— Ты это о чем?

— Сама знаешь о чем. Пашешь с утра до вечера, носишься по городу, высунув язык. Ты ведь красивая баба. Стоит тебе только свистнуть, и богатые кобели сбегутся со всей округи.

Марго усмехнулась, блеснув белоснежной полоской зубов.

— Хватит, посвистела. Теперь хочу нормальной человеческой жизни. К тому же мне нравится моя работа.

— Ну если ты считаешь свою жизнь нормальной, то…

— Ларин, кончай, — поморщилась Марго. — Ты сам-то почему этим занимаешься?

Ларин подумал и пожал плечами:

— Не знаю. Наверно, чтобы показать себе, что я все еще на что-то гожусь. Ну не бизнесом же мне заниматься в самом деле.

— Да уж, бизнесмен из тебя был бы неважный, — усмехнулась Марго. — Хотя попробовать стоило бы. Тебе ведь еще нет сорока?

— Три месяца как стукнуло, — ответил Ларин. — Знаешь, что говорил по этому поводу Омар Хайам?

— Что?

— «Мужчина, перешагнувший сорокалетний рубеж, натыкается на два неприятных момента. Когда он в первый раз не может во второй. И когда он второй раз не может в первый».

— Ну это не про тебя. У тебя на физиономии написано, что ты суперсамец.

Ларин усмехнулся.

— Звучит неплохо. Давай-ка за это и выпьем.

Он отсалютовал Марго бокалом и отхлебнул пива.

— Слушай, а что там у тебя за история с Закаевым?

— С Закаевым? — По чистому лицу Марго пробежала тень. Она пожала плечами и недовольно ответила: — Никакой истории. Просто я должна ему деньги.

— Деньги… — Ларин облизнул губы. — И как ты умудрилась вляпаться? Ты ведь знаешь, что они делают с должниками, которые отказываются платить. Сколько ты задолжала?

— Много, — небрежно ответила Марго. — Но большую часть долга я уже вернула, осталась самая малость.

— Если хочешь, я тебе одолжу, — предложил Ларин.

Марго упрямо качнула головой:

— Нет.

— Ленская, не глупи. Я не потащу тебя за эти деньги в постель. Это просто дружеский жест.

— Я сказала: нет.

Ларин вздохнул.

— Упрямая как черт.

В сумке у Марго загудел мобильник. Марго с досадой отставила бокал и достала трубку. Глянула на экранчик и наморщила нос:

— Легок на помине.

Ларин вопросительно на нее посмотрел.

— Турук? — тихо спросил он.

— Угу. Хочешь послушать?

— Давай.

Марго включила громкую связь.

— Ленская, какого черта? — прорычал из трубки грозный и картавый голос редактора Турука. — Что вы мне прислали?

— Статью, которую вы заказывали, — невозмутимо ответила Марго.

— И куда я это помещу — в рубрику «Ваш досуг»? Маргарита, я не требую от вас сенсации. Но нам нужна интересная статья, написанная популярным языком. Читателей интересует новая книга Тихомирова. Понимаете вы это?

Марго промолчала, и Турук, вздохнув, добавил:

— В общем так: или вы приносите мне статью, которая меня устроит, или я расторгаю с вами договор.

— У нас с вами нет никакого договора, — напомнила Марго. — Я фрилансер.

— В таком случае мы предпочтем больше не иметь с вами дел.

Ларин вытаращил глаза и, гримасничая, покачал головой. Марго показала ему язык и открыла было рот, чтобы дать Туруку достойный отпор, но редактор опередил ее.

— Ленская, у вас есть четыре дня, — сказал он. — Если к понедельнику вы не напишете текст, я…

— К понедельнику статья будет готова, — холодно оборвала его Марго.

— Очень хорошо. В таком случае жду вашего звонка.

Редактор отключил связь. Сунув мобильник в сумку, Марго сделала глоток вина и, забросив в рот оливку, принялась с таким остервенением ее жевать, словно это было ухо редактора Турука.

— Марго, если хочешь, я могу…

— Тс-с! Заткнись! — Взгляд Марго, до сих пор рассеянно и сердито блуждавший по залу, остановился, зрачки слегка расширились, а черные брови изумленно взлетели вверх. — Дорогуша, сделай-ка погромче!

Бармен послушно взял пульт и клацнул пальцем по кнопке.

…Труп профессора Тихомирова был найден на берегу Истринского водохранилища, неподалеку от водонапорной башни. Следственные органы считают, что еще рано делать какие-либо выводы. Однако, по одной из версий, смерть ученого напрямую связана с его научными публикациями. В частности — с новой книгой, рукопись которой бесследно исчезла. А теперь к другим новостям…

Марго отвернулась от телевизора и сглотнула слюну.

— Запахло сенсацией? — осведомился Ларин.

— Вроде того, — сказала Марго.

Она залпом допила вино и облизнула губы. Затем поставила пустой бокал на стойку и поднялась со стула.

— Не забудь выставиться, когда получишь премию Боровика! — сказал Ларин.

Марго состроила ему рожу, бросила на барную стойку мятую купюру и поспешно зашагала к выходу.

Ларин некоторое время смотрел ей вслед.

— Хорошая баба, — пробормотал он. — Но несчастная. Впрочем, как все они.

Он отвел от двери равнодушный взгляд и снова занялся своим пивом.

Дверь квартиры была приоткрыта. Марго распахнула ее пошире и скользнула внутрь, однако в ту же секунду перед ней вырос милиционер.

— Вы к кому? — неприветливо осведомился он.

— К майору Синицыну. Я Ленская, он должен был вам сказать.

Милиционер кивнул и посторонился, пропуская Марго в прихожую.

В прихожей Марго не задержалась, а прямо прошла в кабинет профессора, откуда доносились приглушенные голоса. Майор Синицын, стоявший к двери спиной, резко обернулся.

— А, явилась не запылилась, — проворчал он. — Между прочим, я запретил журналистам входить в квартиру.

— На меня это не распространяется. Я была женой твоего племянника.

— Вы были женаты всего год, — напомнил Синицын.

— Верно, — кивнула Марго. — Но это был самый тяжелый год в моей жизни.

Молодой оперативник хмыкнул, но Синицын строго на него посмотрел, и тот стер улыбку с лица.

— Ладно, черт с тобой, — сказал Синицын. — Только не путайся под ногами и веди себя тише воды ниже травы.

Марго послушно кивнула.

Лицо у Синицына было усталое и озлобленное. Дома его ждали толстая жена и целый выводок плачущих и кричащих детей, которых он обожал; ради них он готов был закрыть глаза на некоторые «несовершенства нашей жизни», чем Марго частенько пользовалась.