— Протрут американцы глаза, — говорил Гейтс, размахивая руками так, будто дирижировал оркестром собственных мыслей, — подумают денек-другой и решат, что телевидение по обыкновению врет и что вот сейчас пойдем все на выборы и проголосуем, кого считать апостолом и кого Мессией. А даже допустить мысль о том, что Даниил не американец, унизительно! Конечно, наличие меня в «святой» тройке несколько смягчает ситуацию, но тот факт, что надо мной какой-то русский, превращает все в фарс. Так что, Владимир, не обойдется наша с тобой работа без активных военных действий, что лично на меня навевает уныние.

— Не грусти, старик, — парировал я. — В конце концов, это ведь вы считаете себя возлюбленной Богом нацией. У вас же каждый доллар Господа помнит, он весь в масонских знаках, как харя алкаша в склеротических прожилках. Демократия демократией, но одни ваши евангелисты чего стоят! Да и мормоны и всякие прочие блаженные, они-то ведь хоть какое-то значение да имеют. И весь Голливуд ваш как с наркоты срывается, так сразу в какую-нибудь веру впадает: Мадонна — уже Эсфирь, у нее весь дом в каббалистических веревочках, последняя надежда оттянуть приход климакса. Может, все-таки вы не настолько втемяшились в демократию? У вас негров до середины шестидесятых в правах поражали, а это ведь не так давно было. И большинство мусульман у вас черные. Билл, может, ты преувеличиваешь? Сейчас проведем пару сеансов в Штатах, сотворим чудеса, излечим всех от СПИДа и рака, и народ поверит. Куда он денется?!

— Поверит?! Во что он поверит? Что Мессия — еврейский мальчик с мамой из России?

— А в чем проблема? У вас весь Голливуд такие основали, да и с Гершвином точь-в-точь такая же история.

— Да, — взвился Билл, — но они расцвели благодаря Америке! Став законопослушными гражданами, доказав своей жизнью верность базовых ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ постулатов. А теперь все по-другому!

— Дорогой брат, — ответил я, — не волнуйся. Все же не наша задача нести мир, мы принесли меч. Время не убеждать, а судить. И если кто-то собирается упростить нашу задачу, выступая против Мессии, срывая с себя маски и представая в истинном сатанинском обличье, то это их проблема. И результат этой битвы заранее предрешен. Вспомни Лондон — мы победители! Енох небось зализывает раны уже где-то под Урюпинском.

— А почему ты решил, что старики не правы? — вспыхнул вдруг Билл, размахивая перед моим лицом надоевшими уже мне очками. — Ведь все, что они говорят, есть в Писании, вплоть до их собственного существования. И именно Енох и Илия, ветхозаветные патриархи, должны прийти на битву с Антихристом и пасть от его руки. Или что, будем делать вид, что не умеем читать и вся апокалиптическая литература прошла мимо нас?! Так вот, не поленись, набери в «конец света». Сразу убедишься, что Даниил скорее всего не Христос, а Антихрист!

Билл сорвался на крик. В процессе беседы он распалился настолько, что по его пухленьким щечкам побежали алые пятна, лоб покрылся испариной, и стало казаться, что скоро у него закатятся глаза и рот изойдет белой пеной. Чтобы остановить его истерику, я подошел к нему и подул прямо в рот, как это иногда делают родители, чтобы успокоить расплакавшихся детей. От неожиданности мой рассвирепевший брат растерялся и на миг замолчал, после чего вдруг громко рассмеялся. На глаза ему навернулись слезы. Он в изнеможении оперся об стол, и я еле успел подставить стул, чтобы Билл не рухнул на пол. Я осторожно начал:

— Понимаю, Билл, кризис среднего возраста! Не хочу тебя обижать, старик, но у меня он уже был, так что, извини, мысли твои мне близки и понятны. Начнем по порядку. Литературу читали все, с грамотностью проблем нет, только с чего это ты решил, что ей можно верить? Подумай сам, на поляне жизни всегда происходило постоянное столкновение сил добра и зла, причем зло с завидным постоянством побеждало. И при этом мы с тобой должны слепо верить в то, что весь мир сходил с ума, но продолжал писать, читать, а главное, сохранять в веках истинные знания?! Тот факт, что дьявол есть, для нас с тобой очевиден. Что он глубоко проник в церковь, общество и культуру, — сомнений не вызывает. Так почему же ты считаешь, что и литературу о Втором пришествии он тоже не отредактировал? Почитай любые тексты того времени — они же все только о политике тех дней. Просто страшно было получить по башке, вот и использовался эзопов язык, понятный тогда всем читателям, но ужасно таинственный для нас сегодня. Или ты на полном серьезе считаешь, что со дня на день все начнется по Иоанну Богослову, написавшему полный бред, черт-те когда, — простите, вырвалось, — и неясно, зачем? Да ты сам, если дури курнешь, и не таких зверей из моря повытаскиваешь! А так как ты великий Билл Гейтс, то потомки разглядят в этом тайный смысл, что они уже и так сделали с твоими маразматическими сочинениями доапостольской поры.

Глаза Билла угрожающе округлились.

— Шучу-шучу, дорогой брат! Хотел проверить реакцию, а то ты совсем в транс впал. А тут вот и румянец сошел, и взгляд стал злобно-осмысленным. Любишь свои книжки, ну и люби! Должен ведь хоть кто-то к ним хорошо относиться.

Я довольно усмехнулся, чувствуя, как Билл постепенно сникает под натиском моих аргументов.

— Кхм, итак, — откашлялся я, делая вид, что поправляю концертную бабочку, — продолжаем наш сеанс психотерапии для уставших апостолов и архангелов! Причем заметьте, уважаемый бизнесмен от Бога, совершенно бесплатный сеанс, что в корне противоречит моей журналистской сучности! Ой, простите, конечно, «сущности», что орфографически верно, но по сути неточно. Хватит истерить, братец Билл! Все, что было до нас, добром не назовешь, а то, что мы за пять минут верхушку Аль-Каеды прищучили, — уже добро. Кстати, патриархальных старичков мы не трогали, и не мы Еноха уважаемого пытались жизни лишить, это он нас камешками порихтовать хотел. И вот тебе последний и убийственный аргумент — а какая, собственно, разница, кто есть мистер Даниил? Ну предположим, что он Антихрист, что это меняет? Да нет таких злодеяний, которые не совершили бы люди над себе подобными за пять с лишним тысяч лет истории. Ничем уже нас не проймешь, даже за недолгую телевизионную историю уже все возможные злодеяния свершились в прямом эфире, послужив высокой цели роста рейтингов и удорожания рекламного времени в нашем дьявольском бизнесе. А если все-таки Даниил не тот, за кого мы его принимаем, так и вовсе никаких проблем. Значит, пройдет некоторое время и явится настоящий Спаситель, и Даниил окажется предтечей его. А следовательно, и наша с тобой роль исключительно положительная, ибо без предтечи не будет и Спасителя. Не мы с тобой писали этот вселенский сценарий, но если эти роли, замечу, заглавные роли, отведены нам с тобой, то уж давай соответствовать. А ответ мы узнаем в самом конце программы. И даже если он нам с тобой не понравится, то, по крайней мере, удовольствие от работы, с учетом наших возможностей, можно получать безграничное, вплоть до оказания помощи нуждающимся. Билл, ау! В этом месте от тебя требуется улыбочка понимания.

На мою фразу Билл не ответил, так как его взгляд был прикован к надписи, огненными буквами проступившей в воздухе прямо за моей спиной. Я даже чувствовал некоторое тепло, поскольку в сотворении указания принимали участие и белый, и черный огонь. Я обернулся — приказ был четким и не подразумевал задержки в исполнении. Подписи под ним не было, но у меня не возникло никакого сомнения в том, что такого рода телеграмму может позволить себе только один отправитель. Мы с Биллом бросились вон из номера, и, как только дверь за нами закрылась, надпись исчезла, не оставив запаха серы. Сторонний наблюдатель и без знания арамейского догадался бы, что приказ гласил: «Срочно ко мне!»