Пациент 414 схватился за голову.

– Опять начинается! – застонал он.

Профессор заботливо положил руку на подрагивающие плечи товарища.

– К сожалению, я не знаю, как тебе помочь, – проговорил он печально. – Они меня тоже терзали… До того паралича… Я сказал врачу… Теперь я их не слышу… Но и не живу. Каждое движение дается невыносимым трудом. А иногда я со страхом понимаю, что не в силах управлять своим телом… Лучше научись их не слышать, чем жить так…

После этого разговора 414-ый попытался начать тренировки. Со скрежетом зубов и слезами на глазах он старался сконцентрироваться на каждом звуке, понять его природу, а потом заставить сознание не воспринимать подобное колебание. Но в очередной раз он наталкивался на такую могучую силу, что не смел ей противостоять.

Пот и слезы текли по лицу, из носа шла кровь, а голоса продолжали звучать.

– Я сумасшедший… сумасшедший… и с этим надо смириться… – пробормотал 414 и без сознания упал на пол.

– Он нас слышит? – послышался обеспокоенный голос.

– В его состоянии это было бы чудом, – отозвался второй. – Девяносто процентов мозга мертво. Потребления кислорода хватает только на то, чтобы предохранить его от гниения.

– Многочисленные рубцы на легких, изменение плотности тканей… – сказал третий, женский, голос. – Эксперимент необходимо прекратить. Его психике уже ничего не поможет.

– Но, Ита! Уже ничего и не помешает! – недовольно отозвался второй, в котором Семен угадал голос Лябаха.

– Вы заходите слишком далеко! – воскликнул другой мужчина. – Этому нет оправдания! Скоро из сумасшедшего он превратится в растение!

– Не забывайте, что и Вы, Роман, принимали участие в этом эксперименте! – грозно ответил Лябах. – И не смейте мне указывать! Здесь я решаю, что, когда начинать и когда заканчивать! Ему мы уже не повредим, а, следовательно, станем продолжать! Он интересен, и я не намерен упускать этот шанс!

– Вся проблема в греющем излучении… – вставила Ита, как только Лябах закончил свою гневную речь. – Он выдержал столько, сколько никто не выдерживал. Но резерв исчерпан. Мы должны найти другой подход.

– И к тому же он молчит как рыба! – добавил Роман. – Как будто с ним ничего не происходит!

– А это моя забота, почему он молчит! – рыкнул Лябах – Главное, что мы видим эффект!

– Никакого эффекта нет! – воскликнул Роман. – Он стал еще более сумасшедшим, чем был! Посмотрите на эти все учащающиеся приступы, когда он часами лежит с остекленевшими глазами! Обратите внимание на то, как он все чаще теряется в самых простых вопросах! Медленно, но верно он деградирует!

– У меня есть распоряжение, – прошипел Лябах, – и я его выполню!

– Какое распоряжение? – удивленно переспросила женщина.

Роман с Итой переглянулись. Главврач недовольно хмыкнул и процедил:

– Мы должны узнать каждую деталь, каждую мелочь бреда. Начиная от цвета глаз его персонажей, кончая сортом травы в той местности. И наши разработки это обеспечат! Теперь понятно?!

Женщина и мужчина опять переглянулись. Ита от чего-то сосредоточенно нахмурила брови и опустила глаза, а Роман запальчиво воскликнул:

– Изучать параноидальный бред шизофреника – это задание придумал сумасшедший!

Лябах восторженно засмеялся.

– Или гений! – отозвался он.

– Что здесь происходит? – твердым голосом прервала восторг Лебаха Ита и смерила главврача ледяным взглядом.

Тот в ответ сощурился и, играя толстыми сосисочками пальцев, вкрадчиво произнес:

– А что если допустить, что его рассказ не вымысел?

В кабинете повисла долгая пауза.

– Мы лечим здорового? – наконец, дрожащим голосом прошептал Роман.

– Вероятно здорового, но очень упрямого сукиного сына! – отозвался Лябах и заливисто рассмеялся.

– Я подаю заявление об увольнении, – отрывисто бросила Ита и пошла к дверям.

С проворством невероятным для такого тучного человека её обогнал Лябах и, улыбаясь, преградил дорогу.

– Я знал, что рано или поздно… придется всё рассказать, моя милая. Наука так далеко шагнула, открылись такие невиданные возможности! Мы работаем над управлением сознанием, а кто-то… Но, тс-с-с! – прошептал он и уже более развязно добавил: – Уходите, уходите! Бросайте годы трудов. Только не забывайте, что на этом эксперименте стоит Ваша подпись! Если все пройдет хорошо, награда достанется нам, а если нет… За все ответите вы…

Женщина в нерешительности остановилась. А Лябах подошел к ней вплотную и, просунув руку в вырез халата, стал неистово массировать ее грудь.

– Ведь это сердечко не выдержит… – напряженно шептал он ей в самое ухо, – если честную Иту обвинят в садистских экспериментах? Так? Обвинят в том, что они играла с сознанием пациентов, делала из здоровых людей сумасшедших? Как она с этим будет жить? А ведь этот вопрос в моих руках… Ждет тебя успех или позор! – резко выкрикнул он последнюю фразу и, прижав к стене, принялся неистово целовать её в шею.

Женщина попыталась его оттолкнуть, но он только больнее сдавил ее запястья и навалился с новой силой.

– Роман, да почему Вы стоите?! Неужели не видите, что делает эта сволочь?! – выкрикнула Ита, уворачиваясь от слюнявых поцелуев. – Уберите его от меня!

Роман нерешительно сделал шаг навстречу. Лябах молниеносно обернулся и прошипел:

– Еще шаг и будешь искать себе работу!

Молодой мужчина, трусливо мотнув головой, замер.

– Да помоги же мне оседлать эту сучку! – гневно рявкнул Лябах, и Роман покорно пришел ему на помощь.

Через несколько минут до Семена донеслось.

– Ну а теперь ты давай!

Роман что-то нечленораздельно забормотал.

– Давай, кому сказал! – повторил Лябах. – Надежнее сработаемся! Будешь моим замом!

И по комнате разнеслось мерное сопение и кряхтение. Судя по всему, Роман очень старался угодить своему начальнику.

Пациент 414 вскочил со своей постели и нервно побежал к двери. Дурной сон не отпускал. Сделав несколько кругов по комнате, он остановился и, присев на корточки, тихо засмеялся. Сознание проделало еще один трюк, чтобы он поверил в то, что здоров. Еще одна история, еще один миф, которого никогда не было в реальности. Многие месяцы он видел Лябаха. Но ни разу ему на глаза не попадались ни Ита, ни Роман. Его сознание охватывало целое здание, но таких людей в нем не было!

Пациент 414 заплакал. Понимание сумасшествия делало реальность невыносимой!

Он, почти Бог, может заглянуть в любой уголок огромного пространства, и он ничего не может сделать с тем, что его разум вытворяет в очередной раз.

Он, почти Бог, заключенный в маленькую палату огромного сумасшедшего дома!