В этом же году русские на основе первооткрывательской работы Беринга и Чирикова приступили к исследованию Алеутских островов. Они вышли на широкие просторы северного бассейна Тихого океана в погоне за тюленями. Однако тихоокеанская геополитика начнется только через двадцать лет, а в 1759 г. глобальное столкновение интересов Британии и Франции относилось к трем главным аренам: Северной Америке, Латинской Америке и Индии.

Часть привлекательности 1759 года заключается в том, что в каждом отдельном случае появляется еще один решающий элемент в нашей истории: присутствие третьей военной силы, оказывающей воздействие на обе используемые стратегии и на конечный результат. В Латинской Америке это угасающее имперское могущество Испании, осложнявшее ситуацию. В Северной Америке — племена индейцев или же племена американских туземцев. (В книге используется термин «индейские» в соответствии с современной номенклатурой. — Прим. авт.) В Индии — распадающаяся империя Моголов.

Вакуум власти в Азии в результате ухода в добровольную автаркию (изоляцию) и Китая, и Японии стал наиболее выражен в восемнадцатом столетии, после краха империи Моголов. Аурангзеб, последний император, который умер в 1707 г., аскетичный, трудолюбивый и отважный мусульманин, приверженец суннизма, провел последние двадцать пять лет своего правления, пытаясь разобраться с беспокойным Деканом. Он захватил Хайдарабад в военной кампании, в результате чего правление Дели было отодвинуто дальше на юг. Но его преемники оказались абсолютно неспособными сохранить в целости громоздкую имперскую структуру.

После своей смерти Аурангзеб оставил не менее семнадцати законных претендентов на свой трон — сыновей, внуков, правнуков. Результатом стал предсказуемый хаос.

В течение некоторого периода выбор правителей определяли братья Сайды, Хусейн Али, губернатор Патны, и Абдулла, губернатор Аллахабада. Но один из их протеже, Мухаммед Шах (правивший с 1719 по 1748 гг.), восстал против братьев, поддержал мятеж в Декане и свергнул их.

К этому времени могущественная империя Аурангзеба быстро распадалась. В 1724 г. отделился Хайдарабад и стал независимым государством. Вскоре его примеру последовали Удх и Бенгалия, причем Удх отошел в афганскую сферу влияния.

Крах империи Моголов во многом был подобен падению Рима, свершившемуся на 1 300 лет ранее. Боевые качества армии ухудшились, среди вырождающейся знати возникли распри, империя оказалась слишком обширной, ею невозможно было управлять древними методами. Требовались новые технологии.

Империя постоянно подвергалась нападению внешних врагов; персы, афганцы и маратхи выступали в роли «варваров». Едва ли могло исправить положение то, что моголы были чужестранцами, а мусульманская династия не пользовалась всеобщей поддержкой в Индии.

1750-е гг. — время появления «делателя правителей» Гази-уд-Дина, который возвел на трон нового правителя Ахмад Шаха (правил с 1748 по 1754 гг.) Затем он убил преемника Ахмад Шаха по имени Аламгир II. Убийство Аламгира в ноябре 1759 г. отмечает действительный конец истории мусульманской династии. После этого события власть на севере перешла к афганцам и маратхам. В декабре 1759 г. афганцы взяли Дели, что привело к прямому вооруженному столкновению с маратхами. Через два года афганцы разгромили их в великой победе при Панипати. Но в результате всех этих событий южная Индия оставалась широко открытой и благоприятной для проникновения европейцев. Наместников-набобов Аркота и Хайдарабада британцы и французы использовали в качестве простых пешек. Когда Хайдарабад окончательно перешел на сторону британцев, Франция ответила тем, что стала вкладывать деньги на поддержку Хайдара Али, правителя княжества Майсур, который разбил маратхов, вторгшихся в 1758 г. Сын Хайдара, Типу Султан, позднее сделался грозным правителем, пользовавшимся огромной властью на юге. Он возглавил борьбу с англичанами, став источником их постоянного раздражения. Но в конце 1750-х гг. отмечался явный вакуум власти, который европейцы жадно заполнили. Французы обосновались в Пондишерри, британцы — в Мадрасе.

Вторжение европейцев в Азию на некоторое время остановилось в Индии, так как передовые отряды повсюду встречали неожиданное сопротивление. Правда, французы в 1759 г. посадили на трон на Мальдивах султана-марионетку Дхона Бандара, навязав «правителю» договор о союзе с Францией и французских телохранителей. Но попытка британцев захватить сферу влияния в Бирме закончилась плохо. В 1753 г. «Ост-Индийская компания» построила форт на острове Неграйс около берегов Бирмы. Возлагались надежды на то, что со временем он сможет превратиться во второй Мадрас. Но в 1755 г. появился основатель последней бирманской династии Аломпхра Алоунг Пхура, который основал Рангун и завоевал Пегу. Через год пегуанцы восстали. У Аломпхра возникли подозрения, что к мятежу их подстрекали британцы. Он решил, что иностранцы во фланге слишком опасны.

6 октября 1759 г. бирманский правитель организовал внезапное нападение на поселение на острове Неграйс, приурочив начало атаки к тому времени, когда британские офицеры форта Хауз собрались на обед на верхнем этаже здания. Бирманцы убили четырех человек, всех остальных взяли в плен и отправили в Рангун, вынудив «Ост-Индийскую компанию» покинуть свой плацдарм в Бирме.

Но и Франция, и Британия продолжали суетиться по поводу своего амбициозного соперничества в Азии вплоть до 1769 г., когда капитан Кук отправился в Юго-Восточную Азию и на Тихий океан. Министерство иностранных дел Франции сначала решило, что его флот был частью британского проекта завоевания Японии.

С давних пор и британцы, и французы питали надежды на то, что когда-нибудь смогут положить конец монополии испанцев и португальцев на торговлю с Латинской Америкой. Официально всю торговлю с Латинской Америкой обеспечивали либо манильские галеоны на Тихом океане, либо кадисский флот в Атлантическом океане. Ежегодный манильские галеоны отправлялись на юг из Акапулько в Кальяо, порт при Лиме, чтобы воспользоваться преобладающими ветрами. Затем они пересекали Тихий океан в сторону Филиппин, чтобы вернуться по самому северному маршруту, проходящему по Тихому океану, а потом, с остановками на побережье Калифорнии, прибыть в порт отправления Акапулько.

Кадисский флот отправлялся два раза в год (в январе и в октябре). Сначала он шел во французскую Вест-Индию, а затем делился на две части. Один конвой направлялся в Веракрус и в восточные порты Мексики, второй — в Портобелло. После разгрузки вооружения и боеприпасов, готовых товаров и продовольствия, на борт судов загружали золото, серебро, драгоценные камни, специи и хинин. Затем оба конвоя соединялись в Гаване для обратного похода домой.

Вечная причина, вызывающая раздражение Франции, заключалась в том, что ее великой сопернице по торговле было пожаловано право «асьенто» согласно Утрехтскому договору, подписанием которого закончилась Война за испанское наследство. В соответствии с этим договором только Британия могла поставлять в Латинскую Америку черных рабов, необходимых для труда на колониальных плантациях. Она же могла отправлять ежегодно два корабля с товарами в Веракрус и Портобелло без налогов.

Франция часто жаловалась, что, хотя водоизмещение этих кораблей ограничено 500 тоннами, британцы постоянно использовали суда водоизмещением в 1 000 тонн. В дополнение к этому практиковались различные многочисленные ухищрения и нарушения.