— Мама. Что случилось? — нехорошее предчувствие накатывает волной, заставляя сердце замереть в ожидании ответа.

— Отец… Отец… Его парализовало.

— Как? Когда?

— Шесть месяцев назад — слёзы горечи наконец-то вырываются наружу.

— Почему не сказали?

— Сейчас у тебя и без нас проблемы.

— Вы моя семья. Ты, папа и Ася. Да, не могу ничем помочь, быть рядом. Но это не значит, что нужно скрывать такое.

— Хотела уберечь.

— От чего? Лишить правды? — все больше и больше злюсь на себя, на беспомощность — Расскажи, как справляетесь? — смягчаю тон, матери и без того плохо, а тут я ещё сцены закатываю.

— Справляемся, сынок. Тетя Люда помогает. Тем более, отец плохо, но все же может сам дойти до другой комнаты. Тяжелее всего пришлось распрощаться с любимой работой. Тут уж ничего не поделаешь.

— Я должен быть рядом. Прости.

— Тебе не в чем извиняться. Ты не виноват, я это знаю.

Не могу смотреть матери в глаза. Видеть слёзы. Быть так близко и одновременно, так далеко. Не иметь возможности даже обнять. Что же адвокат так медленно работает?!

— Ася, как она? Наверное, думает, обманул — качаю головой — Не смог присутствовать на Дне Рождении моей красавицы. Наверняка, Юрий Ростиславович запер вновь дома. Уверен пришла бы, но дочери влиятельного человека показываться в подобного рода местах нельзя.

— Костя — мать вздохнула, собираясь с мыслями — Костя — вновь повторила имя.

— Что? Что ещё случилось? — внутри стал нарастать новый ком страха и отчаяния. Обиды на самого себя. Не смог помочь, не смог быть рядом, но следующие слова полностью выбивают почву из-под ног.

— Ася выходит замуж.

Чувствую, лечу в пропасть. Камнем вниз. Жгучая боль колит где-то под рёбрами. Забываю, как дышать.

— Замуж. Ася — по инерции повторяю.

— По новостям передали. Свадьба состоится на следующей недели.

— Жених? — не могу, не в силах верить.

— Некий, Рогозин Максим.

— Свидание окончено. Время — за спиной звучит голос охранника. Не могу даже подняться, слова матери, как еще один приговор.

Может ошибка? Пресса, есть пресса. Меня резко поднимают и уводят. Мать что-то говорит, но не различаю слов.

Ася. Моя Ася выходит замуж. Как же так?! С момента заключения под стражу прошло всего десять месяцев. Девушка ни разу не позвонила, ни написала. Любовь прошла или ее вовсе не было?! Дурак. Как мог поверить в историю про принцессу и кочегара.

Обхватываю голову, чтобы не разлетелась. Все колит внутри. Обжигает. Может, думала, обманул? Не люблю? Ведь до сих пор за решеткой. Писал с первого дня, не могла не получать весточки? Просил верить. Десять месяцев — даже не год. Организовать свадьбу — дело не из легких, даже для такой семьи. Глаза? Ее чистые, бездонные глаза не могли лгать. Играла?! Простой паренёк, повелся. Пошёл за мечтой, поверил в любовь и шагнул в пропасть. Больно! Как же больно где-то внутри. Словно выпил кипяток.

Все давно спят, а я смотрю на изрядно потресканный потолок. До сих пор не в силах поверить. Глубокие и мелкие полоски расходятся от люстры, переплетаются словно вены внутри организма. А вот и осколок, нет целого куска штукатурки, как и моего сердца. Разбито. Вдребезги. Насовсем. Прекрасная леди нанесла такие глубокие раны, которые долго будут кровоточить. Как эти трещины в старом, обшарпанном здании, помнящее и хранящее множество тайн.

— Второй день, как в воду опущенный. Что случилось на свиданке, колись? — произносит утром Рама.

За время пребывания в тюрьме, Рома стал близким другом. Были ровесниками, а мне необходимо с кем-то поговорить. Выговориться. Обсудить. Решаю, если не поговорю, окончательно сойду с ума. Начинаю с самого начала рассказ. Парень внимательно слушает, лишь в конце задаёт вопросы.

— Знал этого Максима? Может это бывший Аси?

— Фамилию Рогозин слышал, кажется партнёр отца, но Ася ничего такого не рассказывала.

— Может и не стоит переживать. Значит не твое это. Отсидишь, выйдешь на свободу, будешь чтить и уважать закон. Встретишь девушку, поженитесь, обзаведетесь семьей.

— Не понимаю. Ася не из тех людей, которые ведутся на деньги и связи. Скорее всего, обиделась. Да, верно. Неожиданно пропал. Услышала, что я якобы наркоман. Кто захочет вести дружбу?

— Не знаю, друг. Только, если любишь, должен верить человеку

— Ася не приезжала в тюрьму. Откуда ей знать правду.

— В СИЗО? — мотаю головой.

— Совсем не догоняю. Девушка ни разу не навестила. Не поговорила. Если собиралась замуж, то как могла не прийти?

— У ее отца, Юрия Ростиславовича, много связей. Навела справки. Для такой семьи — не проблема.

— Справки можно сфабриковать, а вот лицо любимого никогда не врет.

— Если только любимого — говорю поникшим голосом и отвожу взгляд.

— Сейчас не о девушке нужно беспокоиться, а о Шмеле — друг быстро меняет тему. Внутри свои проблемы, где события быстро меняются, несмотря на закрытое пространство. В последнее время сравниваю тюрьму с естественным отбором. Со стороны видится, словно зверей сажают в клетку, стравливая друг с другом. Хищник идет на хищника. В ограниченном пространстве бежать некуда, поэтому выгрызаешь себе место. Либо терпи и подчиняйся, либо бросай вызов и будь вожаком.

— Что не так? — стараюсь быстро переключиться.

— После того как Бек сделал его «Шерстью», мужчина затаил обиду. Шмель упертый, прет словно танк. Пошел слух, что с воли передали заточку и нож.

Невольно вздыхаю, и внимательно смотрю по сторонам. Ситуация накаляется. Этого ещё не хватало. Той ночью, когда Бек, огласил, что я Бык, одновременно унизил и Шмеля, понизив до уровня Шерсти. По местным законом, это низший класс. Из блатного в не уважаемого. Самое страшное наказание, что есть. Шмель много крысятничал и злоупотреблял своим положением. Иными словами, вел дела не по совести. Думаю, Рама прав, нужно быть еще осторожнее. Теперь, я личный телохранитель авторитета и “его свиты”, с хозяином дома нужно дружить. Это я уже понял при первой встрече.

Следующие дни почти не сплю, или сплю с открытыми глазами. Вроде тихо и спокойно. Рецепторы обострены, а нервы накалены до предела. Шмеля не видно и не слышно и это сильно напрягает. Еще сильнее напрягает популярность. Сокамерники стали искать дружбу, приносят презенты, в качестве уважения. Табак, конфеты, мелочь — местную валюту. Понемногу научился торговать, выменивать информацию, обмениваться данными.

Когда сил больше не осталось, организм начинает сдаваться и я начинаю не выдерживать «ночных дежурств». Сплю хоть и мало, но все же удается отключить сознание. Всего на два — три часа, но в грезах встречу ее. Мою Асю.

Как идет по летнему саду в красном