– Они погибли три года назад. В автокатастрофе, – с тяжёлым вздохом ответила Даша. Она уже научилась не заливаться слезами на этой фразе.

– Хмм… Надо же. И сын едва не повторил их судьбу.

Произнеся эти слова, Елена Борисовна кивнула на прощание и отправилась по своим делам.

– Могла бы сказать «соболезную» или «как жаль», – прошипела ей вслед Люся. Она стояла в сторонке, пока Даша разговаривала с хирургом. – Ну и стерва!

– Ты что! – возмутилась Дарья. – Она богиня! Она спасла Андрею жизнь!

– Богиня, скажешь тоже! Стерва и воображала. Все вокруг неё прыгают, вот и задирает нос.

– Если и задирает, то вполне обоснованно. Во-первых, Елену Борисовну можно вознести на пьедестал лишь за одну её красоту. А во-вторых, она гениальный хирург.

– Прямо уж и гениальный, – недовольно пробубнила Люся.

– Со скальпелем обращается лучше любого серийного маньяка, – заверила Даша.

– Похоже, ты в неё влюбилась.

– Наверное, я не одна такая.

– Тоже мне, звезда, – хмыкнула Люся. – А с тобой она сейчас разговаривала по-хамски!

– Я этого не заметила.

Зураб Константинович (41, главврач больницы): Елена – хирург от бога, гений, уникум, золотые руки, ас. Для нашей больницы она – счастливый билет. Оперирует в три смены, готова жить в операционной. Получает, по правде говоря, копейки. В Штатах жила бы в трёхэтажном особняке с бассейном, летала бы в больницу на личном вертолёте. Но деньги ей не нужны, её интересует только работа.

Джошуа Маклауд (43, учредитель фонда «Medical researches»): В российской глубинке можно найти настоящие бриллианты. Я был в шоке, посмотрев видеозаписи операций. Эта молодая женщина творит чудеса. Мы сразу предложили ей переехать, к тому же она хорошо знает английский. Наотрез отказалась. Русские – загадочны и необъяснимы. А русские женщины ещё и фантастически красивы.

В палате Андрея расположился филиал химического факультета: все горизонтальные поверхности – диван, подоконник, края Андрюшиной кровати – были облеплены хорошенькими девицами. Предводительствовал Данила, закадычный друг Андрея. Кто-то грыз яблоко, кто-то пил лимонад. Одна малышка курила, выпуская дым в щель между рамами приоткрытого окна.

– Что вы тут устроили! – возмутилась Даша. – А ну-ка брысь отсюда!

– Дашечка! Дашундрик! Не кипятись! – подскочил Данила.

– Она ещё и курит! А грязь какую развели!

Через пару минут молодёжь испарилась. На щеках и шее Андрея красовались помадные поцелуйчики. Кто-то поцеловал даже пододеяльник.

– Честно говоря, они меня утомили, – признался Андрей. – Вы вовремя появились.

– Можно тётя Люся тебя тоже поцелует? – просюсюкала Люся. – Ты такой хорошенький тут лежишь. Прям, как лялечка.

– Сегодня он гораздо лучше выглядит, правда? – с надеждой обратилась к подруге Даша.

– Не то слово! – поддержала Люся. – Уже почти человеком стал, а раньше был типа мумии. Ну, или зелёной гусеницы.

– Лялечка, мумия, гусеница… Ты уж определись, – недовольно буркнула Даша.

– А когда тебе можно будет вставать?

– Об этом речь пока не идёт.

– Поскорее бы.

– Да, хотелось бы. Мечтаю самостоятельно добраться до туалета. Как уже надоели все эти мерзкие приспособления.

Даша и Люся синхронно вздохнули.

– Бедный, бедный малыш! – посочувствовали они.

* * *

Пашин звонок раздался в тот момент, когда Дарья возвращалась из банка, где оставила заявку на кредит. Она шла по мокрой от недавнего дождя аллее, прохладный воздух был насыщен влагой, жёлтые и красные листья блестели в лужах. Денег ей пока не дали, но Даша уже мысленно распределяла денежные средства.

Она устала постоянно размышлять о своих материальных затруднениях. Ни слова о деньгах, говорила себе Даша, не буду больше о них думать. Но как о них не думать?!

Ещё ни разу она не вступала в кредитные игры с банком, считая это неразумным. Но сейчас другого выхода не оставалось. Дача упорно не хотела продаваться, а вновь занимать у коллег и знакомых было неудобно. Один раз Даша уже проделала круг позора и обошла всех, кого только можно, с протянутой рукой. Подорвала финансовое благополучие и соседей, и непосредственного начальника – заведующего лабораторией, и милой подруги Люси, и сотрудников других подразделений, и девочек из бухгалтерии. Даже раскулачила генерального директора НПО «Полинэкс»…

Ей впервые приходилось просить в долг, она сгорала со стыда и заливалась краской. К счастью, бойкая и менее церемонная Люся сопровождала её в качестве группы поддержки.

– Господа, раскошеливаемся! – громко объявляла она. – Не увиливаем! Все должны принять участие в спасении несчастного мальчугана.

Даше выдали список баснословно дорогих лекарств, и каждую неделю то один, то другой препарат заканчивался.

– Не покупайте аналоги, не надо, – сказала Елена Борисовна. – Толку от них не будет. Что я написала, то и приносите.

Врача конечно же не волновало, где Даша возьмёт деньги, это было не её проблемой. Свою часть задачи Елена Борисовна выполнила на пять с плюсом – блистательно провела сложную операцию. Теперь наступила очередь Даши. Но стоимость одной ампулы назначенного препарата равнялась половине её зарплаты!

– Как ты мог так вляпаться! – не удержалась Люся, когда в субботу вместе с подругой пришла проведать парня.

Люся всегда была с заначкой. А тут отдала подруге всё до копейки и сейчас чувствовала себя голой и незащищённой. Это её, безусловно, нервировало. Люся с самого детства полагалась только на собственные силы (росла в неблагополучной семье), всегда тщательно планировала бюджет, формировала «подушку безопасности», копила… Но когда у подруги случилось несчастье, выпотрошила кубышку до самого дна.

– Если бы виноват был Репников, а не ты, вы могли бы сбарабанить с него деньги на лечение, – сказала Люся.

– Не пили его! – возмутилась Даша. – Ему и так плохо.

– Но я не виноват! – воскликнул Андрей.

– Как это ты не виноват? Ты поворачивал налево, а он ехал прямо. Ты обязан был его пропустить.

– Я заканчивал поворот, а он мчался на красный, – горячо возразил Андрей. – Если бы он остановился у светофора, как и положено, то ничего бы не произошло! Но он вылетел на перекрёсток. Я ни в чём не виноват.

– Теперь уже ничего не докажешь, – вздохнула Дарья. – Кто кого не пропустил, кто на красный, кто на фиолетовый. Тем более у Репникова был свидетель. Андрей, ты, главное, не волнуйся, тебе же нельзя. Люся, сейчас же прекрати гнусные домогательства!

– Молчу-молчу, – послушно согласилась подруга.

– Я не виноват в этой аварии! – упрямо повторил Андрей.