для сохранения их конфиденциальности и анонимности. Помимо работы в национальной службе здравоохранения, я имею частную практику и принимаю женщин (которые ранее могли не контактировать с психологическими или психиатрическими службами) для оценки состояния ребенка в контексте процессуальных действий и уголовных дел. Я включила в обсуждение анонимные материалы, взятые из этих случаев. Таким образом, клинический материал заимствован из широкого диапазона экспертиз и протоколов лечения женщин за восемнадцатилетний период. Некоторые истории представляют собой совокупность двух или более различных случаев, связанных с клиническими ситуациями, с которыми я столкнулась. Хотя я и изменила данные конкретных женщин и подробности их ситуаций, которые позволили бы их идентифицировать, я попыталась сохранить основные черты, которые наиболее ярко иллюстрируют природу женского насилия.

По сравнению с традиционной продолжительностью лечения в психоаналитической терапии, лечение, которое предлагаю я, носит краткосрочный характер: самое длительное лечение, как правило, не превышает по срокам двух-трех лет и проводится с частотой один раз в неделю. Хотя моя работа и основана на идеях психоанализа, я не собираюсь утверждать, что клинически описанная здесь работа представляет собой аналитическую психотерапию в традиционном смысле этого слова. Я использую инструменты судебной психотерапии, разработанной в Портмановской клинике, в которой клиническая практика направляется психодинамическим пониманием внутреннего мира преступника. Имея опыт работы в области клинической психологии, я достаточно осведомлена о концепциях, включающих контейнирование, перенос, контрперенос, частичный объект и психологические защиты, такие как проекция, проективная идентификация и идентификация с агрессором. Их я буду использовать в этой книге. Те, кто незнаком с терминологией, могут найти четкие определения и разъяснения психоаналитических терминов в «Словаре по психоанализу» Ж. Лапланша и Ж.-Б. Понталиса (Laplanche, Pontalis, 1988).

Главная цель книги: вызов отрицанию женского насилия

Хотя основное внимание в моей книге уделяется насилию, совершаемому женщинами, не менее важно распознавать насилие, совершаемое над женщинами из-за общественного отрицания их способности к агрессии и отказа признавать их моральные ценности. Возможно, что ревность, порождаемая идеализацией женщин, провоцирует их очернение, особенно дискредитацию матерей, когда те не оправдывают ожиданий, созданных возвышенными представлениями о материнстве и женственности.

Две важные причины игнорирования женского насилия — это, с одной стороны, широко распространенное отрицание женской агрессии и, с другой стороны, идеализация материнства. Еще одна причина — скрытный или глубоко личный характер женского насилия, извращенности или отклонения. «В большинстве случаев насилие совершается мужчинами, независимо от того, направлено ли оно против мужчин или женщин» (Mayhew et at, 1992). Но, когда женщины все же совершают акты насилия, они, скорее всего, делают это в частной обстановке, дома — против себя или своих детей. Чаще всего это скрытые преступления, не отражающиеся в криминальной статистике. Таким образом, в отличие от традиционно общественного поля деятельности мужчин, женское насилие совершается по большей части в домашних условиях, что в очередной раз подчеркивает вопрос о разграничении сфер влияния полов в обществе.

Когда женщина признается преступницей, то часто подвергается шельмованию, что в гораздо меньшей мере характерно в отношении мужчин. Основополагающая работа баронессы Хелены Кеннеди «Еву подставили», впервые опубликованная в 1992 г. (новое издание — 2005 г.), описывает обращение с женщинами в системе уголовного правосудия. Она демонстрирует, что глубокое непонимание со стороны судов приводит к несправедливой практике вынесения женщинам приговоров. Автор поднимает важнейший вопрос о влиянии общественного мнения. Социальные стереотипы в отношении женского поведения раскрываются в зале суда точно так же, как и в других жизненных сферах, и по сравнению с мужчиной, с женщиной-правонарушителем обращаются существенно строже.

В работах Вэллдон о женском насилии и извращениях описаны психодинамические процессы, которые формируют это поведение и трансгенерационную передачу извращенного и жестокого материнства (Welldon, 1991, 1992, 1993, 1994, 1996). Динора Пайнс описывает способы, которыми бессознательные конфликты выражаются через беременность, роды и сексуальность женщин (Pines, 1993). Эти процессы очевидны у женщин из моего клинического опыта, многие из которых психически неуравновешенны и проявляют насилие, которое они обрушивают на свое собственное тело и тела своих детей.

Существует множество проявлений женского насилия, требующих тщательного анализа и исследования. В этой работе я решила обсудить те из них, которые встречались в моей клинической практике чаще других. Это такие явления, как материнское насилие, самоповреждение и месть женщин, ставших жертвами мужского насилия. Из-за мучений и лишений женщин, которых и здесь описываю, материалы дел, возможно, покажутся драматичными и даже шокирующими. Я должна подчеркнуть, что имею дело с очень узкой группой пациентов, некоторые из них были осуждены за тяжкие преступления и приговорены к принудительной госпитализации и терапии.

Я также включила в книгу материалы, взятые из моих экспертиз женщин, проведенных для судебных разбирательств по вопросам опеки. Обычно меня просили дать оценку этим женщинам в связи с их уже имеющим место или предполагаемым жестоким обращением с детьми, а также в связи с обеспокоенностью местных властей по поводу того, что эти матери либо представляют реальный риск для своих детей, либо имеют серьезные трудности в защите их от жестокого обращения со стороны агрессивных партнеров. Несомненно, я говорю о женщинах с сильными психическими отклонениями, находящихся в стационарах, и оцениваю только тех матерей, относительно которых была выражена обеспокоенность, и кто, возможно, был известен социальным службам еще до того, как они стали матерями. Поэтому в значительной степени я описываю в своей книге женщин, насилие и депривация которых экстремальны; тем не менее, они наглядно иллюстрируют процессы и опыт, знакомые другим женщинам, не нарушавшим закон.

Я знаю, что существуют и другие серьезные проявления насилия у женщин, в том числе поджоги, насилие со стороны партнеров-лесбиянок, насилие со стороны банд и серийные убийства. Их я здесь не рассматриваю. Мое исследование следует воспринимать не как исчерпывающий отчет об огромной и недооцененной области женского насилия, а, скорее, как введение в нее.

Модель женского извращения: концептуальные основы

Представление о перверсии как о сексуализированной агрессии имеет отношение к пониманию женской агрессии. Я считаю, что многие разновидности самоповреждения, включая анорексию, являются женскими перверсиями, т. е. сексуализированным выражением агрессии, служащим для защиты человека от депрессии или даже психоза, и в случае женщин — направленным не к объективированному другому, а лишь к собственному телу или телу своих детей.

Вэллдон выделила и исследовала особую, уникальную категорию женских извращений. Она утверждает, что расстройства пищевого поведения, самоповреждение и материнский инцест могут быть отнесены к этой категории.

Репродуктивные функции