— Гобби, мыться, — приказала я, приглядываясь к табурету.

Конечно, для плетения макраме у меня в школе имелся челночок специальный, но в Некросе ничего подобного точно не найти, так что будем использовать подручные средства.

— Мыться! — повторно приказала я монстру.

Нежить стыдливо прикрылась костями.

— Полотенце возьми, — посоветовала я. — Иди, шестая дверь налево. Живо.

И едва зомби ушел, начала торопливо листать конспект, захваченный с собой при переводе в Академию некромантии. Нашла. Открыла раздел «Целительные плетения» и полезла за шелковым шнурком, сразу выбирая черный моток. Почему черный? Меньше внимания в обители некромантов привлечет. Ну а выбор направления макраме объяснялся просто — лечебные артефакты должны соприкасаться с кожей всем плетением, замыкаться, направлять потоки в тело, и да — замыкание должно происходить уже на теле, чего с теми же ювелирными изделиями не всегда добьешься. А кому будет приятно, если, например, колечко начнут плавить прямо на пальце? Вот-вот.

Итак, для начала я сплела браслет, в него вплела оникс — заготовка, основное сделаю, когда Гобби явится. Следующим была сеть — ничего особенного, наденется на сломанные кости — если не сработает как артефакт восстановления, будет чем-то вроде гипса, что тоже неплохо, третьим… А потом меня понесло. В лучшем смысле этого слова — меня накрыло вдохновением. Чистыми эмоциями! И, поддавшись вдохновению, я вплела в сеть дуб — дерево священное, но, самое главное, связующее, и две бусины рябины — древа истинного исцеления, и добавила несколько крупных бусин осины, решив, что свойства этого защищающего от магии дерева нам тоже пригодятся, а после пальцы сами потянулись за полированными пластинками бузины. Вообще следовало бы использовать березу, как дерево традиционное для исцеляющих артефактов, но я почему-то взяла бузину — дерево, посвященное смерти и применяемое исключительно для обрядов некромантии. Вдохновение определенно толкало на эксперименты.

Хлопнула дверь.

Вскинув голову, увидела Гобби — желтовато-белого местами, точнее в местах, где он вымыл кости.

— Одежду тебе поискать нужно, — заметила задумчиво.

Челюсть зомби отвисла повторно.

— Да не переживай, мы почти одного роста, так что отдам тебе старую спортивную форму.

Умертвие взвыло. Я подумала, с чего бы, но тут Гобби указал на розово-желтый комплект из брюк и рубашки.

— Это моя пижама, — успокоила я его, а после добавила: — И она очень сдержанной расцветки.

Умертвие грохнулось на пол, придерживая, однако, полотенце на бедрах.

— Там есть что скрывать? — почему-то спросила я.

В ответ мне вполне сурово продемонстрировали кулак.

— Прости, — мгновенно извинилась я, — просто мясо же и кожа с костей…

— Гррр!

— Ясно, прости, — в очередной раз извинилась я.

Пальцы между тем взялись выплетать следующий амулет. Просто нет артефактов восстановления кожного покрова, амулеты есть, потому как амулеты кратковременного действия и самоуничтожаются по завершении работы, а артефакты, как постоянный источник силы, для подобных нужд не используются.

— Костюм в шкафу, — вновь увлекаясь, сообщила Гобби.

И больше меня для мира как живых, так и неживых просто не было. Артефакт Кхада — простейший накопитель силы — на Мертвых играх силы же будет немеряно, не так ли. Нет, на победу я совершенно не рассчитывала, и мысли даже не было, но не может артефактор, пусть даже и бывший, в смысле несостоявшийся, пройти мимо дармовой силы. Тем более мне понадобится мно-о-ого силы на восстановление Гобби. Так что я, включая горелку для расплавления серебра, торопливо выбирала заготовки. Три тонких серебряных колечка, девять треугольничков из горного хрусталя, одна капля ртути. Традиционно использовался кристалл, вообще способность кристаллов к преломлению и накоплению силы испокон веков приводила к их повсеместному использованию, но все же я предпочла ртуть — металл, мало того что изменчивый, но также способный преобразовывать энергию. То что нужно, в общем, а необходимый эффект преломления вполне обеспечат и кристаллики горного хрусталя. Сам амулет был прост — три колечка, каждое последующее меньше первого, располагались одно в другом, скреплялись кристаллами хрусталя, в центре помещалась в стазис капля ртути, сейчас сверкающая как капелька росы на паутине. Но едва амулет напитается силой, ртуть будет представлять собой переливающийся, будто отполированный, диск. В теории. Что выйдет на практике, время покажет.

— Ыыы, — произнес Гобби.

— Мне тоже нравится, — ответила не оборачиваясь и не поднимая головы. — Активирую перед боем, сейчас пока не мешай, цепочку приделаю.

И вот приделать цепочку самое сложное в артефактах подобного уровня — надо, чтобы он держался, и в то же время, чтобы, не дай Тьма, не исказить структуру преломления. Буду откровенна — ничего не выходило. Плюнув на это дело, повязала белый шелковый шнурок, в качестве крепления использовав соломку — не особо надежно, зато не помешает накопителю достойно работать.

— Ыыы, — вновь попытался привлечь мое внимание зомби.

— Не сейчас, Гобби, — отмахнулась я, отложив амулет и принимаясь за следующий, — нам нужно максимально использовать Мертвые игры для восстановления тебя, ну насколько это возможно.

Умертвие умолкло, вероятно прислушиваясь. Я же продолжила:

— Посидишь где-нибудь в кустах, потом тихонечко дашь себя победить, и все. Главное, сразу не побеждайся, чтобы ты подольше побыл на арене и накопитель наполнился посильнее. Если моя теория верна, мы тебе и кости срастить сможем, и даже зубы восстановить.

Больше Гобби меня не отвлекал. Отошел к стене, сел на стул, сложил руки на коленях и даже не дышал. В смысле образно не дышал, а так-то он давно не дышал. А я творила в порыве вдохновения и экспериментировала на грани фола. После умертвие покорно терпело такие издевательства, как надевание всех амулетов, артефактов и талисманов. Терпело молча. Даже когда, подпалив края шелкового шнура, я чуть-чуть увлеклась и по всей комнате разнесся запах горелой плоти.

Не помню, как я доползла до кровати и повалилась на нее…

* * *

— Мертвые игры! Мертвые игры! Каро, хорош дрыхнуть! — орал кто-то у меня над ухом.

Молча пошарила по постели, схватила что-то и запустила куда-то…

— Каро, сдурела?! Вставай, уже десять, построение игроков скоро!

Медленно села, растерла лицо, открыла глаза. В дверях толпились девчонки с нашего курса, рядом с кроватью две подружки и меняненавистницы — Унна Вейлар и Арика Стейвер. Обе типичные некромантки — темноволосые, белокожие, черноглазые, высокие, стройные… Когда я только приехала в Некрос, подумала, что все некроманты себе кости наращивают, в смысле, чтобы стать выше. А еще на диетах сидят, чтобы быть стройными. Любой, наверное, так думал — почти все адепты Некроса худые, высокие, бледные и в основном темноволосые. Смотрим на себя в зеркало — невысокая, полненькая, не то чтобы толстая, на диету садиться нет желания, но и стройности повышенной не наблюдается, а еще у меня волосы светло-каштановые, в данный момент всклокоченные и растрепанные, и да — лицо помятое, я опять моськой в подушку спала.