нет ни машин, ни гузовиков. – Глаза Грейси наполнились слезами, нижняя губа задрожала. Она зарылась головой в грудь матери.

Элвис пришел в ужас. Господи! Он совсем не хотел доставлять неприятности этому ребенку. По щеке девочки скатилась крупная слеза. Нет, этого шериф не мог вынести.

– Здесь безопасно, миссис Сэндс. И в коридоре с ней ничего плохого не случилось бы. Здесь никто не причинил бы ей никакого вреда.

Слезы на щеках Грейс мгновенно высохли. Изумленно моргая, она пристально смотрела на великана. Презрительного отношения к себе Грейс, возможно, и не распознала бы, но то, что сейчас ее хотят защитить, поняла сразу.

Эмма внимательно разглядывала Элвиса, пораженная тем, что одна детская слеза привела этого сурового гиганта в такое смятение. У него наверняка нет детей.

– Вы живете здесь, шериф?

– Да, мэм. В конце коридора.

Ему это было удобно. Близко от места работы, и, кроме того, не надо самому возиться с обедами, заботиться о доме и саде.

Эмма решила, что пора бы ему оставить их обеих в покое.

– Да, кажется, обстановка здесь не такая, как в тех мотелях, где мы останавливались до этого. А так как мы проживем здесь по крайней мере неделю… – она снова опустила глаза на дочь, – то все остальные правила обсудим завтра утром, мисс Сэндс. – Эмма спустила дочь с рук на матрас. – Наверное, и ванну отложим до завтра. Ты уже устала за день, Пойди-ка принеси что почитать, и пора переодеваться в пижаму.