на стоянке небольшого торгового центра в квартале от моей улицы. В окнах машин я видела своё отражение и удивлялась насколько плохо может выглядеть молодая девушка, когда вся её жизнь катиться под откос. Тело в местах ударов болело, на коже появились синяки, а голова трещала от малейшего движения шеей. Я накинула капюшон, скрываясь от слабых порывов ветра, мысленно благодаря март за то, что в этом году он теплее обычного. Редкие прохожие появлялись на дороге, и я представляла как тепло и хорошо сейчас людям, которые в эту субботу сладко спят в своих постелях, зная, что им не надо ни на работу, ни на учёбу и не вздрагивая от малейшего шороха. Я же обычно в свой выходной целый день гуляла по городу то заходя выпить чаю в кафе, то сидя подолгу в публичной библиотеке. Дом, где обитал отец казался мне логовом зверя.

Наконец позвонил Макс. Я быстро примчалась к себе и, пока мальчик сторожил неожиданное возвращение Джима, без промедления собрала свои скудные пожитки в рюкзак. Я обыскала все ящики в поисках хотя бы одной денежной купюры и радостно подпрыгнула, обнаружив небольшую сумму в комоде. Уходить из дома с пустым карманом было бы плохой затеей. Без капли сожаления, но с тяжким сердцем я покинула стены этого дома, стараясь не думать, что прожитые здесь пять лет были полны боли и страха.

— Что теперь? — спросил Макс, когда мы зашли перекусить в бургерную.

— Сегодня переночую у коллеги. — ответила я.

— А потом? Что будешь делать с колледжем?

— Напишу заявление на академический отпуск. Может за год удастся накопить.

— А работа?

— Уволюсь.

— Что? Зачем? — удивлённо посмотрел парнишка.

Я не торопилась отвечать, в сотый раз взвешивая в уме непростое решение, для принятия которого нужна была или сила духа или трусость.

— Макс, я решила уехать из города. Не могу здесь жить. Слишком много негативных эмоций.

На лице мальчика отразились грусть, смятение и понимание. Мне не хотелось расстраивать его, но он был моим единственным другом, настоящим защитником и мне нужна была его поддержка.

— Ты уверена? Может просто снимешь квартиру здесь? — всё-таки уточнил Макс.

— Уверена. Хочу начать жизнь с чистого листа. Сегодня схожу на работу, получу расчёт, а в понедельник заберу документы из колледжа и куплю билет на автобус.

— Куда поедешь?

— Навещу бабушку сначала, а потом посмотрим. Может замахнусь на столицу. — пошутила я, заметив, что друг совсем скис.

— У тебя всё получиться. Ты смелая. — несмотря на своё поникшее настроение подбодрил парнишка.

— Пфф, смелая, как же. — усмехнулась я. — Смелая девушка уже бы давно сбежала от отца-тирана или дала бы ему отпор.

— Не говори так. Ты смелая, потому что не опускаешь руки. Ещё добрая, потому что не хотела оставлять этого козла одного. — произнёс Макс, а затем улыбнулся, поднял руку и сложил указательный и большой пальцы вместе, оставив между ними миллиметр расстояния. — Может только совсем капельку глупенькая, что столько терпела.

— Ну спасибо.

Доев завтрак, мы распрощались, договорившись встретиться вечером. Я пошла в «Амбар» и заявила администратору о намерении уволиться. К моему облегчению она почти сразу согласилась, не спросив причину такого намерения, но попросила отработать завтра последний день, так как директор всё равно выдаст мне расчёт только в понедельник. Я, естественно, согласилась — деньги то всегда нужны.

Около пяти часов вечера мы увиделись с Максом в парке у пруда. Мальчик приехал на велосипеде и привёз мне сок и два мандарина, которые мы разделили между собой и съели.

— Видел твоего отца. Шел по улице пьяный вдрызг. Придурок.

— Не выражайся, Макс, хоть он лишь этого и заслуживает. — мне не хотелось, чтобы друг уподоблялся неграмотным сквернословам. — Про меня не спрашивал?

— Нет, кажется, он забыл о твоём существовании под действием водки.

— Оно и к лучшему. — вздохнула я.

— Как прошёл день?

Мы поведали друг другу чем были заняты весь день, потом решили полакомиться мороженым, а после Макс попытался научить меня езде на велосипеде, но я была такой неуклюжей, что падала на ровном месте. Парнишка задорно смеялся над моими попытками и на один короткий час я ощутила себя почти беззаботной.

— Ты будешь звонить мне? — стеснительно спросил Макс, когда настало время прощаться.

— Ну конечно! Ты же мой самый лучший друг. — тепло улыбнулась я.

— А ты мой. — чуть неловко ответил мальчик, далее глубоко вздохнул, будто набираясь храбрости и выпалил:

— Анита, главное не забывай меня и дождись. Когда мне исполнится восемнадцать, я приеду к тебе и… и…

Макс стал красный как свекла. Он запнулся и замолчал. Я решила, что он хочет сказать что-то важное и ласково переспросила.

— И?

— И женюсь на тебе. — едва слышно завершил предложение парнишка.

От неожиданности я растерялась и не нашлась, что ответить. Такого я точно не ожидала. Я подумала, что ослышалась и неуместно рассмеялась, но тут же пожалела об этом. Макс поджал губы и обиженно посмотрел в мою сторону серьёзным взглядом.

— Что смешного?

— Прости, я просто растерялась. — виновато извинилась я. — Ты действительно хочешь жениться, когда тебе будет восемнадцать? На мне?

— Ну да.

— Но ведь я уже буду староватой для тебя. — я постаралась превратить всё в шутку. — Ты увидишь меня и подумаешь «зачем мне эта взрослая тётка?».

— Не подумаю. Тебе нужен защитник и я буду оберегать тебя, чтобы никто не посмел обидеть.

Нежное чувство умиления со смесью благодарности сжало моё горло в спазм и заставило увлажниться глаза. Чем я заслужила такого чуткого и доброго друга? Как быстро и незаметно этот храбрый светловолосый мальчик стал мне роднее всех. Сколько раз он спасал меня, сколько раз своим сильным характером давал мне стимул не ныть и идти вперёд. И вот я собралась его покинуть, начать новую жизнь вдали от него.

— Ох, Макс… — сдавленно произнесла я и крепко обняла его.

— И всё равно, через шесть лет ты забудешь меня. — сказала я позже.

Мы вышли из парка. Быстро стемнело, к ночи заметно похолодало. Макс катил свой велик рядом с нами, я же зябко ёжилась, мечтая о тепле.

— Ни за что! Я приеду к тебе после окончания школы, мы будем гулять, ты станешь моей девушкой…

Тут уж я не сдержалась и весело рассмеялась. Было странно слышать из уст ребёнка такие уверенные речи, касающиеся более взрослых отношений.

— Опять смеёшься! — укоризненно нахмурил брови Макс.

— Ну извини. Я подумала ты шутишь.

— Да ну тебя.

— Ну не обижайся, Максик. Вот увидишь, когда повзрослеешь, сам будешь смеяться над своими словами.

— Не буду. И не называй