— Не валяй дурака, Квинси. Ты что, забыл, как это делается? — возмутился второй пират, с вожделением глядя на обнаженную грудь Кэти.

Квинси попробовал повалить Кэти на койку. Она неистово сопротивлялась, проявляя неведомую ей раньше силу, которая была рождена ужасом и отчаянием. Она укусила насильника, глубоко вонзив зубы в его жилистое запястье, а когда он подался назад, она ухитрилась высвободить одну руку и наотмашь полоснуть ногтями по лицу. Выругавшись, Квинси занес над Кэти кулак, собираясь одним ударом решить неравную схватку. Кэти пронзительно закричала.

— Что за чертовщина здесь творится? — раздался чей-то суровый голос.

— Бросай девку, Квинси, это кэп, — прошипел старику соучастник, и тот проворно отдернул от Кэти руку, словно ее тело обожгло ему пальцы.

Шумно переведя дыхание, Кэти описала своим кулачком крутую дугу и стукнула Квинси по уху. Он заскулил и попятился, а раззадоренная Кэти ринулась на него, готовая разорвать своего мучителя на куски. Вдруг кто-то за ее спиной скрутил ее руки железной хваткой. В слепой панике Кэти попыталась лягнуть нового противника ногой.

— Хватит! — резко произнес невидимый враг и встряхнул Кэти с такой силой, что ей показалось, будто ее голова сейчас слетит с плеч.

Кэти перестала вырываться и осторожно обернулась. Ее взгляд встретили самые холодные и безжалостные глаза, какие она видела в своей жизни. Они были серыми и твердыми как гранит, а в их выражении явственно читалась угроза. Лицо было неподвижным и жестким. Усмирив Кэти, он перевел немигающий взгляд на незадачливую пару насильников. Кэти словно загипнотизированная продолжала рассматривать незнакомца.

Его иссиня-черные волосы вились кольцами; кожа также была смуглой, создавая странный контраст с прозрачной голубизной глаз. У него был длинный, резко очерченный нос и тонкая жесткая линия рта. Ему было не меньше тридцати лет, и Кэти чувствовала, с какой нечеловеческой силой он сжал ее руки. Он был очень высок, с тонкой талией и широкими мускулистыми плечами. Он был самым красивым мужчиной из тех, кого Кэти когда-либо видела.

Два флибустьера виновато съежились под его пронизывающим взглядом. Квинси пустился было в объяснения, но, увидев, что на лицо капитана надвигается зловещая тень, торопливо прикусил язык. Затем взгляд капитана уперся в Кэти, и она отвела глаза. Капитан слегка прищурился, как бы оценивая ее красоту. Стыдясь своей наготы, Кэти густо покраснела, но, не имея возможности прикрыться, стояла не шевелясь, негодуя в душе, что ей приходится выносить эту унизительную роль. Наконец капитан вновь сосредоточил внимание на матросах.

— Квинси, ОТэллоган, я отдал приказ отнестись к пленным со вниманием. Это не значит, что вам следует принуждать молодых женщин к… — Его тонкие губы тронула едва заметная усмешка. — И применять физическую силу к старушкам, — добавил он, заметив лежавшую на полу Марту, которая тихо застонала, приходя в себя.

Кэти вырвалась из его рук и подбежала к ожившей няне. Он проводил ее быстрым взглядом и снова вернулся к своим подчиненным.

— Но, кэп, мы только… — прохныкал Квинси. В глазах капитана сверкнула непритворная ярость, и Квинси непроизвольно попятился.

— Молчать! — холодно отрубил капитан и громко позвал: — Гарри!

В дверях каюты молниеносно возник молодой человек, одетый в безупречно подогнанную и отутюженную форму офицера британского флота. Он молодцевато отдал честь.

— Да, сэр?

— Доставь этих людей на «Маргариту» и запри в карцере. Позже я решу, что с ними делать.

— Да, сэр!

Гарри еще раз отдал честь и жестом приказал Квинси и ОТэллогану следовать за ним. Они угрюмо подчинились.

Кэти слушала, как удаляются их шаги, со смешанными чувствами. Конечно, она была рада избавиться от Квинси и его дружка, но ей вовсе не хотелось полагаться на милосердие капитана пиратской шайки. Окружавший его ореол безжалостности и жестокости ясно говорил Кэти о том, что, если бы он избрал ее своей жертвой, никто и ничто не смогло бы его остановить.

— Я должен принести извинения за поведение моих людей, — сказал он, поворачиваясь к Кэти, которая опустилась на колени рядом с Мартой. Он сопроводил свои слова вежливым поклоном. — Капитан Джонатан Хейл всецело к вашим услугам.

— Ваши извинения принимаются, капитан, — ответила Кэти с Достоинством, поднявшись на ноги и стянув на груди клочья шелка. Она смотрела на своего нового знакомого с недоверием. Его неожиданная вежливость вселяла в нее смутную тревогу. Кэти казалось, что он затеял с ней некую игру. Решив, что лучшим способом действий будет следовать заданному им тону, она протянула ему свою Ручку.

— Я — леди Кэтрин Олдли, дочь графа Бэдстока.

— Польщен честью познакомиться с вами, мадам.

Он поднес к губам ее руку. Его непринужденным, изящным движениям позавидовал бы любой лондонский денди. Убаюканная подчеркнуто джентльменским поведением Джонатана Хейла, Кэти мало-помалу стряхнула с себя испуг и даже начала говорить чуточку высокомерно.

— Эти негодяи избили мою служанку. Нужно немедленно позвать доктора.

— Конечно, мадам, — серьезно пообещал он.

Вдруг Джонатан Хейл рассмеялся и небрежно выпустил ее руку.

— Вот, значит, какие они, графини, — усмехнулся он, оглядывая Кэти с головы до ног. Он подошел к девушке вплотную. Кэти пришлось откинуть голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

— И сколько же вам лет, миледи?

Он шутливо щелкнул ее по кончику носа. В глазах Кэти полыхнули голубые молнии, но нахал вновь рассмеялся, словно наблюдал: что-то чрезвычайно забавное.

— Отвечай, птичка, а не то я подумаю, что ты не так уж молода и невинна, как выглядишь, и начну ухаживать за тобой всерьез.

Эти насмешливые слова взбесили Кэти, и она пнула наглеца, угодив обутой в сафьяновую туфельку ножкой в мускулистое бедро Хейла. Он вздрогнул от боли, ухватил Кэти за плечи и прижал к себе. Когда она попыталась впиться ему в лицо, он играючи поймал обе девичьи руки, бешено молотящие воздух, и скрутил их у нее за спиной. Лениво улыбнувшись в искаженное от ярости лицо Кэти, он приподнял свободную руку и положил ладонь на упругие, нежные полушария.

Ее кожу словно обожгло огнем! Мгновенно откликнувшись на прикосновение его пальцев, соски набухли и отвердели; дыхание Кэти участилось. Она извивалась, изо всей силы стараясь освободиться, но Хейл шутя расправлялся с ее отчаянными рывками. Он продолжал ласкать и поглаживать ее груди, и в его глазах помимо насмешки появилось какое-то новое, странное выражение.

— Сколько тебе лет, птичка? — снова спросил он.

Голос был мягкий и участливый, но в складках около его губ затаилась жестокая веселость. В ответ на ее молчание он кончиками пальцев начал нежно теребить соски. Она почувствовала что-то похожее на щемящую боль в глубине тела. Кэти ужаснуло происходящее с ней. Она была леди, невинная девушка, представительница одной из самых знатных английских семей. Когда это животное, этот дикарь осмелился прикоснуться своими руками к ее обнаженному телу, вместо того чтобы кричать или упасть в обморок, как поступила бы на ее месте любая благовоспитанная барышня, она стояла перед ним, даже не опустив глаз. Волна ярости и стыда с головой захлестнула Кэти, и, не думая, что за этим последует, она плюнула в его ухмыляющееся лицо.