Девочка на коленях превратилась в одно большое ухо. Зимовский косит на воробушка глазом, пташка изображает восторг – этот девичий трюк всегда срабатывает: старый осел, кажется, попался.

А Кролик затягивает «Соловьев». О, чудо! Еще несколько человек их помнят. Джазменам ничего не остается делать.

– Полюбите меня, – заявляет мне дама после очередного непродолжительного сна. – Поклянитесь, что полюбите.

И, словно кукла с хорошо подсевшими батарейками, переходит на ультразвук. На другом конце заплакал Киже – наголову разбитый генерал любовного фронта.

– Пу-у-усть солдаты немно-о-ого поспят! – печально и слаженно заканчивает руководимый Кроликом хор.

Взрыв энтузиазма! Фурор! Спиртное в знак благодарности подносят к нашему столику, кажется, ведрами.

– И девы-розы пьем дыханье! – вновь декламирует основатель бойцовского клуба, обнимая непонятно откуда свалившуюся деву-розу. Пудра на ее пиджаке лежит подобно перхоти. Кролик без зазрения совести щиплет деву за впечатляющий зад.

– Нет, нет и нет! – страдает Зимовский. – Вы не знаете, что значит настоящая тоска, которая не только за горло берет, но и наземь кидает…

И резко меняет тему:

Колокольчики мои, цветики степные!

Что глядите на меня, темно-голубые…

– В «Мадрид»! – трубит в рог, созывая верных рыцарей, Кролик. Вспомнив еще об одном тепленьком местечке, он дает сомлевшей девице неожиданную отставку, сбрасывая ее с колен, и признается залу:

– Там ждет сеньора с кастаньетами. Она спляшет на столе посреди серебра, золота и полных шампанского кубков!

– Хочу с вами! – испуганно пищит приклеившаяся к актеру подружка.

– О, невинность, – воркует Портос, безутешно пытаясь пригладить ее торчащие, как иголки у ежика, забавные волосики. – О, прелесть начинающей еще только распускаться весны. Сакура на склоне японской горы, уже осыпанной лепестками. Куда тебе, легкой, словно дуновение ветерка, спешить за спивающимися прожигателями жизни?!

– Где мой коммерческий директор? – горюет тем временем Кролик, не замечая только что произведенного им в директора Васеньку. – Приведите его ко мне, я хочу его лицезреть, о мои верные адъютанты! Мои преданные паши, мои шаловливые евнухи!

Ерофеевские ангелы вовсю резвятся над нашими головами. Официанты умоляют не бить посуду. У размахнувшегося было поручика тактично, но достаточно твердо успели отобрать огромный фужер.

– К черту! – взрывается поручик. – Где же королева? Я хочу светловолосую кошку!

– В «Мадрид»! – еще больше воодушевился Кролик. И обещает Киже: – Мы будем выбирать их, словно рабынь на невольничьем рынке. Достанем тебе креолку с перламутровыми зубами!

– Возьмите меня! – треплет Портоса девчонка. – Я хочу мулата!

Васенька сажает ее к себе на плечо. Японская сакура визжит и отчаянно мотает ногами.

– В «Мадрид»! – ревет Кролик, и мы готовы штурмовать само небо.

Вынырнув из разноцветного тумана, предводителя цепляет, как якорь, блондинка в черном. Ее донельзя расклешенные брюки мотаются, точно флаги. Бандерша уверенным приемчиком выхватывает из рук полководца брелок. Обращенный к нам взгляд представляет из себя немыслимые тонны льда.

– Крошечка моя, как ты меня нашла? – обескураженно интересуется Кролик. – Кто донес тебе, ах ты моя нетерпеливая…

– Немедленно отправляемся, – обрывает лирику фурия. – Забирай свое барахло!

Из когтей жертву она уже не выпускает: сует ему подмышку забытую папку. Кролик тотчас теряет вместилище наших планов. Тогда девица хватает папку сама и со всей своей добычей направляется к выходу.

Киже прорывает:

– Мадам! Вы не имеете никакого права так обращаться с мужчиной.

Он укоряет благодетеля:

– Ты же собирался одарить меня королевой!

– Какой королевой? – блондинка нешуточно насторожилась.

– Мне обещали фемину, – заявляет поручик. – Перламутровую крошку с тонким станом и всем таким прочим…

– Кто обещал? – начинает допрос девица с напором, который кого угодно может смутить – но только не Юлика.

– Мы что, в ментовке?! – орет Киже, окончательно расхрабрившись.

– Лапочка, – бормочет с видом младенца вконец осовевший Кролик. – Из любви к ближнему своему, я…

Блондинка свирепеет:

– Так, ноги в руки! И марш, марш. Левой, правой!

Она толкает Кролика, толкает еще раз – тот марширует к выходу.

– Быстро на заднее сиденье, и чтоб от тебя ни слуху ни духу! – продолжает приказывать разъяренная валькирия. – Не дыши на меня!

– Ребята, не Москва ль за нами?! – взбрыкивает Кролик. – Умремте ж под Москвой!

Затем внезапно артачится и садится на пол.

– Я никуда не пойду.

– Почему? – с трудом сдерживается лапочка.

– Я оставил на столе зажигалку.

– Ничего. У меня есть.

– Я забыл сигареты.

– Купим новые, – заявляет сильная половина. Но на Кролика поистине находит упрямство Тараса Бульбы:

– Мне нужны свои… Воо-о-н там, на столе, я их оставил! – и пытается вырваться.

– Я… тебе… покажу… зажигалку, – пыхтит девица с неожиданной силой отрывая Кролика от последней опоры – примчавшегося галопом на шум метрдотеля.

– Друзья мои! – взывает главный концессионер. – Я раздал визитки? До завтра! Приказываю – всем звонить. Мы начинаем! Эх, дубинушка, ухнем! Где мой коммерческий директор? Озолотимся! Обещаю! Слово банкира!

Застоявшийся «вольво» снимается с места и, рыская, уносится в ночь. У поручика не остается сил даже за угол завернуть: нервно орошает рекламно-картонного господина во фраке. Мы с Васенькой прикрываем его от парочки, вылезающей из какого-то уж совершенно сногсшибательного хромированного чудовища.

Дама тонет в лохматой шубе: искрятся глаза и босоножки. Спутник – квадрат с золотым ошейником. Небожители словно сквозь нас проходят в раек.

Мы на пороге тоже долго не задерживаемся. Тем более партнерша Зимовского посеяла гардеробный номер: пальто ей выдадут только в конце представления.

– А как же прогулки по крышам? – лепечет девочка, вибрируя на основательном норд-весте. – Поездка к морю? Букет из пальмовых листьев, кущи Иерусалима, в которых будем бродить до утра? Как стихи, свечи по вечерам и бутылка вина возле камина?

– Не обещайте деве юной любови вечной на земле, – прощаясь, ответствует пожилой арлекин.

– Я убью его! – окончательно звереет Киже. Дико на нас взглянув, он удалился во мрак. – Выхвачу ее из лап негодяя! Поставлю точки над «i»! – доносится из темноты. – Мне обещан гранатомет!