и сыном Артёмом – чаще всего встречались с родными и близкими на всех праздниках, важных датах, да и просто в выходные у родителей в их родовом гнезде, где жила до недавнего времени и Аглая.

И тем не менее про кота Валерьяна Аглая была наслышана от Лёшки и Василисы ещё до того, как перебралась сюда жить. И даже пару раз видела этого знаменитого кота с весьма заносчивым характером.

Котяра был здоровый, как… как не кот вообще, а не пойми кто: тигр не тигр, но рысь какая-то точно. Килограммов двенадцать, не меньше, а то и больше, и вида редкого, необыкновенного – уникальный персиковый окрас, огромная голова, острые, всегда стоящие по-боевому уши-локаторы со смешной опушкой на кончиках и удивительно осмысленный, практически человеческий взгляд чу́дных янтарных глаз.

Ну и поведение, манеры у животного были ему под стать необычными. Там столько величавого достоинства, столько неторопливой красоты каждого движения уверенного в себе хищника – и транслируемое миру завышенное самомнение.

Лорд. Ну просто лорд. Кстати, жильцы дома за эту самую манерность поведения, яркую внешность и стать так его и прозвали. В результате чего у кота образовалось ещё одно, третье, отдельное имя – Лорд Валериан.

Его хозяйка Муза Павловна практически каждый день в определённое время спускалась вместе с Валерьяном, он же уменьшительно, по-домашнему, Вилли, на лифте, выводя своего питомца и друга во двор погулять.

Сама же совершала ежедневную прогулку-моцион или ходила по каким-то необходимым делам. И если Валерьян к моменту, когда хозяйка возвращалась, уже сделал все свои дела, надышался-нагулялся и где положено отметился, то встречал её во дворе, и они вместе поднимались на лифте и шли домой. Но если случалось так, что Валерьян не дожидался хозяйки, где-то загуляв подольше и подальше, то он просто садился возле двери, ведущей на лестницу, и ждал. Кто-нибудь входил или выходил из подъезда и, заметив кошачьего лорда, запускал его, непременно улыбаясь, здороваясь и придерживая для того дверь.

Муза Павловна же дверь своей квартиры всегда держала незапертой и чуть приоткрытой, чтобы Валерьян мог в любое время войти, открыв её лапой, или уйти, если желал снова погулять.

А если учесть, что придомовая территория и небольшой скверик возле неё были ограждены забором и простреливались камерами видеонаблюдения, то понятно, что и дверь в квартиру держать открытой было вполне безопасно, и коту ничто и никто не угрожал. Он вполне спокойно мог свободно разгуливать, тем более вел себя Лорд Валериан исключительно благородно и достойно и чужих облезлых кошек во двор не приводил.

Вот такая мирная картина, практически городская пастораль.

До одного недоброго дня.

На их девятом этаже две из шести квартир хозяева сдавали в аренду, и жильцы в них довольно часто менялись: хоть и удобное расположение, и район классный, центр и метро рядом, да только стоило это удовольствие не по-детски круто, вот и происходила постоянная ротация квартиросъёмщиков. Ещё две квартиры стояли опломбированными и закрытыми много лет. А из оставшихся двух в одной, вместо уехавшего с семьей брата, проживала теперь Аглая, а во второй хозяйка Лорда Валериана (он же Валерьян, он же Вилли) – очень интересная пожилая дама с необычным именем Муза Павловна.

Алексей и Василиса с Музой Павловной по-соседски дружили, не так чтобы прямо близко, но достаточно тепло и сердечно относились к ней и уважали, поэтому, когда Глаша собралась переезжать в их квартиру, первым делом Лёшка представил сестру соседке, наказав Аглае беречь и сохранять эти отношения и поддерживать Музу Павловну.

Да Аглая и сама бы, без всяких братских наставлений, и берегла, и поддерживала, поскольку у них с Музой Павловной с первой же встречи сложились очень тёплые отношения и полный коннект. Глашку заинтересовала необычайно эта пожилая дама и как мощная, интересная личность, и как женщина – очень неординарный человек.

Где-то с полгода назад одну из опечатанных и долгое время пустовавших квартир расконсервировали, и в неё вселился хозяин. Известно это стало из самого что ни на есть достоверного источника – от консьержки Веры Львовны, дамы во всех смыслах хорошо информированной посредством своего неуёмного любопытства и умения задавать вопросы как жильцам, так и представителям жилищной конторы. Глаша как-то раз чуть не столкнулась в холле со здоровым, бугаистым мужиком, явно куда-то спешившим. Задев её плечом в дверях, ведущих в тамбур, он что-то недобро буркнул, сверкнув неласково из-под низкого лба тёмными круглыми глазами.

– Это кто? – удивлённо спросила Аглая у Веры Львовны, наблюдавшей столкновение жильцов в дверях.

– Так с вашего этажа жилец, – с готовностью объяснила консьержка и тут же выложила Аглае имеющееся у неё на данного жильца «досье»: имя-фамилию, возраст, когда вселился и с кем уже успел вступить в конфликтные отношения.

Например, с ней самой, со слесарем из управления, с молодой мамой Марией с третьего этажа, помешавшей ему в лифте коляской с младенцем. «Однако! Всего несколько месяцев в доме – и такая насыщенная общежитская жизнь у человека происходит», – подивилась Аглая.

Где до сих пор столько лет носило того жильца и почему он не жил на принадлежащей ему жилплощади, кто бы знал, да и век бы не знать и дальше, и вовсе не видеть того соседушку. Бог бы с ним, как говорится: живёт себе человек и живёт, лишь бы нас не трогал и не вредил людям, да не обошлось вот…

Однажды у них в подъезде проводили профилактику лифтов, причём, как водится, сразу обоих, а не по одному, чтобы не устраивать жильцам принудительную физкультуру. Но нет, мы лёгких путей не ищем – проверка-починка так проверка-починка, и отключили оба лифта, а изнеженные жители, слабо матерясь и умеренно негодуя, вынуждены были целый день спускаться вниз и подниматься наверх, добираясь до своих этажей ножками да по лесенке.

Аглая вышла из квартиры, заперла дверь на ключ и только успела сделать пару шагов к двери, ведущей на лестницу, как вынуждена была остановиться и даже шагнуть назад, пропуская того самого нового-старого соседа по имени Виктор Юрьевич, с которым уже довелось один раз столкнуться в дверях не самым приятным для неё образом. И тем не менее, как вполне себе неплохо воспитанная родителями и бабушкой девушка, Аглая приветливо кивнула и поздоровалась, пропуская мужчину, разглядев его на этот раз повнимательней и более подробно.

На её вкус и восприятие совершенно одиозный пассажир: сбитый, высокий, крепкий мужик с мощными плечами, выпирающим пузцом-барабаном и руками-кувалдами, звероватого какого-то вида. Отдуваясь и тяжело дыша из-за вынужденного подъёма по лестнице на их