Ким не нашёл слов. Поблагодарив Хегая, он зашагал в Центральную, даже не посмотрев, идёт за ним дикарь или нет. Конечно, идёт, а как же. Суровая правда открылась ему во всей беспощадности: Ерик попал в Коллектор не просто так, не случайно.

Ерик здесь для того, и только для того, чтобы окончательно доконать его, Кима.

Их появление в Центральной вызвало ажиотаж, и Ким пожалел, что не может мимикрировать под мультибота. А вот Ерик, кажется, никакой неловкости не испытывал: вышагивал гордо, как будто только что был награждён медалью «За мужество при взятии анализа крови». И прикидывался, что ничьих взглядов не замечает.

Ким совершенно забыл про заморочку, но вовремя углядел, что рыжий Гриша услужливо помогает Ерику наливать бульон.

– Отдай, – Ким отобрал кружку и выплеснул содержимое в слив. Ерик вмиг ощетинился, а Гриша фальшиво изобразил непонимание.

– Он был с сахаром, – буркнул Ким. – Они тебя подостают, но недолго. Постарайся спокойно реагировать – если ты это вообще умеешь.

Ерик хмыкнул, и Ким понял, что последняя его фраза ушла в космический вакуум.

Он нашёл свободные места как можно дальше от остальных, и Ерик, едва сев, разом проглотил кружку бульона, а потом, не снижая темпа, зарылся в картофельное пюре с мясопастой.

– Почему нас тут собрали? – спросил он в паузе, которую через несколько минут понадобилось взять для дыхания. – Зачем столько детей?

– В смысле? Вообще в Коллекторе? А ты не знаешь? – Ким в очередной раз удивился.

Дикарь не ответил, только начал раздражающе чавкать.

– Значит, супервизор тебе расскажет, – решил Ким.

– А ты давно тут?

– Давно, – Ким послал дикарю мысленный приказ отвязаться.

– И чего ни с кем не водишься? Нос воротишь?

Тут Ким хотел было отрезать, что патлатых сумасшедших это не касается совершенно, но не успел.

– Воротит, – раздался глубокий голос Индры, а сам Индра, подошедший сзади, без спроса уселся рядом с дикарём и дружелюбно переставил свою порцию пюре на его поднос– На-ка: я смотрю, ты голодный…

Ерик буркнул: «Спасибо», – и продолжал с аппетитом разделываться с салатом из водорослей. С другой стороны рядом с Ериком сел Фарид, вальяжно закинув руку на спинку его стула, и Ким оказался один напротив всех.

– А просто Безрод у нас весьма необыкновенен. Особенности у него очень особенные, понимаешь? – задушевным тоном продолжал Индра. – «Белую комнату» два раза подряд выдавал… Дай-ка подумать… – Индра притворился, что вспоминает, а Ким почувствовал, как внутри всё обрывается. Всё-таки узнали откуда-то! – Ах, ну да, кроме него, никто не выдавал. А ведь будет, глядишь, и третий, правда, Безрод?

– Проваливай, Индра, – сказал Ким, заставляя себя поднять голову и посмотреть тому в глаза. Индра – выпендрёжник: выпендрёжные родители, выпендрёжные словечки… Даже имя – и то выпендрёжное. Спокойно, спокойно, нельзя выходить из себя. Что, если попробовать его… – Проваливай, Индра, она всё равно тебя не видит.

– Кто не видит? – Индра очевидно его не понял. Не сработало – конечно, всё как всегда…

– Она, – неуверенно повторил Ким, чувствуя, что теряется, и добавить ему нечего.

– Бредит, – констатировал Индра, опять поворачиваясь к Ерику и закидывая руку на спинку его стула. Ким видел, как с другой стороны Фарид подпирает кроссовкой ножку, так чтобы в любой момент стул можно было опрокинуть назад. – Ну так как?

– Что «как»? – Ерик положил ложку и посмотрел на Индру Ким тоже смотрел только на Индру: из этих двоих он был умнее.

– У тебя тоже особенности? – ласково спросил Индра. – Давай удиви нас!

– Обойдёшься, – отрубил Ерик, и в ту же секунду Ким уловил Индрин кивок и завопил: «Берегись!»

Но Ерик и не думал сопротивляться, он позволил Фариду уронить стул, но, вместо того чтобы беспомощно валяться на спине, кувырнулся дальше через голову и мигом вскочил. Кулаки у Ерика сжались, а зубы скрипнули так громко, что Ким даже перепугался. Дикарь прыгнул с места – быстро и высоко, оказался на столе и пяткой, не глядя, отфутболил миску с пюре прямо Фариду в лицо.

Ерик замер на полусогнутых, разведя локти и сверкая яркими цветными глазами. Ким нервно подумал, что, если вмешается Индра, придётся лезть и ему, а если он полезет на Индру то встречи с Хегаем точно не миновать. Но Индра не вмешался, он вдруг бросил: «Бэлла!» – и все, кроме Ерика, как по команде, обернулись.

Бэлла Марковна, младший супервизор, внушительно плыла прямо к ним по проходу между столами. За несколько шагов от неё веяло лавандой и штрафными санкциями.

– Фарид, в каком вы виде? Будете наказаны, – пророкотала она. – Ким, вы, кажется, должны после обеда быть у меня с новеньким? Так?

– Так, – почтительно отозвался Ким, кидая быстрый взгляд вверх, на Ерика. Тот ответил хищной белозубой ухмылкой.

– Тогда снимайте его со стола и идите за мной. Вы, я полагаю, уже пообедали.

Направляясь вслед за супервизором, Ким не удержался от смешка. Индра молча провожал их взглядом, а Фарид, казалось, вот-вот лопнет от бешенства.

– Спасибо за угощение, – добавил Ерик, легко спрыгивая со стола и пристраиваясь рядом.

Выходя из Центральной, Ким чувствовал себя почти весёлым, впервые за последние месяцы. Чтоб увидеть дружка Индры под гарниром из картошки, стоило потратить день на дикаря, ей-богу. И сам дикарь не сплоховал, уж на что безумный. Всё-таки иногда жизнь бывает приятной штукой.

Они дошли до кабинета младшего супервизора, и Бэлла Марковна грациозно повела на удивление миниатюрной ладошкой перед сенсором. Ким вошёл за ней следом, и первое, что он увидел, – это длинная фигура Сенны в кресле у стены.

Жизнь неудачника недолго бывает приятной штукой.

Бэлла Марковна поместилась за обширным столом, благородно отливающим лиловым металликом, и указала гостям на два стула. Садясь, Ким покосился на Сенну: кабинет заливал равномерный диодный свет, но всё равно складывалось ощущение, что псикодер притаился в тени.

– Пожалуй, начнём, – Бэлла Марковна положила одну на другую пухлые руки и устремила взгляд на Ерика: – Моя обязанность как младшего супервизора – рассказать новичку о жизни в Коллекторе и наших правилах. Что-то ты наверняка уже знаешь, так что, задавая вопросы…

– Зачем меня сюда привезли? – перебил её Ерик.

Одна бровь Бэллы Марковны приподнялась в лёгком изгибе.

– Ты ведь саморожденный. Большая редкость – ребёнок, появившийся на свет у двух родителей, как сотни и тысячи лет назад. Разве тебе неизвестно, что это значит?

Ерик помотал головой, и Бэлла Марковна вздохнула:

– Что ж… Ключевым в этом вопросе является понимание того, в чём особенность саморожденных в сравнении с синтетами. Кто такие синтеты, я надеюсь, ты знаешь?