А сколько мне сейчас лет? Здесь вроде бы только в апреле тринадцать исполнилось. Но там я уже прожила несколько лет на Заповедной планете, если сложить всё время проведённое там, отдельно от Саши, значит, мне гораздо больше лет.

А этому телу тоже уже не тринадцать, а как минимум шестнадцать-семнадцать. По документам Сауле – девятнадцать.

Жалко, что не получилось стать Александрой Котовой. Тётю Наташу тоже жалко. Ни за что погибла. Эх, если бы всё не так произошло, то я бы могла спокойно жить здесь в Армавире. Пошла бы работать. Жила бы спокойно, нашла бы себе парня...

Стоп! Какого на хрен парня? Это меня куда-то не туда занесло. Я же...

А что я же? Я – девушка. Пусть Саша там остаётся на той планете, воюет с тхэттами и учится инопланетным языкам. А я буду здесь жить тихо, мирно. Только надо решить, где и кем я буду...

Выхожу с полотенцем на голове в комнату...

Что там за шум за окном?

***

Окно было открыто по причине жаркой летней погоды. На подоконнике сидела большая белая чайка.

Ну ничего ж себе... Наглая птица заглядывает в комнату и абсолютно меня не боится. Чайки они такие... И своровать могут, если что плохо лежит... Но тут в комнате даже еды никакой нет.

А если... Я посмотрела прямо в глаза наглой птице, вспоминая, как мы с Малышом загипнотизировали там птицу и летали вместе с ней, смотря на всё сверху вниз.

Ну, то есть летала, конечно же птица, а мы только смотрели.

Добавляю во взгляд импульс подчинения. Чайка замирает на месте и тоже смотрит на меня. Что бы такого посмотреть?

Хочу посмотреть на Сауле. Я её так и не видела. Неужели она на меня так похожа? Или я на неё? Интересно за сколько времени чайка сможет напрямую долететь отсюда до санатория «Грузия» в Гаграх? Вот и проверим.

Тщательно внушаю птице, что и как надо делать, и где кого искать в южном городе. После этого даю команду: «Лети!»

Чайка срывается с места и летит прямо на юг. Быстро так летит. Подключаюсь к её зрению. Видно всё хорошо. Вот уже и Армавир кончился. Подо мною зелёное море растительности. А впереди горы...

Глава 4

Глава четвёртая.

Саша.

Ничего интересного я больше не нашёл. Были кабинеты пустые и были запертые. Туда мне доступа не было. Электрическое покалывание в ладонь при попытке открыть было сильнее, чем обычно, но не смертельно.

Через полчаса, не дождавшись вызова от Инги. Вызвал её сам. Снова, не сразу,но она всё-таки откликнулась. Сказала, что пыталась меня вызвать, но у неё не получилось. Ладно, с этим потом будем разбираться.

А вот с Малышом надо бы разобраться. А то он совсем тут зачахнет и что тогда делать?

И почему он ещё такой маленький. Я же там пробовал моделировать тело Инги, и у меня получилось. И подросла, и повзрослела. И всё это я сделал буквально за ночь. А здесь у меня полно времени. Почему бы не попробовать?

Понимая, что моделирование и увеличение тела потребует большое количество дополнительных калорий, захожу в столовую. Попробую получить паёк, чтобы во время эксперимента не умереть от голода. Вдруг организм начнёт сам себя поедать. А нам не нужно худое и длинное тело. Нам нужен полноценный мужской организм. Сильный и крепкий.

Кухня выдала какой-то мясной суп, котлету и овощное пюре. Не картошка, но тоже съедобно. Запивал всё опять киселём.

Решил схулиганить и сразу после съедения обеда пошёл за добавкой. Нажал на ту же самую кнопку, что и до этого.

Получилось. Добавку получил. Но уже без супа. Только второе и кисель. Причём второе было точно таким же как и в первый раз.

Значит, Ингу тут держали на голодном пайке не из-за того, что еды жалко, а вследствие каких-то других причин. Может у меня доступ другого уровня. Не самый главный, но и не последний. А у неё, когда меня нет, допуск нулевой. Как у кого? Приходит сравнение только лишь с арестантом или с пленным. Именно их кормят так, чтобы не умер с голоду и ладно. А всё остальное: Вкус пищи, запах и другие положительные эмоции, уже не важны.

Интересно, а какой статус у меня? Член команды? Гость?

Обучающий колпак мало чего мне добавил тогда в первый раз. Я всего лишь, как натренированная обезьяна. Знаю, какую клавишу надо нажать, чтобы дали банан. Не более.

Ладно. Решил заняться Малышом, буду пробовать. С чего бы начать?

Я лёг на кровать в первом же ближайшем жилом отсеке. Настроился и стал думать. Не думалось. Просто вытягивать кости? Глупо. Может получиться мутант какой-нибудь. С длинными ногами, коленками назад, как у тхэттов. О них вообще лучше не думать.

Малыш у меня должен стать всего лишь пока чуть постарше. Не совсем взрослым, но уже и не ребёнком. Вот, к примеру, как Виктор. Уже не мальчик, но ещё не муж, как говорится.

Стал вспоминать старшего брата Волкова, но попытался представить его с лицом Малыша. Повзрослевшего, конечно Малыша. Поймал себя на мысли, что они немного похожи. Но как в сказке Марка Твена «Принц и нищий». Один – более породистый, сразу видно, что из благородных кровей. А другой попроще, с волевыми чертами пацана с городских окраин, способного за себя постоять. Но при этом лицо не быдловатое, а прямое и честное. Такое было у воинов на Руси. Лицо, вытесанное, как из камня. Грубое, но с открытым взглядом. Такие не предают. Такие скорее закроют собой, как Гагик, но не бросят на поле боя умирать...

Я заснул. Снилось мне, что я лечу. Лечу куда-то над горами. Долго так лечу... И при этом я – птица. Что за птица пока разобраться не могу. Где я в небе тут зеркало себе найду, чтобы свои перья разглядывать?

Проснулся я от чувства звериного голода. И ещё сильно приспичило облегчиться. Два таких противоположных вроде бы процесса. Но что поделать? Такова человеческая суть. Сплошное противоречие. Чуть не сшиб плечом стену. Как-то неловко себя ощущаю. Сделав свои дела, умываюсь. Из зеркала на меня смотрит повзрослевший Малыш. Сильное волевое лицо. На Виктора совсем не похож. Щёки впалые, скулы выпирают... Зато руки у меня теперь совсем не детские. Ладони широкие... Сжал в кулак. Не впечатляет пока. Пальчики ещё тонковаты...

Создал в