– Нет, Вы сами понимаете, что творите?! – наконец выпалил он. – А если бы на моем месте был Кто-то другой?! Он бы уже успел Вас изнасиловать десять раз, связать и сбежать!

Девушка сделала нерешительную попытку привстать.

– Но я Вам… поверила… – нерешительно сказала она. – Вы такой особенный…

– Не забывайте, что я псих! – жестко бросил 414-ый. – И не вздумайте совать нос к кому-нибудь еще! Для Вас это может очень плохо кончиться!

Девушка виновато опустила руки.

– Но Вы же не сбежали… – пролепетала она. – И Вы рассказали обо мне то, что никто не знает… Откуда Вы всё знаете?

– Я даже знаю, что пара охранников на лестнице храпит сейчас и видит десятый сон. Так что Вы могли бы тут обкричаться, и никто бы Вас не услышал!

– У меня есть кнопка тревоги… – жалобно проговорила девушка.

414-ый порывисто подошел к ней и, прежде чем девушка успела пикнуть, перехватил ей запястье.

– А теперь у Вас нет кнопки тревоги, – проговорил он. – И прошу Вас, никогда не шутите с психами! Вы молодая, замечательная, но это опасно! А теперь уходите!

Он держал её руку и чувствовал, что судорога желания поглощает все больше. Эта нежная кожа, шелковистые локоны, забранные в тугой пучок… Ему хотелось распустить её волосы, гладить их волнистый шелк, трогать губами губы…

Вера покачала головой.

– Я не уйду… Я не за этим пришла… – проговорила она и посмотрела на его силуэт в темноте. Её глаза блеснули. – Ты знаешь обо мне больше, чем я сама… Я не знаю, как… Но я чувствую… Ты самый… Ты… Мне бы хотелось побыть с тобой…

– Не пойму, кто из нас больше сумасшедший?! – прошептал 414 и повалил её на кровать.

Она не сопротивлялась. А только отдавалась его страсти. Дикой и необузданной. Он не брал, он терзал её тело, тут же дрожа от нового желания. И он чувствовал её восторг и трепет, боль и страх, жажду и мучение. Это кружило его голову. На грани сознания они балансировали на пике блаженства. На грани безумия отдавались друг другу…

Его вздымающаяся плоть отыскивала каждую её впадинку и наполняла жизнью. Они потеряли счет времени. Они сливались вновь и вновь.

414-ый снова, жестоко сжимая её в объятиях, придерживал за волосы и вторгался в тайный источник наслаждения. Девушка стонала и наслаждалась… страстью, болью и подчинением…

А пациент сумасшедшего дома неистовствовал, заставляя изнемогающую жертву дарить все большие наслаждения. И она покорялась… На сосках и груди оставались следы от его укусов, но она продолжала…

С силой заломив девушке руки за спину, свободной рукой он принялся бить её по ягодицам.

По её щекам побежали слезы боли. А 414-ый бил с еще большей силой. И только когда она попросила пощады, пациент развернул её к себе и с силой ударил по лицу. Девушка сладострастно вскрикнула и припала губами к его вздымающемуся фаллосу. По разбитым губам струилась кровь, но это только придавало больше вкуса её наслаждению.

Она чувствовала, как властными руками он сжимает его голову и проникает в самое горло. Девушка чувствовала его так глубоко, что начала задыхаться. Но это его не остановило…

Она поняла, что балансирует на грани сознания, и что его плоть удовлетворенно вздрагивает и заполняет ее гортань.

– Откуда ты знал, что я?.. – наконец прошептала она после нескольких минут блаженного бездействия.

Пациент 414 усмехнулся.

– И ты ненавидишь себя такую? Думаешь, ты тоже… не совсем нормальна… Оттого, пришла ко мне…

Вера осторожно потрогала разбитую губу и улыбнулась.

– А разве нет? – отозвалась она.

414-ый уставился в потолок. Долго пристально смотрел, а потом бросил:

– Я знаю каждого пациента в каждой палате этого сумасшедшего дома. Многих я ни разу не видел. Но я знаю, какие сны им снятся… Чего они хотят, чего бояться, от кого убегают… Знаю, что у одного охранника сегодня болит рука, потому что вчера он подрался в баре… Все это я каким-то образом знаю… Я много думал. Природа – странная штука. Она создала такое разнообразие. Чего-то больше, чего-то меньше… И ты её творение… Разве нам судить?

Вера зябко поежилась.

– Значит, они поэтому тебя держат? Ты слишком много знаешь?

От такого нового поворота мысли пациент 414 вздрогнул.

– Может быть… Может быть… – зашептал он и принялся натягивать голубой балахон.

– Я приду еще? – робко поинтересовалась Вера.

– Такие, кто тебе нужен, есть не только в психушках, – улыбаясь, заметил 414-ый.

– Но никто не знает, почему я такая. А ты…

– Не вини себя в смерти родителей, та автокатастрофа не твоя вина…

Девушка, и веря и не веря одновременно, пристально посмотрела на молодого мужчину. Это была её самая большая тайна. И она впервые встретила человека, который все понимал без слов.

– В том мире нет того, кто бы меня понял… – прошептала она, наконец.

– Ну а здесь…один сумасшедший точно есть, – весело отозвался пациент 414. – Приходи, я буду ждать!

«Боль – она, как огонь… кого-то сжигает, а кого-то закаляет…» – размышлял больной палаты номер 414, лежа и глядя в потолок.

Так получилось и у него. Жизнь в сумасшедшем доме в определенном смысле наладилась. Голоса в голове стали намного тише – после упорных тренировок ему наконец-то это удалось! Врачи несколько успокоились со своими нескончаемыми расспросами… Да… Это началось, наверное, после случая с профессором. Весь вышестоящий персонал в одночасье стал как будто любезнее и осторожнее. И уже прошел месяц, а ни одного дня не выпало из его сознания… Одним словом, дела пациента 414 шли на поправку.

И эти странные встречи…

Пациент 414 потянулся и уставился в наполненное чернотой ночи окно. Никогда и ни с кем прежде у него не было таких странных отношений. Он был зависим в этом здании от каждого врача, любой медсестры и в то же время… безраздельно властвовал над Верой… Она подчинялась ему полностью и готова была выполнить любое пожелание, вплоть до побега… Но ему не хотелось бежать. Вернее, в своем лице он боялся подвергать опасности других… А его абсолютная власть над молоденькой медсестрой? Да пьянила, бодрила… но с оттенком горечи. Этой властью он не был вправе воспользоваться до конца.

Сейчас на площадке, как всегда, дежурила пара охранников. Пациент 414 это знал. Знал и то, что один отошел, а второй едва держит глаза открытыми после вчерашнего дня рождения жены. Знал, что в любой момент может получить ключ и незамеченным пройти мимо. Знал, что в одном месте, около кабинета Лябаха забор практически не просматривается, а пост охраны рядом иногда позволяет себе засидеться за картишками. У него было много информации, детально точной, доскональной… Но он сидел в своей палате и спокойно смотрел в зарешеченное окно.