Молодчики Вени запросто могли бы организовать ему могилку на его же кладбищах. Выбирай любую! Он сам не раз отдавал распоряжения тихонько похоронить какого-нибудь неугодного.

– На самом деле, Стасик, я здесь не из-за своей тупой сестрицы. – Полное лицо Вени сморщилось. – Она такая сука! Не позвонила мне, когда дед заболел. Не попросила помощи. А потом даже не поставила в известность, что его не стало! Поперлась к тебе. Встала в позу. Сука противная! А Гриб тоже молодец: знал ситуацию и молчал. Спрошу с него, непременно спрошу, Стасик. А тебе признателен, что ты раскаялся. Молодец.

Веня сполз с диванчика и прямиком двинулся к холодильнику. Распахнул его, присвистнул и тут же попросил организовать бутербродов его ребятам.

– У нас с тобой разговор не на пять минут. А они не жрали ничего в дороге. Да и нам сообрази на стол. Выпить, закусить…

Веня пил только водку. Определенной марки. Стас всегда держал в запасе бутылок пять. Закусывал котлетами или вареным мясом. Не отказывался от квашеной капусты. Никакой колбасы, сыра, тепличных помидоров или огурцов.

Слава богу, у Стаса было чем напоить и накормить и Веню, и его парней. Для начала он поставил на стол бутылку водки, две рюмки, огромное блюдо с кусками вареной телятины. Он, к слову, тоже любил холодную вареную телятину. И всегда ее держал в холодильнике. Квашеной капусты не было. С позволения Вени открыл банку морской капусты. Лука добавил, ложку красной игры, сбрызнул яблочным уксусом. Веня кивком одобрил и тут же поторопил с бутербродами. Стас накромсал пакет целый. И чая холодного в термос налил. Быстро отнес за ворота. Выслушал настороженную благодарность. Вернулся в дом.

Веня уже распивал и закусывал.

– Присаживайся, – пригласил он Стаса за его же собственный стол. – Разговор серьезный. И, может, тебе неприятный.

«Все-таки решили отжать бизнес», – подумал он с тоской, усаживаясь напротив гостя. Поднял свою рюмку, натянуто улыбнулся, спросил:

– За что пьем, Вениамин Сергеевич? За понимание?

– Это подождет, Стасик. Выпьем за успех нашего с тобой предприятия. – Веня одним глотком выпил, закусил. – И это не касается твоего бизнеса. Там у тебя все тип-топ. Я доволен. Все довольны.

Стас мысленно перекрестился.

– Дело такое, Стасик… – Веня уставил на него взгляд, затягивающий гипнотическим страхом. – Твоя Зоя… В общем, она подала заявку во всемирно известный аукцион на продажу одной вещицы из своей коллекции украшений. Отослала туда фотографию. И заключение эксперта. Ты не знал?

Стас почувствовал, что бледнеет.

Откуда?! Откуда, мать твою, Веня узнал об этом?! Они с Зоей договорились держать это мероприятие в тайне. И тщательно шифровали деловую поездку под летний отдых. Откуда утечка? Она проболталась? Или у Вени свои люди там, где проводятся торги? Или не у Вени, а у тех, на кого он работает?

– Не знал, – просипел он еле слышно. – У Зойки есть цацки. Я знаю. Мужик ее покойный по всему миру собирал. Но чтобы там было что-то достойное торгов в таком месте… Не-ет…

– Значит, старуха тебя обманывала? – хитро улыбнулся Веня, опрокидывая очередную рюмку водки.

– Да нет. Не врала она мне. Просто, возможно, не говорила всей правды? – Он нагнал в глаза озабоченности и корыстного интереса. – А что, действительно там что-то стоящее?

– Точно не знал. Верю, – сделал вывод Веня, пристально рассматривая Стаса минуты две. – И, да, вещица знаменитая. И очень-очень дорогая. Я бы даже сказал, баснословно дорогая!

– И… – Он судорожно сглотнул, что должно было выглядеть как заинтересованность. – И что это?

– Некое колье, вывезенное из Индии в середине прошлого века одной ополоумевшей от любви принцессой. Сбежала дочь раджи с нищим поваром, прихватив фамильные драгоценности. И среди них и было это колье. Чем ценно, спросишь ты?

– Да? Чем?

Стас поставил на стол рюмку. Пить водку с утра он считал извращением. Или признаком алкоголизма.

– Колье усыпано бриллиантами, но не в них ценность. А в изумруде, что в самом центре колье. Вот этот камень ценен.

– И как? Как оно от принцессы попало к покойному мужу Зои?

– Ой, кто же знает! Как только непутевая дочь умотала из Индии, след ее теряется. И ее, и ее повара. Тот человек, который меня прислал, это колье видел лишь однажды. На фотографиях жены раджи, сделанных очень давно. Тогда об этом украшении очень много писали местные газеты. Потом вся эта история с их вероломной дочерью. И все! И никто и никогда больше. И ни единого следа и упоминания. Скажи, напоминает сказку? – Язык у Вени уже заплетался. – И тот человек, который меня прислал, тоже годами считал, что это лишь сказка. Колье, типа, спрятали, а свалили все на дочку. А может, и не было там никакого изумруда. Ну и все в таком духе. И вдруг…

Веня замолчал и совершенно трезво глянул. Повелительно шевельнул пальцами в сторону мобильного телефона и потребовал тут же позвонить Зое.

– Спроси у нее, спроси, Стасик, как она собиралась провозить через границу такую баснословно дорогую вещь? Как собиралась ее задекларировать? Тот человек, который прослышал об аукционе, готов купить эту вещицу у нее. За очень хорошие деньги. Ей хватит и всей ее многочисленной родне, поверь. Звони. Спроси. И да… На громкую связь поставь, чтобы я слышал.

Стас почти примерз к стулу, хотя в доме поддерживалась комфортная температура в двадцать два градуса. Трясущейся рукой он пододвинул к себе мобильник и набрал номер Зои. Толстый палец Вени тут же ткнул в микрофон на дисплее, активируя громкую связь.

Если Зоя…

Черт! Если она сейчас ступит и выдаст его, Веня с парнями его даже до кладбища не довезут, похоронят прямо в подвале его же собственного дома. Есть у него там уголок с рыхлой землей. Нет, не для таких вот случаев он его приберег, не залив бетоном. Грибы он там разводить собрался. Уже и споры закупил. Им с Зоей идея совершенно понравилась и…

– Слушаю. – ответил мужской уставший голос.

– Зою могу услышать? – вибрирующим от страха голосом спросил Стас.

– А кто ее спрашивает?

– Ее хороший знакомый. Разве не определился абонент в телефоне? – немного с раздражением спросил он у мужика. – И кто вы такой, черт побери?

– В телефоне вы записаны, как Лапусик. У Лапусика имя есть?

– А у вас?

Он не наглел. Ему просто вся эта фигня не нравилась. Голос был незнакомым. И он точно не принадлежал ни ее брату, ни ее наглому племяннику, который без конца клянчил у нее деньги.

– Мое имя – майор полиции Милонов Илья Иванович. А ваше? Надо полагать, вы Стас Никулин? Любовник