— Два?

— Два, два. Ты сядешь или как? — у него раздраженный голос. Старушка нежно подводит меня к нему и сажает на мягкий стул. Да они с ума сошли, если думают, что я проглочу хоть кусок.

— Ешь, не все водку хлестать.

Чувствую запах баранины.

— Я не хочу.

Он поворачивается и мне кажется, что надо мной нависла скала.

— Не голодная?

— Не люблю баранов… — Черт, в руку которого я воткнула вилку, согнул ее за секунду, глядя на меня. А я нарочно посмотрела на него. — То есть баранину… — меня точно здесь убьют.

— Может она покушает у меня в кухне? — идея бабули мне нравится, я бы с радостью покинула эту компанию.

Медведь пропускает мимо ушей ее слова, жадно разделывая кусок мяса на кости. Она все понимает и скрывается за дверью. Хозяин тянется за бутылкой водки, наполняет рюмку доверху. Опрокидывает.

— Никто не встанет, пока эти тарелки не опустеют, — все восемь глаз пялятся на меня. Я не выдерживаю и начинаю плакать, слезы сами катятся из глаз. Он недовольно цыкает. Кого я хочу обмануть, показывая характер? Они размажут меня по стенке. Медведь наполняет свою рюмку доверху, передает бутылку дальше.

— Давай, может посмелее станешь, как в баре.

Я медлю, он терпеливо смотрит на меня, потом переводит взор на стол, словно раздумывая прибить меня или нет. Беру и залпом осушаю ее. Меня передергивает, но мне сразу становится легче. Медведь нанизывает на вилку кусок баранины и падает мне. Я не могу смотреть в его глаза. Он способен прихлопнуть меня одной ладошкой, и мокрого места не останется. Принимаю вилку, удивляюсь вкусу, мне нравится. Подает вторую рюмку, и я решаюсь поднять взгляд. Сперва вижу черта, получившего от меня. Он уже перебинтовал свою руку. Поднимает рюмку, выпивает, не отрывая от меня глаз. Так тебе и надо ублюдок. Я взглянула на Медведя лишь на секунду, в его черных глазах пылало пламя камина, но лицо, как и прежде оставалось непроницаемым. Он пододвинул суп.

— Я не могу есть, когда на меня все смотрят.

— Ну, пить же ты можешь, — опять ухмылки чертей, сидящих за столом. В этот момент двери распахиваются, и входит высокий интеллигентный мужчина. Он тоже из НБА, но словно не из преисподней, а с земли. Ни шрамов, ни тату, ни бороды и даже щетины. С ним несколько девушек, и я сомневаюсь есть ли им хотя бы двадцать.

— Господи, я надеюсь, ей не наливали! Как дела? — первая дружелюбная улыбка за последнее время, он мне уже нравится.

— Тебя спрашивают, — Медведь поворачивается и ждет ответа.

— Интересуетесь как мои дела? Вы серьезно? Меня тут насильно удерживают, вы не знали?

— Ну, меня интересует исключительно твое здоровье… я врач, мое имя Биалис, — он протянул мне руку. Медведь поднял на него свои пылающие глаза.

— Хочешь, чтобы я затолкал в тебя эту еду, Эмма?

Пошел ты… отворачиваюсь и начинаю есть. Суп вкусный, мне даже стало плевать, что на меня пялятся. Помощи Медведя совсем не хотелось, а вот голод я испытывала жуткий. Поговорив недолго, мужчины замолчали. Стадо чертей ушли с девочками за двери, надеюсь, меня не принудят участвовать в этой оргии.

— Ешь давай, уши развесила, — ковыряю плов вилкой. В меня больше не влезет.

— Я наелась.

— Надо тебя откормить, — зверь мерит меня взглядом.

— Надеюсь не на убой… — а иначе почему их интересует мое здоровье?!

Биалис прыснул. Красивый мужик, даже тянет на интеллигентного, но раз он тут, такой же бандит.

— Да уж надеюсь, — Медведь говорит это таким тоном, словно все зависит от меня. — Пошли!

Мы спускаемся в цоколь, тут какая-то лаборатория или домашняя клиника. Медицинская кушетка, стеклянные стеллажи с маленькими бутыльками и синий цвет ламп.

— Я не пойду…

— Пойдешь, — Медведь подталкивает в спину.

— Вы режете людей на органы? Пусти, отойди, слышишь! — глупая попытка оттолкнуть зверя от входа. Тот оскалился, впихнул меня внутрь и запер дверь.

— Тебе не стоит бояться, никто тебя не тронет, — добродушно произносит врач. — Если бы ты не спрыгнула с движущегося снегохода, была бы цела, а меня тут не было. Теперь придется понаблюдать, ударилась ты серьезно. — Он надевает перчатки, очки, достает из кармана фонарик и светит мне в глаза.

Медведь садится в угол комнаты и подкуривает сигарету. Биалис недовольно смотрит в его сторону.

— Снимай кофту, посмотрим ребра, — произносит, как ни в чем не бывало, осматривая ссадину на лбу. — Не тошнило?

— Нет, — еще чего, ни за что!

— Сотрясения не было, к счастью. Сильный ушиб. Повезло… Ну, снимай, — смотрю на Медведя, он прожигает меня взглядом. Я опасаюсь его глаз, а не врача.

— Матон, ты может отвернешься? Девушка стесняется. — предложил Биалис зверю, тот выпустил клубок дыма, игнорировав вопрос. — Боюсь, он не уйдет, — моя неловкость вызывает улыбку у врача. Стягиваю кофту, на мне кружевной лиф. Биалис осторожно разматывает бинты.

— Ребра, ребра, можно пересчитать. Зато сразу видно, что перелома нет, — ощупывает теплыми пальцами мои кости.

— Биалис, блядь, — звериный рык из угла. Медведь тушит сигарету и подходит ближе, я отстраняюсь.

— Не пугай человека, — с улыбкой произносит врач. Зверь бросает на него злостный взгляд. Он поднимает руки и отходит. Бородатый великан хочет лично убедиться, что я цела. Притрагивается пальцем к синяку на ребрах. Недовольно хмурится.

— Эмма, — произносит мое имя, едва разжав губы, словно смакуя его. — Одевайся и ступай в свою комнату, — внезапно меняется и начинает раздавать указания.

— А у меня есть своя комната? — Биалис опять прыскает.

— Теперь да.

— Но зачем я тут? Я хочу домой.

— Иди в свою комнату.

— Мой номер снят до пятого января. Все мои документы и вещи в отеле.

Он не ответил. Биалис вывел меня из кабинета, дав пару указаний касаемо моего здоровья.

Прохожу каминный зал, отряд дотракийцев играет в бильярд со шлюхами. Наглый черт с перебинтованной рукой провожает меня взглядом. Потом встает и движется по пятам. Похоже, теперь мне действительно стоит бояться.

У лестницы я не выдерживаю и резко оборачиваюсь.

— Что тебе нужно?!

— Хочу тебя проводить, — подонок ухмыляется, видя мое перепуганное лицо.

— Я помню дорогу.

Молчит, сверлит меня взглядом.

— Я никуда не пойду, пока ты рядом.

Встаю на две ступени выше, чтобы не смотреть на него снизу-вверх. Он не отвечает, ненавижу игры в гляделки, а он в них мастер.

— Почему ты еще тут? — Медведь заходит в холл, его голос эхом проносится по просторному помещению.