Джэнсон слабо улыбнулся. Придется извиниться перед Стивеном Бертом — он сомневался, что расположенный к его другу человек назовет его «Стиви», — но, похоже, здесь провода замкнулись. Джэнсон принимал далеко не все предложения из тех, с которыми к нему обращались, и уж это дело ему определенно не нужно. Надо как можно быстрее выпутываться из этого дурацкого положения.

— Я даже не знаю, что сказать, мистер Харнетт. Судя по вашим словам, у вас все под строгим контролем.

Харнетт кивнул без улыбки, признавая очевидное наблюдение.

— В моем корабле нет течи, мистер Джэнсон, — с самодовольной снисходительностью заявил он. — Наша деятельность по всему миру чертовски хорошо защищена. Так было всегда, и у нас еще ни разу не возникало никаких проблем. Не было ни утечки информации, ни провалов, ни даже крупных недостач. И, по-моему, кому как не мне это знать — тут мы с вами согласимся?

— Глава компании, не знающий, что происходит у него дома, только тешит себя иллюзиями, что является руководителем, ведь так? — спокойно откликнулся Джэнсон.

— Вот именно, — просиял Харнетт. — Вот именно. — Он устремил взгляд на устройство внутренней связи. — Послушайте, вас рекомендовали с лучшей стороны — я хочу сказать, Стиви ни о ком так высоко не отзывался, и я не сомневаюсь, вы знаете свое дело. Я очень признателен за то, что вы к нам заглянули, и, как я уже говорил, мне только остается пожалеть, что мы напрасно отняли ваше время...

Джэнсон отметил множественное число: «мы». Здесь чувствовался неприкрытый подтекст: «Я сожалею о том, что член высшего руководства компании доставил неудобство нам обоим». Можно не сомневаться, в самом ближайшем будущем Стивен Берт станет объектом уничижительных насмешек. Но все же Джэнсон решил позволить себе сказать на прощание несколько слов, хотя бы ради друга.

— Ничего страшного, — сказал он, поднимаясь с кресла и пожимая протянутую через стол руку. — Рад был услышать, что у вас все в полном порядке. — Склонив голову набок, он как бы мимоходом добавил: — Да, кстати, как насчет вашего «запечатанного предложения», которое вы только что направили по поводу контракта в Уругвае?

— Что вам об этом известно?

Харнетт встрепенулся; был задет обнаженный нерв.

— Вы ведь запросили девяносто три миллиона пятьсот сорок тысяч, не так ли?

Харнетт залился краской.

— Подождите. Я одобрил наше предложение только вчера утром. Черт побери, откуда вам известно...

— На вашем месте я был бы очень встревожен тем обстоятельством, что вашему французскому конкуренту, компании «Суэц Лионне», также известны эти цифры. Полагаю, вы скоро узнаете, что предложенная ими стоимость будет ровно на два процента ниже.

— Что? -взорвался вулканической яростью Харнетт. — Это вам сказал Стиви Берт?

— Стивен Берт не сообщил мне никакой информации. Кроме того, он занимается исключительно производством и не имеет никакого отношения к финансовым делам — разве ему известна сумма контракта?

Харнетт растерянно заморгал.

— Нет, — помолчав, признался он. — Берт никак не мог о ней узнать. Проклятие, никтоне мог о ней узнать. Мы отправили ее в зашифрованном виде по электронной почте прямо в министерство Уругвая.

— Однако, как видите, кое-кому она уже известна. Далее, ведь вас в этом году конкуренты обойдут уже не в первый раз, не так ли? Если точнее, за последние девять месяцев вас оставили с носом более десяти раз, причем все время из-за каких-то мелочей. А именно, из пятнадцати ваших предложений одиннадцать были отвергнуты. Как вы сказали, в строительном бизнесе бывают подъемы и спады.

Щеки Харнетта горели, но Джэнсон продолжал спокойным, дружеским тоном:

— Ну а в случае с Ванкувером вмешались другие соображения. Чёрт возьми, эксперты наблюдательного совета доложили, что в бетоне, используемом при строительстве свай, были обнаружены пластификаторы. Это значительно упрощает процесс заливки, но ухудшает прочностные характеристики бетона. Разумеется, вашей вины в этом нет — вы дали абсолютно четкие спецификации. Разве вы могли предполагать, что субподрядчик подкупит прораба и тот нарушит технологический процесс? Мелкая сошка берет каких-нибудь пять тысяч долларов, а из-за этого вы лишаетесь контракта стоимостью сто миллионов. Весьма забавно, правда? С другой стоны вам самим крупно не повезло с некоторыми закулисными операциями. Я хочу сказать, если вас интересует, почему сорвалась сделка в Ла-Пасе...

— Да? — воскликнул Харнетт, привставая в кресле.

— Скажем так: Раффи снова всех провел. Ваш эмиссар поверил Рафаэлю Нуньесу, когда тот пообещал ему, что взятка обязательно попадет к нужному министру. Естественно, до министра не дошло ни цента. Вы выбрали не того посредника — только и всего. В девяностые годы Раффи Нуньес таким образом оболванил многих. Все ваши конкуренты его уже хорошо знают. Они надрывали животы со смеху, наблюдая, как ваш поверенный вместе с Раффи распивает текилу в лучших ресторанах Ла-Паса, так как знали наперед, чем именно все закончится. Но тут уж ничего не поделаешь — по крайней мере, вы предприняли попытку, верно? И что с того, что за этот год ваша прибыль сократилась на тридцать процентов? Ведь это всего лишь деньги? Не так ли говорят ваши акционеры?

Джэнсон отметил, что лицо Харнетта из багрового стало мертвенно-бледным.

— О, ну конечно, так говорят не все, правда? — продолжал Джэнсон. — Несколько держателей самых крупных пакетов стали приглядываться к вашим конкурентам — «Вивенди», «Кендрику», быть может, «Бехтелю»; а кое-кто подумывает о смене руководства вашей корпорации. Но и в таком развитии событий тоже есть своя светлая сторона. Если попытка переворота увенчается успехом, все эти проблемы перестанут быть вашей головной болью. — Он сделал вид, что не заметил, как Харнетт резко глотнул воздух, собираясь его перебить. — Впрочем, не сомневаюсь, я излагаю то, что вам и так давно известно.

Харнетт застыл в оцепенении; проникающие сквозь поляризованное стекло рассеянные лучи солнца высветили блеснувшие у него на лбу капли холодного пота.

— Мать твою, — рассеянно пробормотал он. Теперь Харнетт смотрел на Джэнсона так, как утопающий смотрит на спасательную шлюпку. — Назовите свою цену.

— Простите, не понял?

— Назовите свою цену, черт побери, — повторил Харнетт. — Вы мне нужны. — Он слабо улыбнулся, пытаясь скрыть под фальшивым весельем переполняющее его отчаяние. — Стив Берт заверил меня, что вы в своем ремесле лучший, и это действительно так, черт возьми. Надеюсь, вы поняли, что я просто проверял вас на зуб. Ну а теперь вот что: вы не покинете этот кабинет, пока мы с вами не придем к соглашению. Это понятно? — Его рубашка под мышками и у ворота промокла насквозь от пота. — Мы с вами должны обязательно договориться.

— Я так не думаю, — добродушно возразил Джэнсон. — Я решил не браться за ваше дело. Это единственная роскошь, которую я могу себе позволить, работая независимым консультантом: я сам выбираю себе клиентов. Искренне желаю вам удачи. Но, вообще, согласитесь — ничто так не бодрит, как хорошая драма, правда?