Никогда раньше он не думал о людях в подобном контексте – что человечество, дескать, прогнило или двинулось не туда в какой-то момент истории. Наоборот, тайком от отца он то и дело ввязывался в благотворительные и волонтерские проекты, ни разу об этом не пожалев. Но сейчас он впервые, наверное, за всю свою жизнь увидел людей с другой, неприглядной стороны. Это было похоже на невидимую пощечину, но не отрезвляющую, а наоборот, оглушающую, выводящую из душевного равновесия.

Поток машин почти иссяк, а те, что продолжали движение, начинали вилять и врезались во что-нибудь либо спешили поскорее припарковаться. Затем стало ясно, что на улицах беда застала лишь малую часть людей, куда больше их находилось внутри супермаркета и торгового центра. Не понимая, что происходит, в дикой панике, усугубленной замкнутым пространством, они рекой хлынули сначала через автоматические раздвижные двери, затем снесли их, а еще через несколько секунд принялись разбивать витрины и выскакивать в образовавшиеся дыры. В качестве таранов использовалось все, чем эти же люди так дорожили буквально минуты назад – телевизоры с торговых полок, первоклассные ноутбуки, элементы рекламных конструкций с изображениями красоток в нижнем белье.

Кто-то под напором толпы падал на острые осколки стекол, но никто уже не обращал на это внимания – слабые, пожилые, дети гибли под ногами, выживали лишь молодые и сильные. Из «Июня» на улицу выскочило около сотни выживших, из «О’кей» тоже что-то около того. Дергающиеся на асфальте тела никого не остановили, на них, судя по всему, уже насмотрелись внутри и списали со счетов.

Машины, стоявшие вкривь и вкось, виднелись по всему проспекту. Некоторые замерли, врезавшись одна в другую, или в столб, или в турникетное ограждение, или в деревья на придорожных клумбах, три из них горели, а новых не прибывало. Заправка тоже пылала, хорошо хоть ветер дул с запада, сдувая дым и жар в сторону. Кирилл подумал, что причиной возгорания автомобилей изнутри могли быть сигареты, выпавшие из пальцев дергавшихся в судорогах водителей.

Парень заметил девочку лет восьми. Он бежала, спотыкаясь, через клумбу, вся перемазанная, в некогда нарядном платьице, и кого-то звала, заливаясь слезами. Трудно было понять, просто потеряла она маму, удравшую в припадке ужаса, или же ее родители остались лежать на асфальте.

– Надо ее забрать! – заявил Кирилл, взявшись за ручку двери.

– Сидеть! – жестко приказал отец и, дотянувшись до клавиши на панели водителя, заблокировал все замки. – Никто никуда не выходит! Неизвестно, что там…

– Если что и было, оно уже выветрилось! Выпусти меня!

– Сидеть! – рявкнул отец. – Спаситель выискался! Прищемись и не дергайся!

– Боря, зачем ты так? – заступилась за сына мать.

– Ненавижу, когда откровенную чушь начинают пороть! Чем этой девочке сейчас можно помочь? Я сам пока не имею представления, что делать!

Кирилл сжал кулаки и уставился в окно, за которым разбегались выжившие и лежали на асфальте погибшие. Внезапно он заметил, как один из валявшихся возле «Июня» поднялся. Затем еще кто-то встал на четвереньки, зашевелились некоторые и на другой стороне проспекта.

– Они живы! – радостно воскликнул Кирилл.

Все пассажиры бронемобиля, включая водителя, вытянули шеи, чтобы лучше разглядеть изменение обстановки.

– Нелетальный газ, скорее всего, – с облегчением произнес отец. – Какой-то наркотик короткого действия…

– Тогда разблокируй двери! – снова потребовал Кирилл.

– Перетопчешься, – спокойно ответил отец.

Кирилл насупился и продолжил наблюдать за происходящим на улице, но уже через несколько секунд понял, что радоваться рано. Часть лежавших на асфальте людей действительно поднялась на ноги, но вели они себя совершенно неадекватно – пошатывались, натыкались на стеклянные стены супермаркета, словно впервые столкнулись с прозрачной преградой.

И вдруг, безо всякого предупреждения, очухавшиеся рванули во все стороны с невероятной и неожиданной прытью. Причем в их движениях с каждым мгновением оставалось все меньше человеческого, словно их тела подвергались стремительным изменениям. Внешне они оставались людьми, но кто-то с бега перешел на поразительно длинные прыжки, кто-то ссутулился, кто-то и вовсе опустился на четвереньки.

Кирилл не успел этому удивиться, настолько быстро все произошло, а уже секунд через пять один из поднявшихся догнал убегающего выжившего, набросился на него, повалил на клумбу и начал заживо его жрать, выдирая зубами из шеи куски плоти. Кровь ударила вверх пульсирующим фонтаном, но тот почти сразу опал.

Побледнев, мама потеряла сознание, а Кирилл наблюдал и наблюдал, не в силах выйти из охватившего его оцепенения. За окнами начался настоящий ад – одни пытались спастись, другие догоняли, валили и рвали свои жертвы на части.

– Зомби… – не веря глазам, прошептал водитель.

– Какие, к лешему, зомби? – недовольно прорычал отец.

В этот момент один из «зомби» с разбегу налетел на бронемобиль и начал царапать стекла измазанными в крови пальцами. Кирилл отшатнулся, увидев выпученные, налитые кровью глаза, искаженный гримасой рот. Заметно было, что у существа за окном имеются какие-то и более весомые внешние отличия от обычного человека, но какие именно, Кирилл так и не понял.

Почти сразу на капот запрыгнули еще двое. И вот тут уже точно стало ясно, что человек подобного прыжка совершить не в состоянии. Не прыгают люди с места на три метра вверх.

– Поехали! – приказал отец. – Стряхни этих тварей!

Водитель врубил заднюю передачу, дал по газам и резко отпустил сцепление. Бронемобиль рванул с места, запрыгнул задними колесами на разделительную полосу, пробил турникет искалеченным багажником и развернулся в сторону проспекта Косыгина. Все, кто забрался на машину, покатились по асфальту, но тут же со всех сторон начали запрыгивать новые – на крышу, на капот, на багажник…

Они совсем не были похожи на зомби из фильмов, и Кирилл удивился, почему шофер так их назвал. Киношные зомби еле переставляют ноги и похожи на полуразложившихся мертвецов – собственно, ожившими полусгнившими мертвецами они и являются. А эти, наоборот, двигались очень быстро и резко до противоестественности, да и силой обладали намного большей, чем обычный человек. Если бы не человеческий облик и не человеческая одежда, они скорее вызывали бы ассоциацию с адскими демонами из голливудских ужастиков, чем с зомби.

Впрочем, и сам их облик вскоре перестал казаться Кириллу таким уж человеческим. Создавалось ощущение, что жуткие твари, в которых превратились люди под действием неведомой силы, видоизменяются на глазах. Некоторые приобрели сутулость, да такую, что руки едва до земли не доставали, у других мышцы на ногах так раздулись, что ткань штанов лопнула и висела лохмотьями, у третьих непомерно развился плечевой пояс.

– Они мутируют! – выдавил Кирилл.

– Вижу… – глухим голосом ответил отец.